Психология конфликтов

сопротивляясь общению на эмоциональном уровне.

Главное достоинство изоляции как защитного механизма состоит в том,

что, позволяя психологическое бегство от реальности, она почти не требует

ее искажения. Человек, полагающийся на изоляцию, находит успокоение не в

понимании мира, а в удалении от него. Благодаря этому, он может быть

чрезвычайно восприимчив, нередко к большому изумлению тех, кто махнул на

него рукой как на тупого и пассивного. И, несмотря на отсутствие склонности

к выражению собственных чувств, такой человек бывает очень восприимчив к

чувствам других. На здоровом конце шизоидной оси мы находим людей,

выдающихся своей креативностью: художников, писателей, ученых-теоретиков,

философов, религиозных мистиков и других высокоталантливых созерцателей

жизни, чье свойство находится в стороне от стереотипов, дает им способности

к уникальному неординарному видению.

Отрицание.

Еще один способ справляться с неприятностями — отказ принять их

существование. Это психологическая защита, которая известна в нескольких,

довольно различных формах. Самая примитивная форма — это грубая регуляция

сенсорных и перцептивных функций с помощью снижений чувствительности к

некоторым избирательным стимулам или событиям.

Прообразом примитивной формы отрицания служит сон как

психофизиологический процесс, способствующий снятию общего утомления и

эмоциональной напряженности. В целом отрицание включает способности к

интрапсихическому повышению порогов обнаружения сигнала, что приводит к

снижению объема поступающей сенсорной информации, имеющей для человека

отрицательный смысл. В этом случае отрицание работает как защитный фильтр:

призванный не допустить сенсорную информацию на уровень когнитивной

обработки, действуя по принципу «Слушаю, но не слышу, смотрю, но не вижу».

В современных исследованиях по психологии и психофизиологии эта форма

отрицания известна под названием перцептивной защиты, интенсивно изучаемой

в России Э.А. Констадиевым и его учениками. Действуя как сенсорный фильтр,

перцептивная защита естественным образом искажает информацию о ситуации и

субъекте и тем самым формирует неадекватный «Я-образ» и образ среды.

Более сложная форма отрицания опирается на более или менее полноценный

образ среды, но при этом вносит помехи и ошибки в процесс переработки

поступившей информации, так переструктурируя ее, что даже потенциально

травмирующие аспекты становятся неузнаваемыми субъектом. Это свойство

интеллектуальныхпроцессов не позволяет человеку обладать объективными

сведениями о степени опасности событий, не позволяет ему сформировать

правильный прогноз событий. В целом, отрицание даже в этой, более точной и

современной форме снижает интеллектуальные возможности человека в угоду

благодушию и оптимизму.

По мнению некоторых конфликтологов, отрицание во всех своих

проявлениях контролирует чувство, проявляющееся в ситуации

принятия/отвержения социального окружения и себя самого, сдвигая критерии

поведения в сторону некритичной оценки. Очевидно, что эти довольно сложные

чувства в максимальной степени проявляются в межличностном общении людей и

в социальных отношениях, происходящих на базе мотивации общения,

самоутверждения и достижения цели.

Регулируя эмоции в процессе реализации этих важнейших мотиваций,

отрицание формирует определенный склад характера и стиль поведения,

характеризующийся эгоцентризмом и общительностью, которые кажутся

несовместимыми. Эта парадоксальная ситуация разрешается через отсутствие

отрицательных форм проявления личности в социальных взаимодействиях. Обычно

люди с доминирующей психологической защитой в виде отрицания настроены

оптимистично и дружелюбно по отношению к своему окружению, что делает их

хорошими коммуникаторами. Однако сниженная самокритичность и склонность к

завышению самооценки порождает и внутренние, и внешние конфликты. В случае,

если человек не агрессивен, то доминирующей формой будут внутренние

конфликты, разрешить которые невозможно из-за искажения образа

действительности, в том числе собственного «Я». В целом отрицание тормозит

интеллектуальное развитие и личностный рост, при доминирующей форме

отрицания способствует формированию истероидной психопатии и истерического

невроза со всеми психосоматическими проявлениями.

