Российская молодежная политическая культура. Тенденции

Российские политики наконец-то поняли, что лозунги уже не действуют, а

обращениями и воззваниями с экранов телевизора молодежь не покоришь.

Пришлось признать, что новое поколение самостоятельнее, чем предыдущее, и,

что самое главное, имеет возможность выбирать. Просто так голоса никто не

отдаст - с молодежью надо работать.

Как оказалось, сама молодежь тоже может работать. Эту истину познали

достаточно поздно: только во второй половине 90-х политические партии и

объединения начали обрастать молодежными ячейками, отделами и, наконец,

самостоятельными организациями с разветвленной структурой, филиалами в

регионах [49]. Возникают и неполитические молодежные организации, несущие

между тем значительный «общественно полезный» (или, попросту говоря,

положительный) заряд.

Выявленные культурно-политические ценности могут рассматриваться как

продукт культурно-рациональной адаптации к пост советскому политико-

институциональному укладу.

Демократические установки молодежи видятся одним из продуктов социально-

политической модернизации, имевшей место еще в советский период. Таким

образом, приверженность идеям демократии сочетается с недоверием

действующим политическим институтам, ощущением, что все устроено «как-то

неправильно». Недоверие распространяется не только на действующих политиков

(многими из них молодые люди, как и пожилые, недовольны), но и на саму

институциональную систему.

Существующая система рассматривается молодежью как малоэффективная, не

способная удовлетворить запросы молодых россиян. Однако было бы

неправильным считать молодых людей эгоцентристами, озабоченными лишь

собственным благополучием.

На ранних этапах пост авторитарного развития пост советскому государству

«авансом» было оказано доверие. «Коллективные» стимулы доминировали в

политико-культурных ценностях. Однако оказанное доверие не было оправдано:

новая политико-институциональная система не стала эффективной. «Лимит»

коллективных стимулов оказался исчерпан, а «селективные» стимулы не были

реализованы. В отличие от пожилых людей, политическая культура молодежи не

обладает устойчивыми нормами лояльности и доверия, унаследованными от

прошлого. Отсюда – низкая лояльность существующей политико-

институциональной системе. В этом видится одно из проявлений культурной

рациональности.

В целом молодые люди более политически пассивны. Можно выделить две

условные категории молодых людей: к одной из них относятся те, кого можно

признать политически пассивными. Если эта категория и участвует, то

предпочитает конвенциональные формы политического участия (голосование).

Неконвенциональные виды политической активности оказываются практически

неприемлемыми. Другая категория включает тех, кто склонен к активному

политическому участию. Зачастую эта категория в большей мере склонна к

неконвенциональным действиям, считая, что они могут быть вполне

эффективными. Правда, такие респонденты оказались в меньшинстве. Протестные

формы участия не обязательно привлекают антилиберально мыслящих

респондентов: в протестах участвуют также и те, кто разделяет

демократические ценности. Думается, аполитичность и неконвенциональное

поведение являются следствием низкой лояльности, характерной для

политической культуры молодежи. Неэффективность системы снижает желание

молодежи поддержать ее «конвенциональными» способами, т.е. голосуя на

выборах. Низкий уровень доверия к существующим политическим институтам

подталкивает к неконвенциональным формам деятельности. В демократическом

государстве электоральная активность не может напрямую вознаграждаться

«селективными» стимулами. Член либерального общества голосует потому, что

ощущает ценность демократии, понимая, что массовая электоральная

пассивность может привести к краху системы. Но при этом рационально

мыслящий индивид осознает, что именно демократическое политическое

устройство наилучшим образом способствует достижению его вполне

материальных устремлений [50].

Демократические установки молодежи приходят в противоречие с политической

пассивностью, нежеланием поддержать политическую систему, которая также

создавалась по либеральному образцу. Схожая ситуация наблюдается и с

интересом к политическим событиям. В отличие от представителей старшего

поколения, современные молодые люди имеют мало стимулов к политической

заинтересованности. Конечно, едва ли стоит отрицать то обстоятельство, что

события «большой» политики в той или иной степени отражаются на жизни

простых людей. Однако молодые люди зачастую не склонны считать, что их

личное благополучие связано с политическими событиями, происходящими в

стране и за рубежом.

«Культурная рациональность» подсказывает молодым людям, что в рамках новой

политико-институциональной системы интерес к политике не является

необходимым атрибутом социальной жизни. Возможно, интерес к политике был бы

более оправдан, если бы существующая политико-институциональная система

предоставляла больше стимулов к подобному интересу.

Базовые нормы демократической политической культуры слабо выражены в

ценностях молодежи. «Коллективные» стимулы оказываются уже недейственными,

а «селективные» не задействованы. Таким образом, пост советская

политическая культура едва ли соответствует образцу «гражданской» культуры.

«Гражданская» культура может быть не столько предпосылкой, сколько

следствием успешной демократизации. Видимые формы политического поведения

не всегда могут служить адекватными индикаторами политической культуры.

