Договора ОСВ 1 и ОСВ2. Проблемы ратификации

стратегическими крылатыми ракетами на борту приравнивались к баллистическим

ракетам с разделяющимися головными частями и таким образом включались в

потолок на ракеты, оснащенные системой РГЧ (1320). Одновременно запрещалось

развертывание крылатых ракет дальностью свыше 600 км морского и наземного

базирования. Вернувшись в Вашингтон, государственный секретарь объявил

репортерам, что спорные вопросы нового договора ОСВ «разрешены на 90 %».

Но окончательное решение не было принято. В подходе Киссинджера к

советско-американским отношениям все очевиднее проявлялись негативные

моменты. Позиция президента Форда ощутимо и быстро менялась не в пользу

нового соглашения по ограничению вооружений. Эта трансформация объяснялась

совокупным воздействием внутриполитических факторов и событий "на мировой

арене, а также нежелание военных компромисса по развертыванию крылатых

ракет большой дальности морского и наземного базирования.

Таким образом, в начале 1976 г. объединенный нажим со стороны правых

республиканцев, консерваторов в Капитолии, реакционных общественных

группировок и военно-промышленного комплекса заставил руководство

администрации «заморозить» переговоры об ОСВ с Советским Союзом. Форд

опасался, что в сложившейся обстановке конгресс откажется от ратификации

договора, а это подорвет его надежды воспользоваться стечением

обстоятельств, вознесших его в Белый дом, и остаться там еще на четыре года

- уже по праву общенационального избранника. И он отклонил рекомендованный

Киссинджером компромисс, впервые поступив наперекор позиции

государственного секретаря по главному вопросу «национальной безопасности».

Вместо этого США предложили подписать договор на Владивостокской основе, но

отложить ограничение крылатых ракет на будущее, что снова завело переговоры

в тупик. И эта позиция американского правительства означала потерю целого

года драгоценного времени, столь необходимого, чтобы шаги по ограничению

вооружении могли угнаться за интенсивным развитием техники ядерного

разрушения.

Факты говорят за то, что в 1976 г. имелась реальная возможность

существенного продвижения на этом пути. Она обуславливалась объективным

положением стратегического равновесия между СССР и США, долговременными

истинными интересами безопасности двух самых сильных держав. Она

обеспечивалась конструктивной политикой Советского Союза, которая нашла

новое подтверждение и развитие в исторических решениях XXV съезда КПСС в

феврале 1976 г. Съезд сформулировал Программу дальнейшей борьбы за мир и

международное сотрудничество, за свободу и независимость народов. В

Отчетном докладе Центрального Комитета КПСС была выражена решимость партии

и всего советского народа «делать все возможное для завершения подготовки

нового соглашения между СССР и США об ограничении и сокращении

стратегических вооружений». «Делать все для углубления разрядки

международной напряженности, ее воплощения в конкретные формы

взаимовыгодного сотрудничества между государствами»[lxi] .

Указав на необходимость заключения нового договора об ОСВ на базе

Владивостока, Л. И. Брежнев обратился к США с дополнительными предложениями

не останавливаться только на ограничении существующих видов ракетно-

ядерного оружия. «Мы считали возможным пойти дальше,— сказал Генеральный

секретарь ЦК КПСС, отметив, что в прошлом эти инициативы уже выдвигались

советской стороной в ходе переговоров.— Конкретно мы предлагали

договориться о запрещении создавать новые, еще более разрушительные системы

вооружения, в частности новые подводные лодки типа «Трайдент» с

баллистическими ракетами, новые стратегические бомбардировщики типа Б-1 в

США и аналогичные системы в СССР. К сожалению, эти предложения не были

приняты американской стороной. Однако они остаются в силе».[lxii]

Правительство США не откликнулось на конструктивные инициативы СССР.

