Наследование по завещанию

Шершеневия делает вывод о том. что фактически крестьянским завещанием

придавалась сила нотариальных.[15]

В отношении порядка отмены и изменения завещания, сложившегося к 1917

году, можно отметить следующее. Все завещания, как в целом, так и в

отдельных частях, могли быть изменены по усмотрению завещателя и любые

обязательства лица не менять сделанного завещания, не имели юридической

силы (т. X ч.1 ст. 1030 Свода). Допускалось полная отмена первоначального

завещания путем составления о том нотариального акта, а в особых случаях

(нахождение завещателя в военном походе или в командировке) – путем

письменного сообщения начальству (т. X ч.1 ст. 1030 Свода). Указание о

полной замене первоначального завещания возможно было сделать и в новом

завещании. Отмена завещания происходила и вследствие порчи или уничтожения

завещания. Эти последствия наступали и в том случае, когда лицам, в пользу

которых было составлено завещание, становилось известно его содержание.

Последствия отчуждения вещи, являвшейся объектом завещанного распоряжения.

При наличии двух форм завещаний – публичной (нотариально) и домашней –

и учитывая возможность существования нескольких завещаний, в которых

последовательно выражалась воля лица, налицо были определенные коллизии,

которые разрешались следующим образом. Если одно лицо составило несколько

завещаний и все либо в нотариальной, либо в домашней форме, то в этом

случае последующее завещание отменяло предыдущее. Если же были составлены

завещания как в нотариальной, так и в домашней формах, то закон отдавал

предпочтение первому, как внушаемому больше доверия. Нотариальное завещание

не могло быть отменено домашним, а только таким же нотариальным, тогда как

домашнее отменялось или изменялось как нотариальным, так и домашним. (т. X

ч.1 ст. 1030 Свода).

В случае отмены самими завещателем позднейшего из нескольких завещаний,

юридическую силу приобретало предшествующее. В случае уничтожения

завещателем при жизни нотариального завещания, оставшееся домашнее

восстанавливалось в своей силе. (т. X ч.1 ст. 1030 Свода).

Последующее завещание, не отменившее целиком предшествующее не лишало

последнее юридической силы, но оно действовало лишь в той части, в которой

не противоречило более позднему завещанию. В случае, если из самого

завещания или других обстоятельств не представлялось возможным определить

какое из завещаний было составлено позже и в них были противоречащие друг

другу распоряжения, все эти завещания признавались недействительными.

Обязательного требования об указании даты составления завещания в законе не

содержалось.

Согласно действовавшим до 1917 \года законам, завещание, по смерти

завещателя должно было быть с соблюдением сроков представлено в суд для

утверждения к исполнению (т. X ч.1 ст. 1060 Свода). Сроки были установлены

следующие: для находящихся в России – 1 год, а для находящихся за границей

– 2 года со дня смерти завещателя (т. X ч.1 ст. 1063 Свода). По истечении

указанных сроков завещание не принималось к исполнению и становилось

ничтожным (т. X ч.1 ст. 1065 Свода). Этот срок мог быть восстановлен в том

случае, если наследник предоставлял неопровержимые доказательства того, что

срок для утверждения к исполнению пропущен в результате незнания

наследником факта существования завещания, либо по другой уважительной

причине. В таком случае последнему предоставлялось право иска до истечения

общей земской давности со дня смерти завещателя (т. X ч.1 ст. 1066 Свода).

Нельзя обойти вниманием тот факт, что до 1917 года в русском

наследственном праве существовала неограниченная ответственность наследника

по долгам наследодателя. Эта ответственность распространялась на всех

наследников как по завещанию, так и по закону (т. X ч.1 ст. 1259 Свода). В

законе был, правда, определен ряд случаев, когда ответственность

наследников не шла за пределы ценности принятого уже наследства:

1) если наследодатель совершил преступление, причинившее

потерпевшему материальные убытки, обязанность наследников

компенсировать материальный ущерб не выходила за рамки стоимости

полученного от виновного по наследству имущества;

2) по долговым обязательствам, бессрочным и выданным сроком до

востребования, если они предъявлены ко взысканию после смерти

заемщика, наследники отвечали только всем принятым ими по

наследству от должника имением (т. X ч.1 ст. 1259 прим. Свода).