Большинство из нас до некоторой степени прибегают к отрицанию с

достойной целью: сделать жизнь менее неприятной, и у многих людей есть свои

конкретные области, где эта защита преобладает над остальными. В

чрезвычайных обстоятельствах способность к отрицанию опасности для жизни на

уровне эмоций может оказаться спасительной.

Самый очевидный пример психопатологии, обусловленный использованием

отрицания, — мания. Пребывая в маниакальном состоянии, люди могут в

невероятной степени отрицать свои физические потребности, потребности в

сне, финансовые затруднения, личные слабости и даже свою смертность. В то

время, как депрессия делает совершенно невозможным игнорировать болезненных

фактов жизни, мания придает им психологическую незначимость. Люди, для

которых отрицание служит, основной защитой, маниакальны по своему

характеру. Но их все же относят к гипоманиакальным личностям, в отличие от

переживающих настоящие маниакальные эпизоды.

Эта категория была охарактеризована также словом «циклотимия»

(чередования эмоций), поскольку в ней наблюдается тенденция чередования

маниакальных и депрессивных настроений, обычно не достигающих клиничности.

Аналитики рассматривают эти перепады как результат периодических

использований отрицания, за которыми каждый раз следует неизбежный «обвал»,

когда у человека вследствие маниакального состояния наступает истощение.

Наличие ничем не модифицированного отрицания у взрослого человека

является поводом для беспокойства. Согласно Фрейду, отрицание наиболее

типично для маленьких детей и индивидуумов более старшего возраста со

сниженным интеллектом, хотя люди зрелые и нормально развитые тоже могут

иногда использовать отрицание в сильно травмирующих ситуациях.

Всемогущий контроль

. Ощущение того, что человек способен влиять на мир. Это обычно

проявляется у маленького ребенка. На инфантильной стадии первичного

всемогущества, или грандиозности, фантазия обладания контролем под миром

нормальна. В конце концов, по мере взросления, ребенок примиряется с тем

неприятным фактом, что ни один человек не обладает неограниченными

возможностями.

Некоторый здоровый остаток этого инфантильного ощущения всемогущества

сохраняется во всех нас и поддерживает чувство компетентности жизненной

эффективности. Если личность эффективно осуществляет свои намерения, то у

нее возникает ответственное «пиковое чувство». Всякий, испытавший когда-

либо ощущение «близкой удачи» и вслед за ним выигрыш в некой азартной игре,

знает чувство всемогущественнейшего контроля. Эта убежденность в своем

абсолютном всемогуществе порой играет мощную позитивную роль

самоактуализирующегося вымысла.

У некоторых людей потребность испытывать чувство всемогущественного

контроля и интерпретировать происходящее с ними, как обусловленное их

собственной неограниченной властью совершенно непреодолима. Если личность

организуется вокруг поиска и переживания удовольствия от ощущения, что она

может эффективно проявлять и использовать собственное всемогущество, в

связи с чем, все этические и практические соображения отходят на второй

план, существуют основания рассматривать эту личность как психопатическую

(ее еще называют социопатической и антисоциальной).

«Перешагивать через других» — вот основное занятие и источник

удовольствия для индивидов, в личности которых преобладает

всемогущественный контроль. Их часто можно встретить там, где необходимы

хитрость, любовь к возбуждению, опасность и готовность подчинить все

интересы главной цели — проявить свое влияние.

Примитивная идеализация (и обесценивание)

Тезис Ференци о постоянном замещении примитивных фантазий собственного

всемогущества примитивными фантазиями о всемогуществе заботящегося лица по-

прежнему важен в психологии.

Одним из способов, которым человек может уберечь себя от подавляющих

случаев, в конфликтной ситуации, является вера в то, что кто-то, какая-то

благодетельная всемогущая сила обеспечивает защиту. Фактически, этим

способом является желание верить в то, что люди, правящие миром, мудры и

более могущественны, чем обычные, подверженные ошибкам и слабостям

человеческие существа, живет в сознании большинства и дает знать о себе

большей или меньшей сокрушенностью всякий раз, когда события показывают

нам, что это лишь желание, а не реальность.

