Наследование по закону согласно римскому частному праву

призвания наследника к наследованию.

Открытие наследства (delatio hereditatis) – юридический факт, эффект

которого состоит в возникновении у наследника возможности принять

наследство. Возникает своеобразная юридическая ситуация, когда права de

ciuis лишены субъекта, но существует потенциальный приемник (heres), в

пользу которого открылось наследство. Таким образом, призвание к

наследованию – один из необходимых аспектов открытия наследства. Если

наследники по завещанию призываются к наследству под условием, то

наследство считается открытым с момента реализации этого условия.

Наследство открывается в пользу определённых лиц, действия которых по

принятию наследства – actio hereditatis, приводят к тому, что права

наследодателя приобретают нового субъекта и ситуация наследования

исчерпывается. У лиц, обладающих преимущественными правами на наследование

по ius civile – наследников из подвластных (sui heredes) – права на

наследование совпадают с обязанностью наследовать: они не могут отказаться

от наследства и считаются необходимыми наследниками (heredes sui et

necessarii). Необходимым наследником считается также раб, назначенный в

завещании наследником и одновременно отпущенный при этом на волю

(manumissio testamento). Необходимые наследники по закону и по завещанию

преемствовали ipso iure – без специального акта принятия наследства, так

что преемство происходило без hereditas и право собственности de ciuis

просто продолжалось в лице преемника.

Все остальные наследники были extranei heredes, для которых открытие

наследства означало лишь возникновение права на принятие наследства (aditio

или acquisitio hereditatis), которого они могли и не осуществить. Они были

heredes voluntarii (добровольные).

Необходимое наследование (successio necessaria)

Становление института наследования по завещанию в цивильном праве

постоянно испытывало сопротивление со стороны интересов семьи, которое

выразилось в ограничении свободы завещательных распоряжений путём создания

особого института – необходимого наследования. Древнейшее ограничение

свободы завещательных распоряжений заключалось в том, что sui heredes,

которые при жизни paterfamilias признавались как бы общими с ним

собственниками его имущества (на этом я подробнее остановлюсь ниже), должны

были быть или назначены наследниками или лишены наследства прямым

распоряжением наследодателя (aut instituere aut exheredare). Назначение

постороннего наследника при умолчании о sui heredes не допускалось. Filius

(сын) familiae должен быть исключён nominatim, остальные – дочери, внуки –

могли быть исключены общей фразой –inter ceteros. Если эти требования были

не соблюдены, завещание было недействительно, полностью или отчасти. Оно

было недействительно полностью, если умолчание (praeteritio) касалось

filius familiae. Оно было недействительно отчасти, если praeteritio была

допущена в отношении кого-либо из других sui heredes: обойдённый участвовал

в наследовании вместе с другими наследниками, назначенными в завещании,

получая свою законную долю (pars virilis), если назначенный наследник также

принадлежал к числу sui, и половину наследства, если наследником было

постороннее лицо.

В преторском праве это ограничение ещё более расширилось: прямая

exheredatio требовалось для всех libere, в том числе эманципированных,

причём для всех libere мужского пола должна быть nominatim, а для женского

пола - exheredare inter ceteros. При несоблюдении этих правил libere

получали bonorum possessor в размере своих законных долей. Однако же те,

кто был exheredare при praeteritio других, оставались устранёнными.

По законодательству Юстиниана exheredatio, так же как и institutio

heredes, могла быть совершена в любых выражениях, но все нисходящие должны

быть устранены от наследования только nominatim.

Обязательная доля в наследстве

Соблюдение вышеизложенных правил не даёт, однако гарантий наследникам

по закону в получении какой-либо доли в наследстве, если существовало

завещание. Поэтому центумвиральный суд, рассматривавший споры о

наследствах, стал считать завещания, в которых ближайшие родственники

устранялись от наследования, хотя бы и путём правильно составленной

exheredatio, составленными в не совсем здравом уме, и, следовательно, не

имеющими силы. Такое завещание признавалось нарушающим естественные

родственные обязанности и называлось inofficiosum. Вследствие этого иски о

наследстве (petitio hereditatis) со стороны обойдённых наследников,

удовлетворялись, как если бы не было наследников, назначенных в завещании.

