Договор как основной вид сделки

и частного права.

В соответствии с п. 1 ст. 421 ГК МРФ граждане и юридические лица

свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не

допускается за исключением случаев, когда обязанность заключить договор,

предусмотрена ГК РФ, иным законом или добровольно принятым обязательством.

Таким образом, есть основания рассматривать свободу заключения

договора как неотъемлемую или наиболее значимую по своему правовому и

практическому смыслу часть принципа свободы договора.

Представляется, что свобода заключения договора выражается в следующих

элементах, имеющих решающее значение для договорного права.

1). праве участников гражданского оборота самостоятельно решать, следует им

заключать договор или нет;

2). установлении для граждан и юридических лиц реальной свободы в выборе

контрагента по договору;

3). юридическом равенстве сторон в процессе достижения соглашения;

4). самостоятельности сторон в определении вида (разновидности) договора,

которому они хотят подчинить свои правоотношения;

5). возможности заключить договор, в котором содержаться элементы различных

договоров, предусмотренных законом или иным правовым актом (смешанный

договор);

6). праве сторон самостоятельно вести переговоры с целью достижения

соглашения путем использования любым правомерных способов и без ограничения

во времени, а так же в решении вопроса о целесообразности продолжения

переговоров;

7). регулировании взаимоотношений участников договора преимущественно

диспозитивным (дозволенными) нормами, которые действуют только в том

случае, если иное правило не предусмотрено в самом договоре, разработанном

сторонами.

Кроме этого, ГК РФ значительно расширил правоспособность коммерческих

организаций, сферу применения договора, увеличил круг объектов, по поводу

которых возможно заключения договора, что, безусловно позитивно отразилось

на развитии рыночных отношений.

Каждый из перечисленных элементов имеет собственное содержание,

которое можно проследить с помощью анализа положений ГК РФ.

Вместе с этим крайне важно подчеркнуть, что свобода договора вообще и

свобода заключения конкретного договора не может быть абсолютной, ибо

человек, живя в обществе, не может быть абсолютно свободен. Он должен

соблюдать правила этого общества, по которым свобода одного не должна

нарушать свободу другого. Человек отчуждает свою свободу, как писал Руссо,

за благо жить в обществе[1]. Беспредел в договорном праве неизбежно привел

бы к злоупотреблениям правами, к анархии в экономике, а в конечном итоге –

к подрыву государственности.

Свобода договоров могла быть абсолютной только при условии, если бы сам

Кодекс м все изданные в соответствии с ним правовые акты состояли

исключительно из диспозитивных и факультативных норм. Но нетрудно

предвидеть, что такой путь повлек бы за собой немедленную гибель экономики

страны, ее социальных и иных программ, а с ними вместе поверг в хаос

общество. Неслучайно законодательство ни одной из существоваших в истории

стран не пошло по этому пути.

В конечном счете ограничения свободы преследует одну из трех целей. Как

было показано на примере императивных норм, это во-первых, защита слабейшей

(слабой) стороны, которая начинается со стадии заключения договора и

завершается его исполнения и ответственностью за нарушение.

Во-вторых, это защита интересов кредиторов, угроза которым может

оказать разрушительное влияние на гражданский оборот. Имеется в виду, в

частности судьба многих банков, представляющих кредиты «дутым» фирмам, а

равно многочисленных граждан, предоставлявших таким же кредитным

учреждениям свои денежные средства. Ставшим бичом нашей экономики

пресловутый «кризис неплатежей» уже в наши дни так же подтвердил

нуждаемость кредиторов в правовой защите.

Наконец, в-третьих защита интересов государства, в концентрированном

виде выражающего интересы общества.

Поэтому закон устанавливает пределы свободного волеизъявления

участников гражданского оборота, желающих вступить друг с другом в

договорные отношения. На наш взгляд, основанием для вмешательства

государства в регулирование договорных отношений могут быть положения ч.2

п. 2 ст. 1 ГК РФ, а именно: необходимость защиты основ конституционного

строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц,

обеспечения обороноспособности страны и безопасности государства.

В то же время, устанавливая рамки дозволительного поведения участников

договорных правоотношений, государство должно ограничить свое произвольное

вмешательство в частные дела, чтобы избежать возврата к существовавшим

ранее командно-административным методам управления экономикой.

Особое значение имеют ограничения, связанные с введением лицензионного

порядка. Имеется в виду, что отдельными видами деятельности, не только

предпринимательской, но и за ее пределами, могут заниматься те, кто имеет

специальное разрешение – лицензию. А значит, только они могут заключать

определенные договоры. Хотя указанное обстоятельство специально выделено

лишь в п.1 ст.49 ГК и тем самым применительно к только юридическим лицам,

это в равной мере относится и к предпринимателям – гражданам. Такой вывод

следует из п.3 ст.23 ГК , в силу которого к предпринимательской

деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица,

соответственно применяются правила Кодекса, которыми регулируется

деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями ( если

иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа

правоотношения).