Важнее ее ценностное содержание. Политические ценности молодых людей можно

в целом считать либеральными. Поэтому, если новой политической системе

удастся стать эффективной, политическое поведение молодых россиян также

может приблизиться к демократическим образцам. Гражданская культура

формируется лишь в том случае, если граждане сами заинтересованы в

поддержании демократической системы. На ранних этапах становления новой

политической системы определяющую роль в поддержании лояльности общества

играют «коллективные» стимулы. Идеология, ценности идентичности оказываются

важнейшими факторами, определяющими политическое развитие после крушения

авторитарного режима. Молодое поколение, социализирующееся в этот период,

воспринимает «коллективные» стимулы как первоочередную ценность. Однако

затем становится ясно, что без эффективных экономических «выплат»

легитимность новой политической системы подвергается опасности.

. Социализирующаяся молодежь находится под влиянием родителей, которые

воспитывались еще в советский период , политических институтов . Единого

для любой ситуации механизма, активизирующего ценности, не существует.

Возникающие противоречия решаются как в зависимости от иерархии ценностей,

так и от степени активизации различных ценностей в ситуации. Российскому

обществу, пережившему серьезную смену системы ценностей, пришлось

столкнуться с конфликтом ценностей. В современной России налицо тяжелый

кризис идентичности во многих группах общества, особенно в том, что

касается самоидентификации с политическими и социальными ценностями. То,

что в России существуют и взаимодействуют различные системы ценностей,

оказывает большое влияние на общественное сознание. В ходе переосмысления

ценностей осуществляются переходы к различным базовым иерархиям: для

некоторых групп населения характерно принятие в большей или меньшей

степени новых ценностей и норм, в других группах происходит укрепление

традиционных ценностей.

Можно сделать вывод что, состояния политической культуры молодежи, так же

как и общества в целом, в достаточно высокой степени фрагментировано.

Отдельные группы молодежи отличаются друг от друга интересом к политике,

уровнем включенности в политическую жизнь, ориентациями на различные идейно-

политические течения современной России. Но все эти различия пока не носят

характер острого антагонизма и не приводят к сверхполитизированности.

Молодежь существенно отличается от старших поколений тем, что она

практически лишена иллюзий о том, что кто-то может за них решить их

собственные проблемы. Она индивидуалистична и прагматична.

Отношение же к современной власти носит характер достаточно нейтральный ,

и не связывается никаких ожиданий на позитивные перемены. Таким образом,

молодое поколение относится к политике и власти как к некоторым данностям,

которые не вызывают ни восторга, ни особо резких отрицательных эмоций.Это

прежде всего проявляется в отстраненности весьма значительной части

молодежи от политической жизни России. В какой то степени , апатия молодежи

обусловлена прежде всего тем, что осуществляемые в России реформы больнее

всего ударили именно по ней, и тем, что в стране на протяжении последних

лет отсутствует какая-либо осмысленная политика в отношении молодежи как

самостоятельной социально-демографической группы ,с тем, что она, с одной

стороны, не видит необходимости что-либо кардинально менять в сложившимся

укладе жизни, а с другой, не рассматривает политическую деятельность в

качестве значимой для себя, находя более перспективные способы и формы

самоутверждения и личной самореализации. В результате, тотальное отчуждение

молодежи от власти, способное в любой момент перерасти в активное ее

неприятие.

§ 3 Образование –основной фактор политической социализации молодежи

Системе образования принадлежит наиболее ответственная роль

в осуществлении политической социализации молодежи . Эту мысль подчеркивали

и французские исследователи М. Доган и Д. Пеласси в своей книге

"Сравнительная политическая социология". Учебные заведения, по их мнению,

определяют во многом политические, экономические и даже нравственные

возможности государств.[51]

Уровень образования, пожалуй, один самых могучих базовых

объективных факторов, который влияет на электоральные ориентации.

Это подтверждается данными многочисленных исследований за

рубежом и

в нашей стране.

В России сегодня, по свидетельству журнала "Полис", в университеты и вузы

приходят выпускники средних учебных заведений, не обладающие даже

минимальными представлениями о гражданственности и правах человека. Но и

заканчивая вузы, они остаются столь же неграмотными.

Поколение, заканчивающее сегодня вузы и университеты, через 10-15 лет

сменит правящую элиту в сфере политики, экономики, администрации и

управления, социальной сфере. Какие политические знания получит это

поколение и какие усвоит ценности, такой и будет политическая культура

российского общества через эти 10-15 лет.

Сфера образования способна сфокусировать ментальную энергию общества на

решение тех или иных социальных задач [52]. Но эта энергия ментального

характера способна либо усугубить процесс уже достаточно очевидной

нравственной деградации современного российского социума, сделать его

практически необратимым, либо, напротив, переломить деструктивные

тенденции, преодолеть все более углубляющийся всесторонний раскол общества,

внести долгожданную гармонию во взаимодействие разнонаправленных "векторов"

мотивов, интересов, приоритетов и ценностей в поведении как индивидов, так

и общественных групп разного уровня и масштаба.

Важно осознать, что сфера образования, школа находятся не только в

социально-экономической и социокультурной среде, как принято считать [53].

