Тоталитаризм и авторитаризм (Политико-правовой анализ)

авторитарная система пытается словом или как-то иначе, но убедить, а не

заставить силой поверить в правильность своих методов и мер. Поскольку

ссылки на закон и традицию подчас выглядят кощунственно, постольку

диктаторы, как правило, мотивируют свои действия, проводимую ими политику

«суровой необходимостью навести порядок», «национальными интересами» и т.п.

Харизматический элемент всегда был главным фактором в стремлении оправдать

диктатуру.

Диктатору помогает, и определенная популярность его в народных массах,

поэтому и сами диктаторы, и их сподвижники стараются убедить общественное

мнение в том, что их интересы совпадают с интересами широких народных масс

и что они действуют от имени здоровых сил общества. Нередко социально-

политические амбиции лидера, а иногда и его искренняя уверенность в своих

силе и правоте заставляют его апеллировать к общественному мнению и ради

этого уделять особое внимание созданию собственного позитивного образа

(имиджа) в глазах сограждан.

Очень часто авторитаризм оправдывает свою политику служением

национальной идее, чем привлекает массу сторонников. Такой прием лучше

всего срабатывает тогда, когда всем становится ясно, что ни практически

беспрерывные заседания парламента и партийных клубов, ни пакеты принимаемых

законов, ни на шаг не продвигают дело вперед. Если власть бессильна и в её

коридорах царит полная апатия, если система неэффективна и вызывает

раздражение граждан, то опасность диктатуры повышается многократно.

Диктатор приходит к власти под лозунгами забвения партийных распрей во имя

высшего дома перед Родиной.

Во второй половине ХХ в. диктаторы стремятся приобрести и определенную

идеологическую окраску.

Подобно тоталитаризму, западные исследователи различают авторитаризм

левого и правого толка[35], хотя здесь это различие проявляется менее

четко. Левые авторитарные диктатуры основываются на различных версиях

социализма (арабского, африканского и т.д.).

К ним можно отнести многие прежние и нынешние режимы, такие, например,

как диктатора Дж. Ньерере в Тазании, Х. Асада в Сирии и многие другие. Они

возникли в 60-70-х годах, когда привлекательность социализма в мире была

довольно высока, поскольку советская система демонстрировала тогда высокие

темпы развития и щедро помогала своим последователям в освободившихся

странах.[36]

Лидеры освободившихся государств стремились перенять общую схему: одна

партия, руководство всеми политическими организациями из единого центра,

государственная собственность в экономике, доступная широким массам

населения пропаганда и т.п. Большое впечатление производили на них быстрая

индустриализация СССР при помощи командных методов руководства и подъем его

военный мощи. К тому же социализму, ценности которого эти лидеры решительно

отвергали.

Многие левые диктатуры, как, например, во Вьетнаме, утвердились в

развивающихся странах, взяв в свои руки руководство национально-

освободительным движением. Однако, даже подчас некритически воспринимая

опыт СССР, эти страны по существу оставались верными своим многовековым

традициям: нередко за гуманизмом слов скрывалась и скрывается борьба за

власть или племенные антагонизмы, оппозиционные кланы объявляются

«враждебному режиму» и против них начинается борьба. То отрицательное, что

несла в себе копируемая политическая система, многократно усиливалось в

авторитарных режимах левого толка: культ лидера, раздутый бюрократический

аппарат, административно-командный стиль руководства жизнью страны,

практика постоянных рывков вперед и т.п. Например, в Танзании в 1973году

было принято официальное решение о том, что все 12 млн. крестьян должны

объединиться в коллективные хозяйства в течение трех лет, но это привело

почти к полной деградации сельскохозяйственного производства и к острой

угрозе голода. [37]

