Наследование по завещанию

дееспособные совершать не могли.

Определенные физические недостатки (слепота, глухота, немота и т.д.) не

ограничивали дееспособность, но вызывают, наряду с неграмотностью лица,

определенные технические затруднения при совершении завещания. При

нотариальном заверении завещаний устанавливалось обязательное привлечение

другого лица, которое являлось не только грамотным, но и умело общаться с

глухим, немым или глухонемым. Это привлекаемое лицо своей подписью

удостоверяло, что содержание завещания соответствует воле глухого, немого

или глухонемого.[22] При совершении завещания слепым текст составленного

завещания обязательно должен был быть прочитан вслух нотариусом, о чем

отмечалось в самом завещании; при этом если слепой был грамотен он сам

подписывал завещание, а если был неграмотен, то за него, по его поручению,

подписывало завещание (в присутствии нотариуса) другое лицо.[23]

К завещанию как к одному из видов сделки применялись все основные

положения советского гражданского права, которые действовали в отношении

любой сделки. Это, в частности, относилось и к неполноценности воли

завещателя, даже дееспособностью лица, что в свою очередь оказывало влияние

на действительность совершаемого им завещания. Так, дееспособное лицо не

могло совершить действительного завещания, будучи временно в таком

состоянии, когда данное лицо не могло понимать значения своих действий (ст.

31 ГК), например, когда завещатель в связи с болезнью находился в бредовом

состоянии. Завещание признавалось также недействительным и в тех случаях,

когда завещатель действовал под влиянием заблуждения, имеющего существенное

значение, под влиянием обмана, психического или физического принуждения

(ст. 32 ГК). Во всех этих случаях завещание не имело силы вследствие

существенных пороков воли, поскольку завещание не выражало действительных

намерений завещания.

Вопрос о действительности завещания вследствие наличия либо отсутствия

у завещателя дееспособности решался с точки зрения наличия / отсутствия

дееспособности у завещателя на момент составления завещания вне зависимости

от его содержания. Вопрос же о действительности завещания от его содержания

решался уже не на момент его составления, а на момент открытия наследства,

т.е. смерти завещателя. Поэтому завещание, составленное недееспособным

лицом признавалось недействительным и в том случае, когда вследствие

завещатель приобретал дееспособность. С другой сторон, если завещатель в

своем завещании выходил за рамки предоставленной ему законом свободы

завещательных распоряжений, то такое завещание все же могло быть

действительным в момент открытия наследства. Такая ситуация могла,

например, возникнуть когда завещатель при наличии у него наследников по

закону указывал в качестве наследника постороннее лицо. Это прямо

противоречило Ч. 3 ст. 422 ГК, но такое завещание признавалось

действительным, если оказывалось, что к моменту открытия наследства у

завещателя не осталось никого из наследников по закону.[24]

Завещание, составленное дееспособным лицом, утратившим в дальнейшем

дееспособность, признавалось действительным.

Недействительность завещания вследствие недееспособности завещателя

либо несоблюдение установленной законом форме завещания касалось всего

завещания в целом. Недействительность завещания в связи с его содержанием

не всегда имела такие последствия. Недействительность отдельных

завещательных распоряжений не приводило к недействительности всего

завещания в целом.

Действовавшая в то время законом свобода завещательных распоряжений

была существенно ограничена. В ст. 419 ГК указывалось, что наследование по

закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещателем. Но

пределы допускаемых законом изменений порядка наследования по закону были

жестко обозначены. Право изменить завещанием порядок наследования по закону

касалось двух основных вопросов: вопрос о круге назначаемых наследников и

вопроса о причитающихся им долях наследственного имущества. Кроме того,

завещатель был вправе включить с свое завещание еще некоторые другие

распоряжения, которые касались порядка определения наследников (например,

подназначение наследника), цели или порядка использования наследственного

имущества (завещательный отказ или возложение). Такие распоряжения не были

предусмотрены нормами наследования по закону и не применяли и не устраняли

порядка наследования по закону, а лишь дополняли его.

Как уже отмечалось выше, в данном параграфе настоящей работы,

советское наследственное право к 1964 году шло по пути постепенного

расширения предоставляемой завещателю свободы завещательных распоряжений.

Неспешность законодателя в этом вопросе во многом объяснялось тоталитарным

характером советской общественно-экономической формации.

Общие указания по вопросу о круге возможных наследников по завещанию

содержались в ст. 422 ГК. В соответствии с данной статьей наследниками по

завещанию могли быть назначены лишь те лица, которые одновременно являлись

наследниками по закону в силу ст. 418 ГК, но завещатель при назначении

наследников из числа этих лиц не был связан установленной ст. 418ГК

очередностью призвания этих лиц к наследованию. Завещатель был вправе не

только не считаться с очередностью призвания наследников, установленной при

наследовании по закону, но мог по своему усмотрению (правда, за некоторыми

исключениями, о которых речь пойдет ниже) призвать к наследованию одних из

числа тех наследников, которые в данном случае призывались бы к

наследованию по закону, и не призывать к наследованию других из числа

наследников той же очередностью.