Они находятся и в среде политической, в том динамичном идеологическом и

политическом пространстве, которое, вне всякого сомнения, оказывает

огромное влияние на школу, предопределяя прежде всего ее общие целевые

установки и критерии. Возникает вопрос: может ли человек, выросший и

воспитанный в тоталитарном обществе, внезапно обрести независимость

суждений, инициативу, умение отстаивать свою точку зрения и терпеть

инакомыслие, на деле руководствоваться демократическими ценностями?

Вероятно, должно пройти определенное (причем довольно длительное) время,

пока человек из «подданного» превратится в «гражданина». Значит, необходимо

настраиваться на кропотливую и длительную работу по воспитанию

гражданственности.

В этом смысле известный, но уже изрядно подзабытый тезис о том, что "школа

вне жизни, вне политики - это ложь и лицемерие", сам по себе, несомненно,

верен. Конечно, речь идет не о том, чтобы вновь вернуться к насаждению в

школах и других учебных заведениях партийных организаций, к вовлечению

учителей и тем более учащихся в политическую борьбу и политические интриги.

Школа, сфера образования в целом являются важнейшим прогностически

сориентированным социальным институтом общества, направление развития

которого не может быть стихийным [54]. Весь вопрос только в том, кто, как и

в каком направлении идеологически и политически ориентирует школу,

насколько она способна разглядеть во множестве разновекторных ориентаций

те, которые действительно следует принять и поддержать, и те, которые

необходимо решительно отвергнуть.

На протяжении долгих десятилетий через насквозь идеологизированные и

политизированные образовательные ведомства и конформистские научные

структуры всегда удавалось насиловать школу, заставляя ее служить тем, кто

ее, грубо говоря, кормит. Для самостоятельной избирательности и оценки

политических приоритетов советской школе, сфере образования в целом никогда

не хватало реальных возможностей, не хватало гражданской ответственности и

мужества.

К концу ХХ века ситуация стала принципиально иной. Политическое многоцветье

можно было бы только приветствовать, имей мы дело с устойчивыми

демократическими институтами власти, осуществляющими, независимо от

персональных носителей этой власти, естественную фильтрацию политических

идей и отбрасывающими те из них, которые не соответствуют ценностям

большинства народа. Но в условиях пока еще не состоявшейся в России

демократии, когда уже действуют формальные механизмы демократических

процедур, но еще нет ясности в объективных критериях оценки содержательных

параметров конкурирующих стратегических приоритетов, реальное влияние на

общественное сознание оказывается во многом стихийным и определяется

зачастую лишь эффектной, популистской риторикой, броской и навязчивой

формой их представления.

Только в свободном, демократическом, гражданском обществе, где

административное влияние государства на школу сведено к минимуму, можно

рассчитывать на реальный самостоятельный статус школы, способной

противостоять насилию и руководствоваться при этом не политическими

ценностями государства, отдельных политических партий и их лидеров, а

абсолютными гуманистическими, нравственными приоритетами жизни, разума,

добра, вечности . Вопрос же об источнике этих ценностей в конечном счете -

дело совести каждого свободного человека, независимо от того,

придерживается ли он определенной религиозной доктрины или предпочитает

считать эти абсолютные ценности коллективной мудростью человечества,

концентрированным выражением многовекового нравственного опыта его

развития. В идеале, конечно, следовало бы стремиться к совпадению

официальных, неизбежно политизированных и идеологизированных общественных и

образовательных доктрин с этими нравственными абсолютными ценностями. Но до

их полного совпадения пока еще так далеко. Более того, как это ни

парадоксально, но именно от школы, от ее усилий во многом зависит, когда

такое поистине спасительное совпадение сможет состояться, когда

государство, социум в целом, воспитанные школой, признают верховенство

абсолютных нравственных ценностей перед ценностями рукотворными,

относительными, искусственными, преходящими. Студенты в сегодняшней

ситуации сами как никто иной заинтересованы в том, чтобы она

функционировала как можно лучше и давала бы им качественные знания и

умения.

Теперь же, в новых условиях жизни, когда по крайней мере одной из

важнейших проблемой молодежи является поиск перспектив в будущем, и в

первую очередь – престижной и высокооплачиваемой работы в будущем, после

окончания учебы [55]. Школа уже сейчас должна хотя бы стремиться к

идеологической и политической избирательности и разборчивости, и в тех

случаях, когда рассогласование нравственных идеалов с конъюнктурными

политическими доктринами становится вполне очевидным, решительно брать

сторону ценностей гуманистических, соответствующих природосообразным правам

и свободам человека и гражданина, проявляя при этом, если понадобится,

необходимые "бойцовские" качества.

Сегодня российская система образования переживает кризис, который

является отражением системного кризиса общества, возникшего с распадом

прежнего режима, и сопровождается разрушением традиционных ценностей и

деструкцией личности. Кризис в полной мере захватил и политическое

образование. Однако это вовсе не означает, что сделать ничего нельзя, и,

поэтому, все усилия бессмысленны. Более того, образование - именно та

сфера переходного общества, воздействие на которую наиболее продуктивно

для того, чтобы вывести его из кризиса. Интеллектуальные и материальные

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9