В условиях однопартийной системы партия подменяет собой все другие

общественные организации и движения, и хотя Конституция, законы существуют,

все-таки правовое государство не складывается. Не может сформироваться и

гражданское общество, поскольку возможностей для ущемления индивидуальных

свобод граждан, прав человека остается чрезвычайно много. По существу такая

политическая система имеет авторитарный характер. Со временем преимущества

системы экономических отношений, основанных на примате государственной

собственности, постепенно сходили на нет. Отказ от такого средства

стимулирования производства, как рынок, создавал почву для волюнтаризма

и субъектизма в принятии хозяйственных решений, вел к снижению

заинтересованности работников в результатах труда. С помощью подобной

экономической системы трудно было эффективно, адекватно реагировать на

новые глобальные явления в мировом хозяйстве. Отсутствие гибкости,

мобильности не позволяло ей быстро перестраиваться, переналаживаясь на

изменявшиеся внешне и внутриполитические условия тех стран, где она

господствовала. Характерны для раннего периода, трудовой энтузиазм

постепенно иссякал, наблюдалось все больше расслоения населения.

Эти и многие другие факторы обуславливали появление социальных групп с

разными экономическими, политическими и т.д. интересами. Такой плюрализм

интересов требовал реформы политической и экономической систем. Началась

пора преобразований.

Однако в скоре выяснялось, что просто заменить прежнюю модель другой,

предлагаемой Западом невозможно. Недостаточно высокий уровень социально-

экономического развития и включенность человека в определенную традиционную

общность ограничивают формирование индивидуального начала и заставляют его

доверяться авторитету определенного лидера. И хотя руководители стран,

переживающих полосу реформирования, говорят о переориентации своей политике

и кое-что там действительно меняется, тем не менее, целый ряд примеров

свидетельствуют о том, что суть авторитарных режимов остается прежней:

отсутствует легальная сменяемость лидеров, доминирует одна партия с

вертикально-иерархической структуры, что сказывается на принципах

формирования всех других структур в государстве, многие демократические

нормы по-прежнему декларируются, но не реализуются на практике и т.д..

К правым авторитарным режимам относятся арабские монархии Ближнего

Востока (Иордания, Саудовская Аравия, Кувейт и некоторые другие), ряд

азиатских государств (Сингапур, Индонезия и т.д.), бывшие

латиноамериканские страны в период господства хунт, отдельные африканские

государства.[38]

Классический пример военного авторитаризма, существовавшие в 60-80х

годах в Латинской Америке хунты. Приходя к власти, они стремились исключить

всякую возможность политического радикализма и революции, надеясь

обеспечить себе поддержку большинства населения не только путем прямого

подавления инакомыслия, но и за счет «пропаганды делом»- формирования

эффективной экономической политики, развитие отечественной промышленности,

создания рабочих мест и т.п.

Такая политика не всегда означает переход к экономическому либерализму,

поскольку любой военный режим пытается выбрать свой способ реализации

поставленных целей. Например, различной была степень вмешательства

государства в экономику и участия иностранного капитала: в Бразилии

осуществлялось государственное планирование, в Аргентине был создан большой

общественный сектор экономики, в Чили же Пиночет, напротив, приватизировал

существовавший там до него аналогичный сектор.

Таковы противоречивые основные звенья экономической политики хунт.

Чилийский опыт свидетельствует о том, что демократия в «третьем мире»-

вещь довольно хрупкая. Поспешно проводимые реформы просоциалистической

направленности способствуют политической нестабильности и установлению

авторитарных режимов известную роль сыграл внешний фактор- влияние и помощь

США или СССР. Конечно, никакая сверхдержава не может контролировать все

процессы в «третьем мире», но всегда пытается использовать в своих

интересах внутренние конфликты в этих странах. До сих пор многое в развитии

стран «третьего мира», в судьбе того или иного авторитарного режима

определялось их позицией в конфликте между Востоком и Западом, тем, чью

страну они занимали в нем, чью модель развития брали на вооружение и

т.д.[39] США, как и прежде СССР, всегда опекали своих экономически менее

развитых союзников, предоставляли им военную и финансовую помощь.

Особенности политической системы и моральные качества руководства при этом

никогда решающего значения не имели.