Президент не только не решился подписать новое соглашение об ОСВ, но под

давлением правых принялся усиленно доказывать свою заботу об обеспечении

«обороноспособности» США, всячески демонстрировать «твердость» по отношению

к Советскому Союзу и готовность постоять за американские «глобальные

интересы». В конце концов Форд в пылу полемики даже заявил, что вообще

отказывается впредь от употребления слова «разрядка», а будет взамен

говорить «мир на основе силы».[lxiii]

Но еще более радикальной переоценке первоначально подвергся американский

подход к переговорам об ОСВ. Сприходом в Белый Дом администрации Картера

открыто критиковалась Владивостокская договоренность 1974 г. за то, что она

якобы «слишком мало» ограничивала стратегические арсеналы обеих держав.

Утвердившись в Вашингтоне, администрация демократов пошла на откровенную

ревизию Владивостокских принципов. И хотя на словах этот шаг оправдывался

соображениями «более радикальных» сокращений стратегических вооружений,

укрепления «стабильности» ядерного баланса, в действительности новое

руководство США сделало попытку в большей мере подогнать соглашение об ОСВ

под американские военные программы и планы, не считаясь с законными

интересами обороноспособности Советского Союза, с согласованными принципами

равенства и одинаковой безопасности обеих сторон.

В конце марта 1977 г. в ходе визита в СССР государственного секретаря

США С. Вэнса американская сторона выдвинула новый проект так называемого

«всеобъемлющего» соглашения об ОСВ . В соответствии с ним общее количество

носителей стратегического оружия сокращалось до 2000—1800 единиц, а

количество баллистических ракет с разделяющимися головными частями — до

1200—1100 МБР и БРПЛ. Но при этом никак не принимались во внимание

американские ядерные средства передового базирования, роль и удельный вес

которых в военном соотношении сил значительно вырос бы при таком снижении

общих уровней стратегических носителей ядерного оружия. В дополнение США

потребовали наполовину сократить количество советских ракет, которые там

назывались «слишком тяжелыми» или «чересчур эффективными». В то же время не

предусматривалось никаких ограничений на масштабы развертывания

американских крылатых ракет, количество которых могло достигнуть многих

тысяч. Наконец, предлагалось пересмотреть право обеих сторон на

модернизацию ракетных сил таким образом, что Советский Союз был бы в худшем

положении, а большинство военных программ США, как «Трайдент», «МК-12А»,

могли беспрепятственно продолжаться (за исключением системы «М-Икс»,

задержанной на ранней стадии разработок, которую предлагалось отменить).

Помимо этого «всеобъемлющего предложения», Вэнс выдвинул альтернативное

«узкое предложение». В соответствии с ним предлагалось заключить договор об

ОСВ на основе Владивостокской договоренности и оставить в стороне крылатые

ракеты и советский бомбардировщик, именуемый «Бэкфайер». За такую «уступку»

Советскому Союзу, которая разрешала ему иметь вне рамок соглашения самолеты

средней дальности, вообще не относящиеся к предмету переговоров, США

стремились оговорить себе право наращивать безо всяких лимитов

стратегические вооружения (какими, по существу, являлись крылатые ракеты,

разрабатывавшиеся в США) по новому каналу, возможно еще более широкому.

Совершенно очевидно, что проекты договора об ОСВ, представленные

руководством Соединенных Штатов в марте 1977 г., были неприемлемы для СССР.

В этой связи член Политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел Советского

Союза А. А. Громыко на пресс-конференции указал: «Представитель США г-н

Вэнс охарактеризовал свои предложения, о которых я говорил выше, как основу

для широкого, всеобъемлющего соглашения. Однако при объективном

рассмотрении этих предложений нетрудно сделать вывод, что они преследуют

цель получения односторонних преимуществ для США в ущерб Советскому Союзу,

его безопасности, безопасности наших союзников и друзей. Советский Союз

никогда на это пойти не сможет»[lxiv] .

После неудачного визита госсекретаря Вэнса руководство США сделало еще

один вредный для переговоров шаг: оно публично раскрыло суть своих

предложений об ОСВ и обвинило СССР в «нежелании достичь соглашения».