В силу того, что petitio hereditatis могла быть предъявлена только

цивильными наследниками, для эманципируемых детей устанавливался в период

империи другой порядок: им разрешалось жаловаться магистрату extra ordinem

(вне установленного порядка) на устранение их от наследования. Со

временем, когда центумвиральный суд отпал, а extraordinaria cognitio стала

нормальной формой гражданского процесса, такая жалоба – querela inofficiosi

testamenti стала единственным средством защиты интересов ближайших

наследников. Querela inofficiosi testamenti могла быть предъявлена

нисходящими и восходящими завещателя, а также его братьями и сёстрами, если

им была предпочтена persona turpis (c умалённой гражданской

правоспособностью). Для того, чтобы завещание не было опорочено, каждому из

необходимых наследников должно быть оставлено не менее ј того, что ему

причиталось при наследовании по закону. Эта доля, portio debita могла быть

оставлена не только путём назначения наследником в ней, но и путём

установления легата.

Если portio debita не была назначена, то обойдённый наследник мог

требовать выдачи ему этой portio, а того, что ему причиталось бы при

наследовании по закону. Юстиниан в новелле 18 повысил размер portio debita

до Ѕ доли, которая причиталась бы каждому данному наследнику; если эта доля

была меньше ј всего наследства, и до 1/3, если доля была больше. Кроме

того, было установлено, что только полное устранение от наследства

необходимого наследника влекло за собой право предъявить querela

inofficiosi testamenti. Если же оставленное наследственное имущество

данному наследнику было меньше его portio debita, то наследник имел право

требовать увеличения его доли до размеров portio debita, но не уничтожения

завещания.

Ввиду сложности правил о необходимом наследовании, Юстиниан сделал

попытку их упростить: согласно новелле 118 необходимыми наследниками стали

признаваться восходящие и нисходящие: portio debita могла предоставляться

необходимым наследникам в любой форме, например в форме дарения при жизни

наследодателя. Однако в какой-либо части portio debita они должны были

назначаться наследниками. Этот институт наследования мог принести

существенную выгоду необходимому наследнику, когда действовало ius

adcrescendi (перераспределении наследственной доли умершего наследника до

принятия наследства ил отказа от наследства).

Наследственная трансмиссия

Институт наследственной трансмиссии (transmissio delationis) сложился

в постклассическую эпоху. До этого действовало правило – если лицо, в

пользу которого открылось наследство, умрёт, то наследство становится

вакантным. В случае сонаследования вакантная доля отходила к другим

наследникам по ius adcrescendi. В постклассическую эпоху было сделано

исключение в случае, когда наследником был умерший до достижения годовалого

возраста младенец, тогда право принять наследство переходило к отцу

младенца (transmissio ex capite infantiae). При Феодосии II был

предусмотрен переход наследственных прав от лица, назначенного наследником

его восходящим родственником и умершего до того, как было вскрыто

завещание, к его нисходящим (ex iure sanguinis) – transmissio Theodosiana.

Наконец, Юстиниан установил, что наследники лица, умершего, но не успевшего

принять наследство, могут принять его в течение года с того момента, как

умершему наследнику поступило известие об открытии наследства в его пользу

(transmissio Iustinianea).

Наследники по закону

А) Наследование по закону в ius civile

Древнейшим видом наследственного преемства является наследование без

завещания (ab intestato), которое регулировалось законами XII таблиц:

4. Если кто-нибудь, у кого нет подвластных ему лиц, умрёт, не оставив

распоряжений о наследнике, то пусть его хозяйство возьмёт себе его

ближайший агнат.

5. Если у умершего нет агнатов, пусть оставшееся после него хозяйство

возьмут его сородичи (V.; IV – V).

Такое наследование называлось в дальнейшем successio legitima. Т.о.

среди свободнорождённых римских граждан (ingenui) наследство домовладыки,

не оставившего завещания (или если завещание недействительно), открывалось

в пользу агнатов (adgnati), а в их отсутствие – в пользу сородичей

(gentiles). Среди агнатов преимуществом пользовался adgnatus proximus –

ближайший к предкам член семейства. Первоначально таковым являлся брат

умершего или лицо из этого же поколения, что и de cuius, но с утверждением

идеи отцовства наследование устанавливается по линии «от отца к сыну» и

ближайшим агнатом становится сын домовладыки. Совпадение понятий «suus» и

«adgnatus proximus» позволило понтификам наполнить закон XII таблиц

следующим содержанием: если домовладыка не назначал в завещании ни одного

из подвластных, то домовладыкой после его смерти становился сын – на

основании агнатического родства.