Все склонны к идеализации и потому несут в себе остатки потребности

приписывать себе достоинства и власть людей, от которых эмоционально

зависят. Нормальная идеализация является существенным компонентом зрелых

отношений между людьми. И появляющаяся на протяжении жизни тенденция де

идеализировать или обесценивать тех, к кому мы питали детскую

привязанность, представляется нормальной и важной частью процесса сепарации

— индивидуации. У некоторых людей, однако, потребность идеализировать

остается более или менее неизменной с младенчества. Их поведение

обнаруживает признаки архаических отчаянных усилий противопоставить

внутреннему дискомфорту в конфликтной ситуации уверенность в том, что кто-

то к кому он привязан, всемогущ, всеведущ и бесконечно благосклонен, и

психологическое слияние с этим сверхъестественным другом обеспечивает им

безопасность и спокойствие в ситуации конфликта. Они надеются также

освободиться от стыда: побочным продуктом идеализации связанной с ней веры

в совершенство является то, что собственные несовершенства переносятся

особенно болезненно; слияние с идеализируемым объектом — естественная в

этих ситуациях защита.

Примитивное обесценивание — это неизбежная оборотная сторона

потребности в идеализации. Поскольку в человеческой жизни нет ничего

совершенно, архаические пути идеализации неизбежно приводят к

разочарованию. Чем сильнее идеализируется объект, тем более радикальное

обесценивание его ожидает; чем больше иллюзий, тем тяжелее переживание их

крушений.

В повседневной жизни аналогией этому процессу та мера ненависти и

гнева, которая может обрушиться на того, кто казался таким многообещающим и

не оправдал ожиданий.

Проекция, интроекция и проективная идентификация

Это психологическая защита, наиболее полно представленная в

подростковом и юношеском возрасте, когда ее роль сводится к ослаблению

интенсивности отрицательных эмоций, возникающих при неприязненных

отношениях с окружающими.

Известно, что любые формы и варианты общения, выступающие в качестве

основного процесса и результата социализации, сопровождаются определенными

эмоциональными реакциями принятия или неприятия окружающих. Юношеский

возраст характеризуется интенсивным формированием новых социальных ролей и

ожиданий, среди которых достаточно много тех, что вызывают активное

сопротивление личности или сопровождаются неудачами.

Хорошо изучены мотивы, побуждающие молодого, еще не опытного в

социальных отношениях человека вступать во взаимодействия со сверстниками и

людьми более старшего возраста. Эти мотивы обслуживают, в основном,

несколько важнейших в этом возрасте мотиваций: общения, самоутверждения,

самореализации. Отсутствие навыков решения жизненных задач естественно

приводит к многочисленным внешним конфликтам, а тревоги за невозможность

достижения своих целей формируют внутренние конфликты, что вместе взятое

требует активного использования психологической защиты.

Эмоциональные реакции реального или вымышленного отвержения имеют ярко

выраженную негативную окраску и обычно сводятся к таким хорошо известным

чувствам, как отвращение и брезгливость. Именно эти сильно действующие

чувства и обслуживаются проекцией.

Проекция по своим психологическим механизмам, представляется довольно

сложной защитой. Ее функционирование включает два взаимосвязанных, но

относительно самостоятельных процесса эмоционально-когнитивной оценки какой-

либо конкретной ситуации и/или определенного события. Один из них —

разделение общей оценки на два компонента, первый из которых положительный,

второй — отрицательный, что возможно во всех неоднозначно воспринимаемых и

трактуемых событиях или амбивалентных переживаниях, в которых можно

выделить как положительный так и отрицательный аспекты. Именно в этих

весьма многочисленных случаях проекция дифференцирует оценку на две

полярные составляющие: хорошую и плохую, добрую и злую, «белую» и «черную».

