Общественно-политическая жизнь советской страны в середине 60-х - середине 80-х годов

К этому времени советские руководители успели отказаться от мифа о скором

переходе к коммунизму и отмирании государства, введя понятие “развитого

социализма”.

Наверное и сегодня никто не может понять, что это такое. Социализм или

есть, или его нет. Невозможно определить западный строй как “развитый

капитализм”. Это касается и брежневской догмы: “Экономика должна быть

экономной”. Разве по своей здравой сути экономика может быть неэкономной?

Понятие развитого социализма позволяло уменьшить трудно скрываемый

разрыв между теорией и жизнью, и объясняло необходимость проведения реформ

в экономике.

Много внимания в новом документе было уделено восстановлению строгих

норм законности, повышению сплоченности граждан, призываемых “активно

включиться” в управление общественными делами “общенародного государства”,

а также возрастанию роли “общественных организаций”. При этом определение

“социалистический” всегда стояло рядом с “законностью” и “демократией”,

недвусмысленно указывая, что речь не идет о приоритете прав личности.

Конституция 1977 года (брежневская) более решительно утверждала

ведущую роль коммунистической партии. Она и узаконила формально КПСС как

руководящую и направляющую силу советского общества, ядро его политической

системы, государственных и общественных организаций.

Подчеркивая важность участия общества в управлении страной и утверждая

принцип коммунистического самоуправления посредством развития подлинной

демократии (участие трудовых коллективов в обсуждении и решении

государственных и общественных дел), Конституция признавала возрастание

роли общественных организаций.

Проект конституции дважды обсуждался на Пленуме ЦК партии (майском

1977 года и октябрьском 1977 года) и 7 октября 1977 года был утвержден

внеочередной сессией Верховного Совета СССР.

Исходные позиции новой Конституции в самом начале не учитывали в

полной мере реальности общественного развития и не соответствовали им.

В Конституции 1977 года было записано, что “все партийные организации

действуют в рамках конституции СССР”. Это ставило партию в юридическом

плане в положение подзаконной общественно-политической организации. На

практике, как мы знаем, законы, в том числе и новая Конституция, для

руководителей партии не существовали и нарушались довольно часто.

Это еще больше способствовало распространению в обществе командно-

приказных методов партийного руководства, деятельностью Советов, органов

государственного и хозяйственного управления.

В тексте Конституции СССР 1977 года, в соответствии с концепцией

общенародного государства, говорилось, что “вся власть принадлежит народу”.

Понятно, что на вершине беспредела номенклатуры с командно-

административными методами руководства страной, это утверждение Конституции

было ложью во спасение авторитета партии на международной арене. Но

реальную ситуацию видели и понимали все.

Нужно отметить, что в новой Конституции проблему прав, свобод и

обязанностей личности, взаимоотношений государства и личности выделили в

особую главу. Это был шаг вперед на пути признания прав человека. Но

эффективный механизм реализации этих прав так и не появился.

Конституция закрепляла право каждой союзной республики на выход из

состава Союза, но порядок реализации права так и не был разработан. Более

того, она предусматривала бюрократическую сверхцентрализацию, что

существенно ущемляло интересы республик.

В области экономики и бюджета права республик были еще более

ограниченны. Все доходы аккумулировались в руках союзных органов, а

получить положенную республике часть было весьма трудно.

Республики еще больше стали зависеть от центра. Общесоюзные ведомства

хозяйничали на их территориях, не считаясь с мнением местных правительств.

Воздействовать на “центр” через своих представителей республики не

могли и в Верховном Совете, ставшем больше декоративным органом, чем

системой самоуправления страной.

На протяжении 70 - 80-х годов Верховный совет СССР ежегодно принимал

законы о государственном бюджете. И каждый раз в этих законах, проекты

которых предлагал министр финансов, говорилось о превышении доходов над

расходами. И вдруг в докладе Горбачева на XIX Всесоюзной партийной

конференции страна узнала о длительном существовании дефицита

государственного бюджета. Если Горбачев не обманывал участников

конференции, то брежневский Верховный Совет просто игнорировали в

правительстве, не считая нужным говорить ему правду.

Этот и другие подобные факты хорошо подчеркивают разрыв между

Конституцией 1977 года и реальным положением дел в стране.

Если к Верховному Совету номенклатура могла себе позволить так

относиться, то что мог претерпевать простой советский человек в этой

беснующейся от беззакония и беспредела массе.

Сама практика формирования Советов была направлена на то, чтобы

подобрать достаточно “послушный” состав депутатов, способный обеспечить

“единогласие”.

И это неудивительно. В 70-е годы все реальные рычаги власти уже

сосредоточились у партии.