В случаях наследования по закону наследниками могли являться только

граждане, а государство наследовало только вымороченное имущество.

Завещатель же в завещании мог назначить наследниками также государственные

органы и общественные организации. Причем это было возможно и при наличии у

завещателя наследников по закону. Отметим, что к общественным организациям

церковь не относилась.[25]

Завещатель также не был обязан считаться с тем, что при наследовании

по закону внуки и правнуки его наследовали лишь по праву представления и

мог назначить наследниками по завещанию своих внуков и правнуков, хотя бы

они при наследовании по закону в данном случае не призывались к

наследованию. Так, например, завещатель был вправе завещать свое имущество

(или часть его) своему внуку, минуя своего сына (дочь), являвшихся отцом

(матерью) этого внука.

Лишь при отсутствии у завещателя наследников по закону, указанных в

ст. 418 ГК, последний мог завещать свое имущество любому лицу. В законе не

раскрывалось понятие «отсутствие». В юридической литературе под

«отсутствием» понималось как тот случай, когда к моменту открытия

наследства ни одного из наследников по закону не оказывалось в живых, так и

тот случай, когда имелись в живых наследники по закону, но они не приняли

наследства или прямо от него отказались.[26] Впрочем, ряд авторов

высказывались против данной точки зрения, придерживались мнения, согласно

которому завещания в пользу «любых лиц» действительны лишь в том случае,

когда на момент открытия наследства нет в живых ни одного наследника по

закону.[27] Отметим также то в силу ст. 422 ГК (в смысле ст. 418 ГК) не

допускалось совершение «смешанных» завещаний, в которых имущество было бы

распределено между наследником по закону и лицом, посторонним завещателю (в

смысле ст. 418 ГК).

По вопросу об определении в завещании тех долей наследственного

имущества, которые причитались отдельным назначенным по завещанию

наследникам, в ст. 422 ГК содержалось положение, по которому завещатель был

вправе оставить назначенным в завещании наследникам «все свое имущество или

часть его». Таким образом, завещатель мог распределить свое имущество между

назначенными им наследникам в любых долях, не будучи связанным правилом,

действовавшим при наследовании по закону наследовательное имущество делится

на равные доли между лицами, призванными к наследованию (ст. 420 ГК).

В случаях, когда завещатель оставлял назначенным им по завещанию

наследником не все свое имущество, то в отношении незавещательной части

имущества открывалось наследование по закону. Таким образом, после смерти

одного лица одновременно имело место наследования как по завещанию, так и

по закону.

Завещатель мог указать в завещании не всех, а лишь некоторых из своих

наследников по закону, устраняя тем самым остальных, не упомянутых

наследников по закону. От наследования в том имуществе, которого касается

завещание. В случае, если завещана лишь часть имущества, то такое

устранение не лишало данных наследников права наследования по закону в

отношении незавещанной части имущества. Разумеется в данном случае такие

неупомянутые в завещании законные наследники должны были относиться к той

очереди наследников, которая призывалась к наследованию по закону. Если же

завещание охватывало все наследственное имущество, то такое упоминание

некоторых наследников по закону в завещании означало устранение их от

наследования вообще.

Устранение некоторых наследников по закону от наследования было

возможно не только путем неупоминания в завещании, но и путем прямого

указания в нем завещания о том, что последний лишает названных им в

завещании своих наследников права наследования. В последнем случае такие

наследники вообще устранялись от наследования, даже если в завещании речь

шла о части наследственного имущества.

Завещатель был вправе не только распределить между наследниками доли в

наследственном имуществе, но мог распределить это имущество путем указания

тех конкретных ценностей, которые будут причитаться тому или иному из

назначенных им наследников. Если же в завещании не указывалось ни на

конкретное имущество, ни на размер долей, причитавшихся каждому из

наследников, то по аналогии с наследованием по закону наследственное

имущество подлежало разделу в равных долях.

Границы свободы завещательных распоряжений были также определены путем

установления в законе так называемых необходимых наследников, которые по

закону должны были получить при всех условиях обязательную долю в

наследственном имуществе. Согласно Ч. 2 ст. 422 ГК завещатель не мог своих

несовершеннолетних детей и других нетрудоспособных наследников лишить доли,

которая причиталась бы им при наследовании по закону. До внесения в данную

статью изменений Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1945

года круг необходимых наследников был несколько уже и к таким наследникам

относились только те наследники по закону, которым к моменту смерти

наследодателя не исполнилось восемнадцать лет. В силу ст. 418 ГК к

необходимым наследникам относились также иные лица, состоявшие на иждивении

наследодателя не менее одного года до его смерти. К детям наследодателя

приравнивались и лица, усыновленные последним.

При определении круга необходимых наследников учитывалась и их

принадлежность к одной из очередей наследников по закону, поскольку

призвание к наследованию наследников по одной очереди устраняло от

наследования наследников других очередей.