Впоследствии это открыло возможность для наскоков на переговоры со стороны

противников ОСВ, поднимавших шум по поводу отказа от любого из заведомо

неприемлемых предложений США, сделанных в марте 1977 г., клеймя его как

«капитуляцию перед русскими» или одностороннюю «уступку». Характерно, что

даже некоторые американские специалисты отмечали не реалистичность позиции

администрации Картера в начале 1977 г. Так, авторитетный специалист, бывший

помощник президента Кеннеди по национальной безопасности М. Банди заметил:

«Администрация Картера... убедилась на собственном опыте, что одно дело

верить в радикальные сокращения, а совсем другое — заставить Советский Союз

согласиться на них на условиях, которые нравятся американцам. Радикальные

американские предложения в марте 1977 г., категорически отвергнутые

Советами и быстро и благоразумно снятые (Соединенными Штатами), должны

служить напоминанием о большой дистанции между надеждами и реальностью».

Изменение позиции Вашингтона в области ОСВ, возвращение администрации

демократов к реальности началось уже в середине 1977 г., однако путь к

новому договору занял еще около двух лет и потребовал больших усилий обеих

сторон. При этом эволюция подхода руководства США к ограничению

стратегических вооружений происходила не только под влиянием уроков марта

1977 г., но и под воздействием общего положения на мировой арене, проблем и

трудностей, с которыми встретилась внешняя политика правительства Картера.

В отношениях Соединенных Штатов с их партнерами, не говоря уже о

продолжавшемся углублении энергетических, торговых и валютных трудностей,

линия администрации демократов на ужесточение политики в отношении СССР,

кампания по «правам человека» и экономические санкции, не только не

встретили единодушной поддержки Западной Европы, но и вызвали серьезное

беспокойство ФРГ, Франции и других государств, побудили их к проведению

более независимого от США курса в области разрядки напряженности с

социалистическим содружеством. Вопрос о размещении в Европе нейтронного

оружия вызвал значительные разногласия между североатлантическими

союзниками и желание переложить друг на друга ответственность за этот акт,

вызвавший активное противодействие мировой общественности. Но несмотря на

это в столице Австрии Вене 15—18 июня 1979 г. состоялась встреча

Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета

СССР Л. И. Брежнева и президента США Дж. Э. Картера. Она была ознаменована

заключением серии соглашений об ограничении стратегических вооружений между

СССР и США, названных в целом ОСВ-2. В Вене было подписано четыре

документа: Договор между СССР и США об ограничении стратегических

наступательных вооружений, протокол к нему, совместное Заявление о

принципах и основных направлениях последующих переговоров об ограничении

стратегических вооружений, а также документ «Согласованные заявления и

общие понимания в связи с Договором между СССР и США об ограничении

стратегических наступательных вооружений».

Суть Договора[lxv] сводится, прежде всего, к установлению равных

количественных пределов на стратегические ядерные силы двух держав. В

соответствии с ними по вступлении в силу Договора каждая из сторон

обязуется ограничить пусковые установки МБР и БРПЛ, тяжелые бомбардировщики

, а также баллистические ракеты авиационного базирования класса «воздух —

земля» (БРВЗ) суммарным количеством, не превышающим 2400 единиц. Обе

стороны обязуются ограничить эти виды стратегических наступательных

вооружений с 1 января 1981 г. общим количеством не выше 2250 и приступить к

сокращению тех вооружений, которые были бы на эту дату сверх указанного

уровня.

В целях обеспечения эффективности Договора стороны обязуются не

обходить его положений через любое другое государство или каким-либо иным

способом. Договор должен вступить в силу в день обмена ратификационными

грамотами и будет оставаться в силе до 31 декабря 1985 г., проверка его

соблюдения предусматривается с помощью национальных технических средств

контроля. В дополнение к долгосрочному Договору был подписан протокол к

нему сроком действия до 31 декабря 1981 г. Он содержит такие добавочные

качественные ограничения стратегических вооружений.

В совместном Заявлении двух держав намечен круг проблем для обсуждения

на следующем, третьем этапе переговоров об ограничении стратегических

вооружений. Прежде всего, ставится задача достичь соглашения о существенном

сокращении количеств стратегических наступательных вооружений, о дальнейшем

качественном ограничении ракетно-ядерных вооружений, включая ограничения на

их модернизацию и создание новых видов оружия, а также о решении вопросов,

включенных в протокол, в контексте переговоров о заключении договора ОСВ-3.

Подписанные в Вене документы имеют большое и многоплановое значение.