Партия в те годы очень часто подменяла собой советские и хозяйственные

органы. Партийный аппарат подмял под себя государственный и слился с ним в

единую систему.

В руках партийного аппарата сосредоточилось фактическое распоряжение

огромной государственной собственностью, хотя юридически она считалась

общенародной. Номенклатуру партии брежневского времени можно сравнить с

родственником Али-бабы из известной все сказки о сорока разбойниках,

попавшим к несметным богатствам. Но он боялся разбойников, и не зря, а

партийной номенклатуре страшиться было нечего. Власть на народное богатство

пришла беспредельная. Бери, что хочешь - не хочу! И отвечать, в случае

чего, не придется. Законы существовали не для них.

Нет нужды подчеркивать декларативность брежневской Конституции для

советского общества тех лет.

Утвердив “демократические принципы управления страной, заботу о защите

прав человека”, она так и осталась просто одним из серии лицемерных

документов лживой власти. Реально партийный аппарат не мог допустить в

стране демократических преобразований в тех условиях. Аппетит на

национальное богатство уже разгорелся слишком сильно. Обидно было

пользоваться бесконтрольно всем и сознавать, что это не твое кровное, что в

любой момент это могут отнять или придется оставить с уходом на пенсию то,

что составляло весь смысл многолетней карьеры, к чему шел всю жизнь.

Особенно мешали развороту по использованию национальных богатств в

личных целях и огромных масштабах две вещи: существование социалистической

системы, которая не допускала частной собственности, и старая система

морально-нравственных ценностей в обществе. Как мы знаем, и первая и вторая

были заложены Сталиным, при котором сажали за опоздание на работу, за

украденный колосок и так далее. Невероятно, но эти порядки способствовали

сохранению духа русского народа, основанного на доброте, честности и

порядочности. Того духа, который помог победить в Великой отечественной

войне, восстановить страну из разрухи после войны, пережить сталинизм и

поднять страну в хрущевские времена до уровня супердержавы. Советская

страна ни в чем не уступала западу в те годы, а по некоторым показателям

шла впереди. Правда дорогой ценой, но в этом нет вины народа.

Я вспоминаю, как в 1966 году мы, два внука вместе с бабушкой, устроили

пеший поход из города Бокситогорска Ленинградской области в поселок Неболчи

Новгородской области. За 70 километров пути я ни в одной деревне на дверях

не видел замков. Об отсутствии хозяев дома сообщала простая палочка,

сунутая в планку двери. Заходи - бери. Никто, как я понял, не заходил и не

брал. И хозяева не боялись воров. С сегодняшним днем не стоит сравнивать.

Что или кто за короткий промежуток времени, по историческим меркам, изменил

так неузнаваемо наш народ? Кому это было нужно и выгодно?

Ослабление контроля над центральной властью повлекло за собой усиление

бесконтрольности и безнаказанности в регионах.

В целом нужно отметить, что конституция СССР 1977 года не изменила

жизнь советского народа ни к худшему, ни к лучшему.

В это время уже вовсю властвовал партийный диктат во всех сферах жизни

страны.

Глава 5

Расхождение теории и практики.

Нарастание социальной апатии.

В предыдущих главах мы рассмотрели ход событий с политической и

экономической точек зрения в брежневский период. В этой последней главе мы

рассмотрим время нахождения Л.И. Брежнева у власти через духовное зеркало

времени. Сегодня мы поражаемся лавине преступности в нашем обществе,

пугаемся эгоизму, циничности и равнодушию подрастающего поколения, но

обвиняем в этом не себя, а сложную экономическую ситуацию и власть. Но так

ли все просто? Восточная мудрость гласит: “Молодость - это отражение

старости”. Посмотрим в свое отражение не воспоминаниями о материальном

достатке, часто полученным у большинства вопреки воплям совести, а через

призму морально-нравственных ценностей. Экономику строят конкретные люди, и

от их духовного потенциала зависит и состояние экономики и ее человечность.

В нашей стране идет “нормальный” переходный кризис. “Еще в 1990 году

большая группа экспертов МВФ, МБРР, ОЭСР и ЕБРР, посетившая СССР, сделала

удивительное открытие после ряда проверок: кризис есть, правительственная

программа либерализации есть, но перехода к рынку нет. Хозяйство страны

движется не к рынку, а к полному развалу.” 1) Это был явный конфуз

советского руководства перед высокопоставленными западными специалистами.

“Новое экономическое мышление”, основанное на догматической схоластике

советских учебников и идеологизированном западном фритредерстве, завело

экономическую политику в тупик, а страну - в кризис.