В целом сегодня можно констатировать, что новая ситуация в мире

благоприятствует переходу от диктаторских режимов к демократическим.

Глава 4. Переход от диктатуры к демократии. Проблемы и особенности

перехода к демократии в России.

Мировой опыт.

Историческая закономерность такова, что тоталитарно-авторитарные режимы

устанавливаются в тех странах, которые задержались с социально-

экономической модернизацией и которым приходится проводить её крайними,

чрезвычайными методами. Эти режимы характерны для стран среднего уровня

развития, вступивших в индустриальную цивилизацию тогда, когда страны

«первого эшелона» капитализма переживали уже стадию расцвета.

Характер политического режима (буржуазно-демократический, авторитарный)

зависит прежде всего от масштабов капиталистического пространства и степени

развития демократии. Если это пространство большое, стабильное, как в

развитых индустриальных странах, то буржуазно- демократический режим

сильный, стабильный, а у оппозиционных ему сил нет повода устанавливать

альтернативную систему власти, ибо базовая система функционирует в основном

эффективно. В странах развитого капитализма крайне оппозиционные силы

маргинальны, находятся на обочине политической системы и не могут

претендовать на ведущую роль в ней. В этих странах в принципе невозможно

установление тоталитарно-авторитарных режимов, хотя иногда в кризисные

моменты могут появляться харизматические личности вождистского типа,

выводящие страну из кризиса, но их появление не разрушает существующую

систему и структуру власти, а наоборот, укрепляет её.

Установление тоталитарно-авторитарных режимов означало отказ от

ценностей либерально-демократической системы, но эта система не могла

эффективно функционировать в странах запоздалого развития капитализма из-за

отсутствия необходимой социально-экономической базы и принимала здесь

рахитичные, неразвитые псевдопарламентские формы.[40]

В конце XIX в. на Западе повсеместно появились признаки либерализма,

вызванного дальнейшим развитием индустриального общества, которое

потребовало соответствующих преобразований в политической сфере. Кризисные

явления усилились на рубеже веков, а в 30-е годы ХХ века разродился

глобальный кризис капиталитализма, который развитые страны успешно

преодолели, укрепив и стабилизировав капиталистическую систему, не выходя

за пределы либеральной доктрины, но произведя необходимую корректировку её.

Страны же запоздалого развития, для того чтобы выжить в условиях

катастрофического кризиса, вынуждены были на переходный период установить

тоталитарно-авторитарные режимы, имевшие определенные различия в

зависимости от внутренней ситуации в каждой стране. Эти режимы полностью

отрицали либеральную доктрину и созданные на её основе буржуазно-

демократические режимы.

Страны запоздалого развития попытались прежде всего преодолеть

индивидуализм – сердцевину либерально – демократического мировоззрения,

заменив его коллективизмом (в Италии, Испании, Португалии), основанным на

неограниченной, по сути диктаторской власти вождя,[41] которому отныне

подчинялся и репрессивный аппарат.

Индивидуализм не соответствовал внутреннему состоянию большинства

населения Италии, Испании,Португалии, Германии, а также России на рубеже

веков. В этих странах, отстававших в социально-экономическом развитии,

сохранялась своя, отличная от передовых западных стран фидлософская

традиция, согласно которой человек не существовал отдельно, независимо как

личность, как субъект, а находился в гармоничном единстве и равновесии со

всей Вселенной, был связан органическими родственными узами и с Богом, и с

миром, и с ближним. В России эта вертикально-иерархическая традиция,

связывавшая земной и небесный миры, воплотилась в православном вероучении,

в Италии, Испании, Португалии – в католической доктрине.

Протестантская доктрина, которая в новое время легла в основу

мировоззренческих устоев жизни в передовых индустриально развитых странах

Запада, в корне противоречила этой традиции: они низводила небесное на

уровень земного, в горизонтальную плоскость неорганической традиции,

разрывающей первичные связи человека с Богом, с миром и себе подобными и

делающей центром Вселенной обособленного атомизированного индивида.