ГК (ст.49) установил иной порядок: только закон может определить те

виды деятельности, которыми юридическое лицо может заниматься лишь при

наличии лицензии

Одним из институтов, который определяет пределы свободы заключения

договора в целях защиты прав и законных интересов других лиц, является

преимущественное право на заключение договора.

Преимущественное право на заключение договора (как самостоятельный

институт гражданского права) в наиболее полном виде сформулировано

применительно к продаже доли в праве общей собственности (ст. 250 ГК РФ).

Данная норма не является новеллой для нового российского гражданского

законодательства. Положения о преимущественном праве покупки были отражены

как в ГК РСФСР 1964 года (ст. 120), так и в Основах гражданского

законодательства Союза ССР и республик 1991 г. (п. 4 ст. 46). Однако ст.

250 ГК РФ содержит некоторые новые правила, которые необходимо учитывать в

практике.

Одно из них касается продажи доли в праве общей собственности с

публичных торгов. Прежнее законодательство (ст. 120 ГК РСФСР) исходило из

того, что право преимущественной покупки применяется во всех случаях кроме

продажи имущества с публичных торгов. Нововведение заключается в том, что

публичные торги для продажи доли в праве общей собственности при отсутствии

согласия на этот всех участников долевой собственности могут проводиться

только в случаях, предусмотренных законом. К таковым относятся: проведение

публичных торгов в порядке исполнения решения суда, если иное не

предусмотрено процессуальным законодательством (ст. 225 ГК); реализация

заложенного имущества (ст. 350 ГК)[2].

Еще одно новое положение заключается в распространении правил о

преимущественной покупке в случае отчуждения доли по договору мены.

Статья 250 ГК РФ не содержит так же ограничения, ранее существовавшего для

граждан (ст. 106 ГК РСФСР), относительно возможности иметь в собственности

только один жилой дом или его часть, поскольку это положение противоречит

не только Конституции РФ и другим законодательным актам, но и новым

экономическим отношениям.

Институт права преимущественной покупки (преимущественного права на

заключение договора) можно рассматривать с точки зрения императивного

предписания, устанавливающего изъятие из принципа свободы договора (ст. 1 и

421 ГК РФ), так как при продаже доли в праве общей собственности

постороннему лицу остальные участники долевой собственности имеют

преимущественное право покупки продаваемой доли на условиях, предложенных

посторонним лицом. Следовательно, продавец доли в праве общей собственности

утрачивает возможность заключить договор с любым контрагентом по своему

выбору, если ее захотят купить совладельцы или один из них.

Пределы свободы договора установлены и для потенциальных покупателей –

участников права общей собственности ввиду того, что они лишаются права

настаивать на включении в договор купли-продажи приемлемых для них условий.

Это требование может быть просто отвергнуто продавцом.

Иными словами, к договорам применяется такое общее правило, как “закон

обратной силы не имеет”, что, несомненно, придает устойчивость гражданскому

обороту. Участники договора могут быть уверены в том, что последующие

изменения в законодательстве не могут изменить условий заключенных ими

договоров. Вместе с тем потребности дальнейшего гражданского оборота могут

натолкнуться на такие препятствия, которые заложены в условиях заключенных

договоров. В целях преодоления этих препятствий в п.2 ст. 422 ГК

предусмотрена возможность изменения условий уже заключенных договоров путем

введения обязательных для участников договора правил, действующих с

обратной силой. При этом следует обратить внимание на то, что вновь

введенные правила только в том случае обязательны для участников ранее

заключенных договоров, если обратная сила им придана законом. Или правовые

акты не могут действовать с обратной силой в отношении заключенных

договоров.

Таким образом, в качестве общего правила должно быть воспринято

положение о приоритете договора над законом, принятым после заключения

договора. Исключения составляют лишь случаи, когда законодатель сознательно

распространяет действие императивных норм на условия договоров, заключенных

до вступления в силу соответствующего закона. Это создает определенные

гарантии для сторон, которые при заключении договора обязаны

руководствоваться обязательными правилами, установленными законом,

действующим в момент оформления договорных отношений, поскольку исключает

возможность не зависимо от воли сторон изменения путем принятия нового

закона, содержащего иные правила о применении правовой нормы к ранее

намеченному договору, если специально установлено, что ее действия

распространяется и на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров,

касается лишь тех случаев, когда соответствующая правовая норма содержится

в законе. Иными словами: то, что позволено закону не дозволяется делать

иным правовым актам, регулирующим гражданско-правовые отношения.

Применительно к договорным отношениям сторон правильным будет

утверждение о приоритете условий договора перед нормами, содержащимися в

указах Президента РФ и постановлениях Правительства, изданных после

заключения договора. Даже в тех случаях, когда названные правовые акты

включают в себя императивные нормы, регламентирующие отношения сторон, и

содержат указания об их обязательном применении к правоотношениям,

возникшим до издания соответствующих правовых актов, стороны вправе не

применять указанные нормы, а руководствоваться условиями ранее заключенного

договора[3].