Как уже говорилось выше, завещание по русскому дореволюционному

наследственному праву не было лишь назначением наследника или основанием

призвания к наследованию. В завещании могли содержаться и другие

распоряжения об имуществе, а именно: о завещательном отказе,

душеприказничестве, разделе наследства.

Под завещательным отказом ()в законе не содержалось легального

определения) в юридической литературе понималось «… такое распоряжение,

которым из всей совокупности отношений, составляющих наследство, известному

лицу предоставляется одно или несколько определенных прав»[16] Пожалуй,

юридическая природа завещательного отказа (легата) была слабо определена в

законодательстве и являлась дискуссионной в литературе. Камнем преткновения

являлся ответ на вопрос считать ли отказ преемством, пускай и особого рода

нежели наследования, или нет. Утвердительный ответ на этот вопрос уравнивал

легатария в положении с наследником, отрицательный – ставил в особое

положение. Судебная практика лишь к 1909 г. (Кассационное решение Сената

1909 г., № 40) фактически признала существование легата, признав

отказопринимателя кредитором, т.е. лицом, имеющим право требования к

наследнику как к должнику. До этого момента отказополучатель отвечал по

долгам наследодателя наравне с наследниками. Отметим также, что закон имел

в виду лишь один вид отказов – право на периодические платежи

отказополучателя со стороны наследника (т. X ч.1 ст. 1086 Свода).

Существовали в законодательстве и ряд ограничивающих свободу завещателя

в установлении отказов положений. Так, возложенная наследодателем на

наследника обязанность совершать в пользу указанных лиц периодические

платежи ограничивалась по сроку периодом жизни наследника. Также при

завещании родовой недвижимости наследникам предоставлялось право отказаться

от исполнения сделанных по этому имению распоряжений, если это исполнение

приводило к утрате значительной части этого имения (т. X ч.1 ст. 1086

Свода).

Исполнение воли завещателя возможно было возложить как на самих

наследников, так и на специально назначенное, необязательно в самом

завещании – допускался и иной акт, составленный с соблюдением требований,

предъявляемых к завещанию, лиц (т. X ч.1 ст. 1084 Свода). Душеприказчиками

не могли быть служащие карантинных учреждений, в случае если завещание

составлялось ли лицом в период нахождения в данном учреждении (т. X ч.1

ст. 10785 Свода). Также не могли быть назначены душеприказчиками лица,

подписавшие завещание в качестве свидетелей (т. X ч.1 ст. 1054 п.3 Свода).

Душеприказчик не имел права требовать вознаграждения от наследников за

совершаемые им действия, или самостоятельно выделить его из наследственной

массы. Завещатель, впрочем, мог назначить ему вознаграждение по

завещательному акту.

Права и обязанности душеприказчика касались: наследственного имущества;

наследников и отказопринимателей; кредиторов и должников наследодателя.

Душеприказчик во исполнение воли завещателя был вправе осуществлять пи

распоряжаться имуществом до передачи его наследникам, следовательно мог

владеть имущество и не только передавать и закладывать его, но и

ликвидировать имущество, выдавая остаток наследникам. В последнем случае к

такой ликвидации он должен был быть уполномочен завещателем.

Помимо обязанности передать имущество наследникам по описи,

душеприказчик был также обязан исполнить легаты. В этом случае иски о

выдаче легатов предъявлялись непосредственно душеприказчику, хотя обязанным

к выдаче легатов являлись наследники.

В отношении кредиторов и должников наследодателя душеприказчик выступал

в качестве поверенного и предъявлял иски и ходатайствовал в суде. В случае

назначения нескольких душеприказчиков, они действовали с общего согласия.

Отметим, что о возможности устранения душеприказчика судом по просьбе

заинтересованных лиц, законодательство этого периода ничего не говорит.

Судебная же практика в лице Сената допускала возможность такого устранения

вследствие недобросовестного исполнения душеприказчиком своих обязанностей.