Предполагалось, что такой обособленный индивид может по своему произволу

устанавливать отношения «общественного договора».[42]

Психологические основы тоталитаризма-авторитаризма заложены в самой

либеральной доктрине, в которой существуют как бы два внутренних течения:

одно направлено вперед, в будущее, а другое – назад, в прошлое.

В развитых странах первое получает возможность полного и

беспрепятственного развития, а в странах, отставших от «первого эшелона»,

оно не смогло набрать силу и стать ведущим. Возобладало второе течение, в

результате чего большинство населения в кризисный переломный период

устремилось назад – в прошлое, в средневековье, чтобы восстановить

утраченное органическое единство мира, разрушенное с наступлением

«железного» XX в. Но к тому времени первичные узы были уже разрушены, и на

основе органической традиции были насильственно воссозданы вторичные

вертикальные-иерархические структуры тоталитарно-авторитарных режимов.[43]

В разных странах этот процесс проходил неодинаково. Причем в странах

Южной Европы и Германии разрушение либеральной диктрины и временный отказ

от буржуазно-либеральной доктрины и временный отказ от буржуазно-

демократического варианта развития не означали отказа от рыночной

экономики, основанной на плюрализме форм собственности. Там сложилась

парадоксальная ситуация: антилиберальные по своей сути тоталитарно-

авторитарные режимы, провозгласив отказ от либерализма, провозгласив отказ

от либерализме, тем не менее создали условия и предпосылки для его

произрастания на местной почве, из местных реальностей, а не благодаря

занесенным, заимствованным идеям. Авторитетные режимы южноевропейских стран

отсекли нежизнеспособные и хилые парламентские режимы и на основе

воскрешения органической традиции, а впоследствии с помощью Запада создали

материальные условия для возникновения либерализма «изнутри».[44]

В Испании именно франкистский авторитарно-диктаторский режим осуществил

социально-экономическую модернизацию страны – задачу, с которой в

предшествующий период не могла справиться ни одна политическая сила. В

Португалии Салазар оказался более «дальновидным» политиком: он всячески

затягивал процесс модернизации, как бы предчуствуя, что в итоге она

покончит с его режимом. Сама практика предсказывала ему, что следствием

социально-экономической модернизации является модернизация политическая,

которая предполагает смену органической традиции на неорганическую с её

приоритетом земных ценностей перед небесными.[45]

Придя к власти в 30-е годы, тоталитарно-авторитарные режимы в Германии,

Италии, Португалии и испании начали искуственно наращивать

капиталистическое пространство, используя для этого уже имевшийся плацдарм.

Они не разрушали существовашую в их странах рыночную экономику, а

излечивали и укрепляли её защитными мерами, полностью изолировав от

внешнего мира. Такая замкнутая самодостаточная система называется

автаркической (греч: autarkeia – самоудовлетворение) и формируется в

условиях хозяйственного обособления страны.

Автаркической системе в экономической сфере соответствовала в

политической сфере вертикально-иерархическая структура власти, которая

подчинялась единоличной воле диктатора. В противоположной ей горизонтально-

атомистической структуре либеральной демократии, в политической сфере,

основанной на независимости, формальном равенстве и партнерстве всех

элементов, в экономической области соответствуют состязательные рыночные

отношения.[46]

Тоталитарно-авторитарные режимы в Германии и южноевропейских странах,

стремясь сохранить и оградить от внешних воздействий наличное

капиталистическое пространство, выдвигали лозунги, аппелировавшие, как в

условиях демократии к Нации, Истории, Традиции, но придавали им

гипертрофированную форму. В России либеральное политическое и социально-

экономическое (капиталистическое) пространство было по существу полностью

ликвидировано, и социализм принял вид антикапиталистической модели. Сейчас

капиталистическое пространство (рыночная экономика) и адекватная ей

политическая система создаются заново.

Процесс становления демократии длителен и достаточно сложен. Известно,

что к современному демократическому государственному устройству западные

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8