Наконец, ограничение свободы договоров может быть связано с их

основанием. Имеется в виду, что существенный признак многих договоров

составляет их цель. В этой связи стороны могут заключать договоры по

выбранной ими модели только при условии, если основание конкретного

договора будет соответствовать той цели, которая указана применительно к

данной модели. Так, например, для договоров розничной купли-продажи и

бытового обслуживания в равной мере обязательным является то, что эти

договоры должны быть направлены на удовлетворение соответствующих

потребностей (п.1 ст.492 ГК и п.1 ст.730 ГК). В противном случае договор не

может рассматриваться ни как розничная купля-продажа, ни как бытовой

подряд, а значит, и к отношениям сторон будут соответственно применяться,

на что уже обращалось внимание, лишь общие положения о купле-продаже и

общие положения о подряде. Более строгим является то требование в договоре,

основанном на публичном конкурсе. В силу п.2 ст.1057 ГК этот договор может

быть направлен на достижение какой-либо общественно-полезной цели.

Позитивное ограничение свободы, как уже отмечалось, выражается в том,

что заключение договора или включение в него определенного условия

становится обязательным для одной или обеих сторон.

Ст.421 ГК допускает понуждение заключить договор только при наличии

указаний в Кодексе, в законе или в добровольно принятом обязательстве. Во

всех таких случаях речь идет о возникновении у соответствующего лица по

отношению к будущему контрагенту обязанности заключить в установленный срок

и в установленном порядке определенный гражданско-правовой договор.

По общему правилу не допускается понуждения к заключению договора. Это

в случаях, когда обязанность заключить договор предусмотрена ГК, другим

законом или добровольно принятым участниками гражданского оборота

обязательством. Посредством договоров выявляется истинные и конкретные

потребности сторон в товарах, работах, услугах, характер и направление

предпринимательской и другой экономической деятельности. Вместе с тем

договор всегда определяет права и обязанности каждой из сторон,

последовательность, а так же порядок их осуществления и исполнения.

Особенно велика роль условий договора, касающихся последствий нарушения

сторонами обязанностей.

В имущественном обороте сформировалась устойчивая система договоров,

получивших закрепления в кодексе. Наряду с подобными договорами ГК, как

отмечалось, допускает существование договоров, хотя и не предусмотренных

законом, но не противоречащих ему. В первую из названных групп - основную -

прежде всего должны быть включены соглашения, опосредствующие отношения по

передаче имущества в собственность или иное видное право. Большое

распространение получили договора, по которым имущество переходит во

владение и пользование; договоры, направленные на выполнение определенных

работ и оказании всевозможных услуг. Ко второй группе могут быть отнесены

смешанные договора, в которых содержатся элементы различных типов

договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (ст. 421 ГК).

Каждый из называемых договоров порождает обязательственные отношения

имущественного характера. Наряду с подобными соглашениями, образующими

подавляющую часть обязательственного права (разделы III, IV), ГК

урегулировал ряд правил о договорах и иных подразделах части первой.

Особое место занимают среди соглашений, равно как и среди договоров

организационные соглашения (договоры). Имеются в виду соглашения (сделки),

которые представляют собой разработанные самими сторонами локальные нормы.

Об одном из таких соглашений идет речь п.2 ст.784 ГК, которая отсылает по

вопросам условий перевозки грузов, пассажиров и багажа отдельными видами

транспорта, а также ответственности сторон к соглашению между этими

последними. Такие соглашения не укладываются ни в рамки п.1 ст.420 ГК с ее

определением договора, ни таким же образом в рамки ст.453 ГК, которая

содержит определенные сделки.

При всех сделанных выше оговорках основной конститутивный признак

соглашения – совпадения воли сторон – сохраняет свое значение. Совпадение,

о котором идет речь, необходимо и тогда, когда в соглашении участвуют две

стороны, и тогда, когда в нем насчитывается более широкий круг субъектов.

Подобная ситуация может возникнуть, например, при общей собственности с

тремя и более участниками. В последнем случае речь идет о единогласии всех

участников независимо от того предусмотрено ли это специально в законе

(например, в п.1 ст.247 ГК), или законодатель ограничивается указанием на

необходимость достижения соглашения между сторонами (например, ст.248 того

же Кодекса).

ГК 94 и некоторые иные акты употребляют наряду с «договором» и

«соглашением» также еще один термин «согласие».

Согласие в отличие от соглашения само по себе не порождает обычных для

юридического факта последствий : возникновения изменения или прекращения

прав и обязанностей. Его роль гораздо скромнее. Она проявилась лишь в

случаях, когда на этот счет есть прямое указание в ГК, и в ином законе или

другом правовом акте либо договоре, и сводится к тому, что представляет

собой непременное условие, при котором волеизъявление лица (для одной

стороны) или совпадающее встречное изъявление воли других лиц (для

договоров) способно создать правоотношение. Указанный смысл согласия

выражен, например, весьма четко п.2 ст.253 ГК : «Распоряжение имуществом

находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех

участников, которое предполагается независимо от того, с кем из участников

совершается сделка по распоряжению имуществом».

Из приведенной нормы вытекает, что сделку совершает один, а согласие

дает другой (другие лица). Таким образом, согласие третьего лица –

юридический факт, который служит лишь условием, при котором

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9