В завещании возможно было также предусмотреть порядок раздела

наследства не только с указанием долей наследников, но и способов

фактического осуществления раздела. Причем завещатель мог прямо поручить

производство раздела душеприказчику. Если же завещатель обошел молчанием

вопрос о разделе, закон предоставлял самим наследникам провести раздел

полюбовно (т. X ч.1 ст. 1315 Свода). В случае недостижения наследниками

консенсуса в этом вопросе предусматривался судебный порядок раздела

наследства по истечении 2-х лет со времени подачи суду просьбы о разделе

кем-либо из сонаследников (т. X ч.1 ст. 1315, 1317, 1318 Свода). В

противоположность полюбовному разделу, судебный не был окончательным -

допускалось в течении 1 года со дня утверждения раздела просить суд о

переделе (т. X ч.1 ст. 1334 Свода). В случае, если один из сонаследников

являлся малолетний, раздел осуществлялся под опекунским надзором и в

дальнейшем утверждался окружным судом. Документом раздела или

разделительным актом служила раздельная запись, совершенная по «Положению о

нотариальной части» (т. X ч.1 ст. 1337 Свода).

Таким, в общих чертах, было наследование по завещанию к 1917 году.

Столько подробное освещение на наш взгляд, позволит в данной работе в

дальнейшем проследить путь эволюции наследования по завещанию в нашей

стране. Этот путь завершился принятием ч. III ГК РФ и многие исторические

параллели весьма интересны.

§ 3. Наследование по завещанию в советский период до издания ГК РСФСР 1964

года.

Октябрьский переворот 1917 года 4кардинальным образом изменил

экономический и социальный строй страны. Эти изменения не могли не

коснуться и института наследования в гражданском праве. Обратимся теперь к

тем изменениям, которые произошли в наследовании по завещанию вплоть до

1964 года. Отметим, что в данном случае мы в известной мере не может обойти

вниманием эволюцию института наследования по закону, поскольку до

вступления в действие ГК РСФСР 1964 г. круг наследников по завещанию

ограничивался законными наследниками.

Далее – из Интернета

В период с октября 1917 года и до 27 апреля 1918 года наследственные

правоотношения регулировались старыми законами царской России. В примечании

к ст. 5 декрета о суде от 7 декабря 1917 года говорилось: «отмененными

признаются все законы, противоречащие декретам ЦИК Совета Рабочих,

Солдатских и Крестьянских депутатов и Рабочего и Крестьянского

Правительства, а также программа-минимум Р.С.-Д.Р. Партии» и партии

СР»[17]. В то же время данный декрет указывал, что судам возможно ссылаться

на законы свергнутых правительств в той части, в какой они не были

применены или отменены революцией и не противоречили революционной совести

и революционному правосознанию. Так, например, не могли подлежать

применению те нормы ч. 1 т. X Свода законом Российской империи, в которых

утверждались сословные привилегии, неравноправие женщин в наследовании и

т.д.

Такой путь исторического развития прошло наследственное право до 1964

года. Дадим, если можно так выразиться, в статистике картину, сложившуюся в

наследовании в действие ГК РСФСР 1964 года. В первую очередь необходимо

обратиться к нормам ГК РСФСР 1923 года со внесенными в них поправками.

До внесения в ГК РСФСР 1923 года Указом Президиума Верховного Совета

РСФСР от 12 июля 1945 года изменений в соответствии с Указом Президиума

Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 года «О наследниках по закону и по

завещанию» ст. 422 ГК (здесь и далее в данном параграфе имеется в виду ГК

РСФСР 1923 года) содержала в себе легальное определение завещания, а

именно, завещанием признавалось «сделанное лицом в письменной форме

распоряжение на случай смерти о предоставлении имущества одному или

нескольким определенным лицам из числа указанных в ст. 418[18] или о

распределении его между несколькими или всеми этими лицами в ином порядке,

чем это предусмотрено в ст. 420». В поздней редакции ст. 422 ГК определение

завещания было опущено.