Этот принцип применим и в тех случаях, когда у отца было много сыновей

и внуков – домовладыками после смерти главы семейства становились все

ближайшие нисходящие мужского пола. Являясь друг другу братьями, новые

домовладыки образовывали коллегию, чтобы совместно распоряжаться семейным

достоянием – consortium fratrum. Эта форма семейства известна как ercto non

cito (неразделённое и непотревоженное). Братья обладали интегральной

властью над всем семейным достоянием, но каждый из них был ограничен правом

veto других братьев. Разделу подвергается familia - объект potestas,

устанавливающий статус домовладыки (pater familias).

Консорциум братьев распадался как естественным путём – по смерти

одного из братьев, чьи наследники образовывали свой consortium fratrum, а

участники прежнего становились главами самостоятельных семейств (familia

proprio iure), так и в результате вчинения иска о разделе консорциума и

соответствующей legis actio по закону XII таблиц – actio familiae

erciscundae.

Значение поколенной близости к общему владыке – прародителю или более

близкому pater familias сохраняется и в классическом порядке наследования

ab intestato, который приходит на смену консорциуму с утверждением familia

proprio iure в качестве основной формы патриархальной семьи.

В случае отсутствия нисходящего ближайшей степени на его место

вступают более отдалённые (внуки) – successio in locum, получая долю

отсутствующего в совместное обладание (реликт консорциума). Этот порядок

наследования называется наследование по праву представления. Преемство

степеней при наследовании подвластных лиц (sui) – successio graduum –

происходит в соответствии с равенством всех подвластных одного поколения и

призванием к преемству всех лиц, которые со смертью актуального домовладыки

становятся persona sui iuris. Наследственная масса делится поколенно – in

stirpes, так что более отдалённым нисходящим достаётся лишь доля,

предназначавшаяся лицу, предшествующая по степени родства, что связано с

иерархией патриархальной семьи.

Если домовладыка, не оставивший завещания, умирал без подвластных по

ius civile к наследованию призывались члены familia communi iure – другие

агнаты покойного. Конкуренция двух форм семейных отношений потребовала

новой интерпретации закона XII таблиц, республиканские юристы признали за

непосредственными подвласными преимущественное право наследования ab

intestanto, так что в конце предклассического периода возникло понятие suus

heres (наследник из подвластных). Автоматическое наследование sui стало

трактоваться как необходимое (successio necessaria), поскольку с точки

зрения индивидуальных наследственных прав их положение отличалось тем, что

они не могли отказаться от наследства. “Adgnatus proximus” закона XII

таблиц – в отсутствие нисходящих – занял место бокового родственника

наследодателя, причём степень родства стала отсчитываться от конкретного

лица de cuius. Если de cuius имел родного брата (вторая степень родства),

то двоюродный брат – агнат того же поколения – к наследованию не допускался

как лицо более отдалённой степени (третья).

Наследники по закону второй очереди – боковые агнатические

родственники наследодателя de cuius – не являлись необходимыми

наследниками. Требовался специальный акт вступления в наследство. Однако

наследственной трансмиссии среди наследников второй очереди, как и

последующих, по-прежнему не допускалось. Не было и преемства степеней. Если

ближайший боковой родственник наследодателя отказывался от наследства или

умирал так и не успев принять открывшееся в его пользу наследство, от

агнаты дальнейших степеней по его линии не допускались. Доля отсутствующего

прибавлялась к оставшимся, а если других агнатов той же степени не было, то

наследство отходило к сородичам (gentiles).

Недопустимость successio graduum et ordinum среди цивильных

наследников второй очереди представляет собой реликтовое действие

древнейшего порядка наследования, основанного на иных принципах –

агнатического семейства, которому неизвестна идея колена – stirps. А среди

агнатов наследство делится, в отличие от наследников первой очереди, не

поколенно, а поголовно – in capita.