Данное действие проекции — плохо или совсем не осознаваемое —

завершается вторым, заключительным процессом: личностным приписыванием себе

положительного, доброго, светлого акцента и переносом отрицательного,

злого, черного на персону, которая действовала вместе в оцениваемой

конфликтной ситуации. Как правило, человек, на которого проецируются

негативные черты ситуации, уже имеет отрицательный смысл для того, кто

защищает свое «эго» от изменения и/или разрушения, усиливая тем самым свое

враждебное отношение к нему и формируя хорошо известный и также хорошо

описанный в психологической литературе образ врага. Следовательно,

включение проекции в процесс внешнего конфликта способствует не только

сохранению целостности личности, но и усиливает (или формирует) враждебные

агрессивные чувства к кому-либо из окружающих, тем самым играя роль

усилителя внешних конфликтов.

При возникновении внутренних конфликтов проекция служит целям

освобождения «я-концепции» от негативных оценок с помощью процесса

негативных характеристик на кого-либо из окружающих близких людей или тех,

кому эти характеристики свойственны.

Эмоциональная преднастройка, источник которой — различные проявления

действующих социальных стереотипов, делает заранее возможным отрицательные

оценки любых действий противоположной стороны, к которым человек, имеющий в

виде основной психологической защиты проекцию, относится с подозрением.

Вероятно, проекция — это одна из самых конфликтогенных психологических

защит, т.к. активное и стабильное ее использование в качестве ведущей

приводит к формированию таких черт личности, как самолюбие и гордость,

мстительность и обидчивость, враждебность и склонность к ревности. Другими

словами, личность с доминирующей проекцией при возникновении противоречий

склонна к поведению, формирующемуся на основе наиболее конфликтогенных

мотиваций активно оборонительного поведения и самоутверждения. В любой

реальной диспозиции проекция заставляет человека исполнять роль прокурора,

обвиняющего окружающих в своих промахах и неудачах, приписывающего свои

недостатки окружающим по принципу «в чужом глазу соринку видит, в своем

бревна не замечает».

Проекция, по представленности среди защитных механизмов, является

наиболее часто используемой не только в подростковом , но и в юношеском

возрасте, что, вероятно, характеризует ее высокую эффективность, благодаря

отсутствию у субъекта чувства ответственности за свои поступки. Очевидно,

что формирование зрелой и социально полноценной личности с присущей ей

свободой выбора решения в конфликтной ситуации и ответственностью за эти

решения несовместимо с интенсивным использованием проекции в качестве

основной действующей психологической защитой. В связи с этим можно

согласиться с конфликтологами, которые относят ее в разряд примитивных

защит.

Проекцией часто называют механизм неконтролируемого переноса

содержания бессознательного на каких-либо близких и дорогих людей

независимо от эмоционального знака и содержания этого переноса, т.к.

переноситься могут и положительные и отрицательные характеристики личности.

Естественно, что в этом случае человек видит в окружающих только то, что

известно и свойственно ему самому. Это свойство проекции тоже выступает в

роли психологической защиты, превентивно предохраняя (?) от возможных

негативных переживаний. Результат действия проекции в этом случае — это не

только сохранение устойчивых положительных отношений и социальных связей,

но и более важное следствие в виде формирования социальной диспозиции «свой-

чужой», где «свой» — это тот, кто похож на собственную личность, а «чужой»

— не похожий на эту личность. Возможно, проекция в таком контексте включена

в хорошо известный в профессиональной деятельности педагога и психолога

процесс управления поведением других людей.

Проекция как психологический механизм безусловно включена в творческий

процесс любого типа как средство действия, так как для того чтобы создать

что-то принципиально новое, необходимо вывести продукцию из

бессознательного либо на уровень сознания в виде идей, либо прямо в

действие с предметами в случае художественного творчества. В том и другом

варианте проекция как необходимый элемент встроена в одну из самых

эффективных психологических защит — в сублимацию

Как защитный механизм, по своей теоретической значимости проекция

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12