Прежде всего, в развитие Временного соглашения от 1972 г. равные суммарные

ограничения ОСВ-2 охватывают не только пусковые установки баллистических

ракет морского и наземного базирования, но и тяжелые бомбардировщики, в том

числе оснащенные крылатыми ракетами, а также устанавливают пределы для

баллистических ракет, оснащенных разделяющимися головными частями. При этом

стратегическая стабильность закрепляется в ОСВ-2 на основе принципа

равенства и одинаковой безопасности сторон через своего рода кодификацию

ракетно-ядерного паритета при известном снижении уровня военного

равновесия.

Стратегическая стабильность укрепляется и другим образом посредством

лимитирования ряда таких направлений гонки вооружений, которые могут

увеличить способность обезоруживающих ударов по тем или иным компонентам

стратегических сил и повысить угрозу ядерной псины, особенно в кризисной

ситуации. Большую роль в этом плане играют некоторые ограничения на

модернизацию ракетно-ядерных арсеналов, создание новых систем оружия,

пределы для наращивания количества ядерных боеголовок и развертывания

крылатых ракет. Наконец, Договор ОСВ-2 существенно уменьшает

неопределенность как относительно существующего, так и будущего состояния

ракетно-ядерного баланса и тем самым позволяет с большей уверенностью и

рациональностью подходить к вопросам военного планирования на много лет

вперед, ослабляет в известной мере дополнительные стимулы гонки вооружений.

Подписание Договора ОСВ-2 на венской встрече в верхах было с одобрением

встречено мировой общественностью, всеми прогрессивными миролюбивыми

силами человечества. Оно нашло полную поддержку в Советском Союзе, братских

социалистических странах. Выражая единодушное мнение советского народа,

Политбюро ЦК КПСС, Президиум Верховного Совета СССР, Совет Министров СССР в

постановлении «Об итогах встречи Генерального секретаря ЦК КПСС,

Председателя Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнева с президентом

США Дж. Картером» отмечали: «Полное претворение в жизнь подписанных в Вене

документов... явилось бы новым этапом сдерживания гонки ядерных вооружений

и открывало бы дорогу к существенному сокращению вооружений и к реализации

высшей цели: полному прекращению производства и ликвидации запасов ядерного

оружия» [lxvi].

В Соединенных Штатах Америки заключение венских соглашений означало

вступление в новый, небывало острый этап внутренней борьбы вокруг политики

Вашингтона в области стратегических вооружений и внешнеполитического курса

США в целом. Большая часть американской общественности, реалистически

мыслящие представители правящих кругов США (как и стран Западной Европы и

Японии) выступили в пользу ратификации Договора ОСВ-2 и продолжения

переговоров по ограничению стратегической гонки. Но и противники новых

соглашений активизировали свои усилия с целью сорвать ратификацию Договора

сенатом (для чего достаточно было 34 голосов против — одна треть членов

сената плюс один) или «пристегнуть» к нему поправки, нарушающие

сбалансированный характер ОСВ-2. Центральной ареной бурных дебатов вокруг

вопроса о ратификации Договора ОСВ-2 стали слушания сенатской комиссии по

международным отношениям, продолжавшиеся летом и осенью 1979 г., а затем и

общесенатская дискуссия. За пределами Капитолия напряженная борьба

сторонников и противников венского договора развернулась в американской

прессе, охватила многочисленные общественные организации, широкие

политические круги.

Нападки оппозиции на новый договор об ОСВ строились по нескольким

направлениям. Прежде всего утверждалось, что в советско-американских

соглашениях якобы предоставляются «односторонние преимущества» СССР, в

частности по МБР тяжелого типа, и что они позволяют будто бы Советскому

Союзу приобрести в начале 80-х годов потенциал «обезоруживающего удара» по

американским межконтинентальным ракетам наземного базирования. Между тем, и

на это указывали защитники ОСВ-2, конкретные условия соглашения отражают

объективные особенности ракетно-ядерных арсеналов двух держав. Причем эти

особенности в новом договоре тщательно уравновешены в соответствии с

принципом равенства и одинаковой безопасности сторон. В 60—70-е годы США

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7