В соответствии с законодательством этого периода завещание

характеризовалось следующими основными признаками. Завещание признавалось

односторонней сделкой, не требующей встречного волеизъявления другого лица.

Будучи непосредственно связано с личностью завещателя (ст. 425 ГК),

завещание не могло быть совершено через представителя. Оно определяло

правовую судьбу имущественных и личных неимущественных прав, принадлежащих

завещателю и допускавших по закону их передачу, путем установления тех лиц

(наследников по завещанию, к которым на случай смерти завещателя должны

перейти эти права). Помимо этого закон устанавливал, что данная

односторонняя сделка должна была быть облечена в определенную установленную

законом форму.

Завещание, как было установлено ст. 425 ГК, должно быть подписано

завещателем, что подчеркивало строго личный характер данной сделки. Закон

допускал, что в случае неграмотности, инвалидности завещателя и прочее,

завещание могло подписываться по просьбе завещателя другим лицом –

рукоприкладчиком, который в данном случае не рассматривался в качестве

представителя завещателя. Закон запрещал совершение завещания через

представителя, равно как не допускалось ограничение права соглашения

завещания путем соглашения с другим лицом. Так, в частности, наследственное

право данного периода не признавало завещательного распоряжения в виде

завещательного договора.

Завещание должно было содержать в себе определение тех лиц, к которым в

случае смерти завещателя должны перейти указанные в завещании права, т.е.

оно должно было содержать в себе указание наследников. Распоряжения, в

которых не были определены тем или иным путем наследники, не могло

рассматриваться в качестве завещания.

Что касается степени точности обозначения в завещании наследников, то

закон никаких особых правил по данному вопросу не содержал. Не требовалось

указывать в завещании полностью фамилию, имя, отчество наследника. Вполне

допустимыми признавалось его наименование «жена», «супруг», «старший сын» и

т.д. Но в этом случае наследником признавалось лицо, которое являлось

супругом (супругой) наследодателя к моменту открытия наследства, поскольку,

например, разведенный супруг с момента регистрации в органе ЗАГС решения о

разводе уже не являлся наследником по закону, а постороннее лицо могло

стать наследником по завещанию лишь при отсутствии наследников по закону

(ч. 3 ст. 422 ГК).

Возможность совершения завещания под отменительным или отлагательным

условиям была не урегулирована в должной мере в законодательстве. Являлись

эти вопросы дискуссионными и в литературе. Большинство авторов сходилось в

том, что совершение завещания под отменительным условием невозможно по

советскому наследственному праву.[19] Что касается вопроса о возможности

назначения в завещании наследника под отлагательным условием, то мнения

здесь разошлись. Одни считали, что «нет препятствий к составлению завещания

под отлагательным условием»[20] Другие допускали, что в соответствии с

действовавшим на тот момент законодательством такого рода завещательные

распоряжения возможны, но это отлагательное условие должно было уже

наступить к моменту открытия наследства.[21]

Так называемые «отрицательные завещания», в которых не содержится

положительного указания на наследника (наследников), а лишь отрицательное

положение о том, что такие-то наследники данного лица или все его

наследники в силу завещания лишаются наследства, были вполне действительны.

Так в ч. 2 ст. 433 ГК указывалось, что в случае лишения завещателем права

наследования всех наследников имущество признается выморочным и переходит в

собственность государства.

Для действительности завещания также было необходимо, чтобы оно было

совершено дееспособным лицом. В соответствии с тем, что завещание не

допускалось совершать через представителя, законные представители

недееспособных не могли совершать за них завещания. Полная дееспособность

наступала с момента достижения лицом возраста 18-ти лет (ст. 17 ГК).

Полностью лишенные дееспособности были лица, не достигшие 14-ти лет и

объявленные недееспособными в установленном порядке вследствие душевной

болезни или слабоумия. Ограниченной дееспособностью обладали лица в

возрасте от 14 до 18 лет. Завещание относительно денежных средств данных

лиц, полученных ими в виде заработка, они могли совершать самостоятельно.

Завещательное распоряжение относительно имущества, полученного данными

лицами в результате дарения по наследству и по иным основаниям, ограниченно

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14