Таком образом, завещатель был не вправе ни лишить своих необходимых

наследников права наследования, ни обойти их в своем завещании молчанием,

ни, наконец, назначить им долю в наследстве, которая была бы меньше той

доли, которую они получили бы при отсутствии завещания вообще, т.е. при

наследовании по закону. Нарушение завещателем требований Ч. 2 ст. 422 ГК

имело последствием признания завещания недействительным в части либо в

целом. Отметим, что до издания уже упоминавшегося Указа Президиума

Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 года «О наследниках по закону и по

завещанию» размер обязательной доли, причитавшейся необходимому наследнику,

определялся не в полном размере той доли, которая причиталась бы

необходимому наследнику при наследовании по закону, а в размере трех

четвертей этой доли.

Выше уже упоминалось об особых распоряжениях, которые завещатель мог

включить в завещание. О подназначении наследника соответствующие

предписания содержались в ст. 424 ГК. В ней указывалось, что «допускаются

завещания, в которых на тот случай, если бы назначенный по завещанию

наследник умер раньше открытия наследства или не принял его, завещатель

призывает к наследованию кого-либо другого из законных наследников (ст.

418), а при отсутствии законных наследников – любое лицо».

Мы видим, что подназначение наследника возможно либо на случай смерти

назначенного по завещанию наследника раньше открытия наследства, т.е.

раньше смерти самого завещателя, либо на случай непринятия наследства

назначенным по завещанию наследником. В первом случае подразумевалось также

и объявление наследника умершим.

Непринятие наследства имело место в следующих случаях: когда наследник

не явился в установленные законом срок с момента открытия наследства (ст.

433 ГК), когда наследник отказался от принятия наследства, когда наследник

не отказался от принятия наследства, но не успел до своей смерти принять

его. Во всех этих случаях законом допускалось подназначение наследника.

Как видно из текста ст. 424 ГК, в качестве подназначенных наследников

могли выступать лишь лица, являвшиеся в то же время наследниками завещателя

по закону. В соответствие с этим государство и общественные организации не

могли быть подназначенными наследниками, поскольку не являлись наследниками

завещателя по закону. Лишь в случае отсутствия законных наследников

государственные органы и общественные организации могли быть указаны

завещателем в завещании как подназначенные наследники. Заметим, что термин

«подназначенный наследник» не был известен законодательству данного

периода, но утвердился в юридической литературе м судебной практике.

Завещательный отказ был предусмотрен в ст. 423 ГК, в которой

указывалось, что «… на лиц, поименнованых в ст. 418 ГК, получающих по

завещанию наследственное имущество, завещатель может возложить исполнение

какого-либо обязательства в пользу одного или нескольких наследников,

которое в силу исполнения соответствующего обязательства вышеуказанными

лицамизывалось, что "ен в ст . в юридической литературе м судебьной

практикеые не являлись дниками завещателяткрыти». В Ч. 2 ст. 423 ГК

говорилось также, что такое возложение исполнения обязательств при

наследовании имущества по завещанию любым лицом (т.е. при отсутствии

законных наследников в соответствии с Ч. 3 си. 422 ГК) возможно в пользу

любого лица. Термины «завещательный отказ», «отказополучатель» (лицо в

пользу которого устанавливался завещательный отказ) не были также известны

советскому праву рассматриваемого периода, но встречались в правовой

литературе и практике.

Подложить исполнение завещательного отказа завещатель мог только на

лиц, указанных в завещании в качестве наследников. В то же время,

завещатель был не в праве обременять завещательным отказом государственный

орган или общественную организацию даже в том случае, когда они являлись

наследниками по завещанию. Согласно действовавшему в это время

законодательству наследник по завещанию, если он одновременно являлся и

наследником по закону, мог быть обременен завещательным отказом в пользу

любого (или любых) остальных наследников по закону безотносительно того

обстоятельства являлись ли отказополучатели одновременно наследниками по

данному завещанию или нет. Подназначенние отказополучателя не

предусматривалось.

Как уже говорилось выше, отказополучатель в соответствии со ст. 423 ГК

приобретал право требования исполнения соответствующего обстоятельства

наследником по завещанию, обремененного завещательным отказом. В случае

неисполнения им этого обязательства отказополучатели как кредиторы

наследника могли осуществить сове требование в пределах общего срока

исковой давности, а именно в пределах трех лет с момента открытия

наследства (см. ст. 44 и 45 ГК). Если отказополучатель умирал до открытия

наследства или отказывался от получения завещательного отказа, последний

считался отпавшим, а содержащееся в нем имущественное право подпадало под

правила, установленные в отношении приращения освободившейся доли

наследственного имущества.

Наследник по завещанию, обремененный завещательным отказом, отвечал за

выполнение данного обязательства перед отказополучателем только в рамках

полученного наследственного имущества за вычетом лежащих на нем

обязанностей перед кредиторами наследодателя. Поэтому если полученный таким

образом наследником актив наследственного имущества исключая возможность

выполнения обязательства возложенного на него в пользу отказополучателя, то

завещательный отказ считался отпавшим и наследник по завещанию освободился

от ответственности перед отказополучателем.

Наряду с завещательным отказом ст. 423 предусматривала еще одно особое

завещательное распоряжение – так называемое возложение. В той же ст. 423 ГК

говорилось «… равным образом завещатель может возложить на них (наследников

по завещанию) исполнение каких-либо действий, направленных на осуществление

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14