Порядок правопреемства цивильными наследниками третьей очереди –

gentiles – рано вышел из употребления и известен мало.

Б) Наследование по ius honorarium

Строгость цивильного права создавала значительные неудобства,

поскольку не соответствовала новым экономическим отношениям и утвердившимся

в общественном сознании представлениям о кровном родстве (cognatio).

Поэтому претор стал допускать к наследованию ближайших родственников,

несмотря на то что между ними не было агнатической связи. Bonorum

possessio sine tabulis предоставлялось в зависимости от близости к

наследодателю, которая устанавливалась в соответствии с особыми критериями.

Претор предусмотрел семь классов (gradus) наследников без завещания.

Первый класс составляли дети покойного (libere), как sui, так и

эманципированные родные дети, а также те, которые получили римское

гражданство уже после рождения по решению императора (causae cognitio).

Исключались лица, перешедшие в другую familia (усыновлённые и женщины in

manu). Юристы называли этот порядок наследования «bonorum possessio unde

liberi» - среди детей. Испросив в течение года со дня открытия наследства

bonorum possessio, эти лица получали от претора наследственные права и были

защищены лучше любого наследника ab intestanto.

Преторские наследники первой очереди конкурировали непосредственно с

sui heredes, приемущественные права которых на наследование по ius civile

понимались как следствие их подвластного положения при жизни наследодателя.

Эманципированные дети обладали имущественной самостоятельностью, и их

участие в наследовании, наряду с sui, представлялись отчасти

несправедливым. Равенство в праве могло быть восстановлено, если

эманципированные, заявив свои притязания на соучастие в жизни их бывшей

familia, внесли в наследственную массу собственное имущество – collatio

bonorum. Претор предписывал, чтобы претендент на bonorum possessio в

разряде unde liberi давал в пользу наследника из подвластных гарантию

(cautio), обещая передать ему справедливую (по оценке третьего лица) часть

собственного имущества. Эта cautio обусловливала предоставление bonorum

possessio. Более того, замужняя дочь наследодателя, которая, получив от

него приданое (dos profecticia), потенциально оказывавшаяся в более

выгодном положении перед своими братьями, принуждалась дать гарантию в том,

что она в случае развода разделит с ними приданое, истребованное у бывшего

супруга (collatio dotis).

В связи с таким порядком эманципированные дети, обладавшие

значительным состоянием, отказывались принимать малоперспективные

наследства, а в отношении замужней дочери, которая, не совершив conventio

in manum, оставалась наследницей по ius civile, по рескрипту Антонина Пия

существовало принуждение дать cautio в ходе процесса о разделе наследства

(если она прежде не дала её, отказавшись от bonorum possessio).

Второй класс преторских наследников именовался legitimi и полностью

копировал наследование агнатов по ius civile. Bonorum possessio unde

legitimi можно было испросить в отсутствии претендентов unde liberi, т.е.

спустя год после открытия наследства. Подвластные дети, не успевшие

испросить bonorum possessio в срок, могли претендовать на него в качестве

агнатов, устраняя всех лиц более удалённых степеней.

В соответствии с SC Trebellianum, принятом при Адриане, в этот класс

включалась также мать покойного, которая получала равную долю с его родными

сёстрами. SC Orfitianum 178 г. предусматривало, чтобы наследство женщины,

не оставившей завещания, отходило к её детям (даже незаконным), а

наследство детей – к матери. Эти сенаторские постановления вводили не

только bonorum possessio unde legitimi матерей в отношении их детей и

матерей в отношении детей, но и цивильное право лица, которое уступало лишь

праву sui heredes: только отказ от наследства открывал доступ к нему

агнатов в соответствии с ius antiquum.

Третий класс составляли кровные родственники – cognati – до седьмой

степени родства. «Unde cognati» на наследство могли претендовать даже дети,

отданные на усыновление в другую семью. Признание cognatio не зависело от

законности брака. Дети могли наследовать матери и наоборот. Но наследники

этого класса всегда были слабее агнатов, т.е. имели bonorum possessio sine

re. В этом классе присутствовали некоторые черты наследования агнатов по

ius civile: наследник более близкой степени родства устранял последующих,

Страницы: 1, 2, 3