Мало кто сегодня возьмется утверждать, что по большому счету ситуация

в России у нас другая. Прошло семь лет, а тот же экономический тупик, в еще

более обостренных формах (бунт шахтеров, медиков, работников науки, шквал

бытовой и мафиозной преступности, пустые бюджеты регионов и государства, и

так далее) и кризис. Когда ясно, что дорога ведет в никуда, надо

остановиться и подумать, а стоит ли идти дальше, не считаясь с потерями и

жертвами.

“Доклад западных экспертов в 1990 году содержал ультимативные

требования советскому правительству от международных финансовых кругов:

открыть экономические границы СССР, приватизировать собственность и

сократить бюджетные расходы до уровня доходов - под угрозой полного

прекращения выдачи западных кредитов. Советское руководство было вынуждено

или принять выдвинутые требования, либо попытаться повернуть вспять,

восстановить административный контроль над разваливающейся экономикой.”2)

Знакомый сценарий с приватизацией, пустыми бюджетами и лавиной

западных кредитов с солидными процентами, которые будут отдавать наши дети,

а не те, кто их сегодня получает и распределяет.

Горький смех вызывает эта история, потому “что разгром старой системы

после провала августовского путча проходил под лозунгом демократии. Но весь

мировой опыт показывает, что реализация рекомендаций МВФ требует весьма

жесткой дисциплины: с вольницей забастовок и шумных демонстраций, местным

неповиновением придется расставаться. В странах, подчинившихся требованиям

МВФ, расходы бюджета действительно сокращались, но не на полицию”.3)

“Сегодня можно утверждать, что неестественно высокие цены на товары,

введенные в СССР в 90-х годах, понадобились для ускорения разгрома

государственной промышленности и торговли, совхозного и колхозного

производства, облегчения пути к частной собственности.”4)

Нужно не забывать, что в 1990 году процесс либерализации вызвал

падение производства в СССР.

Вспомним, что до 1988 года экономической целью перестройки являлась

некая двойственная “планово-рыночная” система, в которой рынок

рассматривался как вспомогательная торгово-коммерческая пристройка к

централизованному хозяйству.

Она имела систему кооперативной, но по сути была спекулятивной. Быстро

разбухнув, она стала высасывать соки из закованного в кандалы директив

госсектора и нанесла ему колоссальный удар, уничтожив и без того

ослабленные стимулы к труду.

Это был еще один толчок к кризису и развалу производства.

Вспомним резкую “либерализацию” уголовного кодекса в те дни. Уголовные

статьи, касающиеся экономических преступлений, спекуляции, воровства и

других нарушений (преступлений) против интересов государства законодательно

никто не отменял. Их просто запретило применять руководство Страны Советов,

словно давая зеленую улицу свободному растаскиванию госсобственности самыми

беззаконными, варварскими и несправедливыми способами.

Вспомним массовую амнистию 1987 года. Повод был серьезный - 70-летие

Советской державы. Но почему из тюрем были выпущены самые опасные для

общества люди, сидевшие по серьезным статьям, а те, кто имел легкие статьи

и малые сроки (были не опасны для общества), остались в тюрьмах?

Кому нужен был преступный беспредел, запугавший и нейтрализовавший

народ от большого передела собственности? Ответ дал экономист из США М.

Эллман. Он убежден, “что кризисный развал экономики был вызван руководством

Советского Союза.”5)

Выше отмечалось, “что к 1985 году экономического кризиса в СССР не

было. Существовал кризис системы управления хозяйством, к которому привела

линия на жесткое администрирование. Он мог быть исправлен без привлечения

больших средств. Экономика скользила к спаду, но до “края пропасти” было

еще далеко. Реальный спад производства начался только в 1990 году, после

многочисленных, бездарных экспериментов над экономикой, которая могла

прийти к кризису только в 2005-2010 году.” Так считают западные экономисты.

Кто же упорно толкал советскую державу к той тяжелейшей ситуации, в

которой сегодня оказалась Россия?

Ответы, по мнению специалистов, следует искать на рубеже 70 - 80-х

годов.

Как так получилось, что 50 - 60-е годы (хрущевская оттепель) дали

импульс духовному очищению и росту советского народа, а уже о 70-х

необходимо говорить, как о годах, заложивших основы деградации советского

общества.

В период “оттепели” общественное сознание пережило серьезную

перестройку, вызванную расшатыванием культового стереотипа массового

мышления. Стереотипы разрушились, но идеалы остались. Драма состояла еще и

в том, что духовная слабость народа к приходу Л.И. Брежнева к власти не

переросла к духовной самостоятельности. Очищение состоялось как бы

пове6рхностное, а внутреннее состояние советского народа не имело еще

внутренней опоры и силы. Поэтому такой народ мог позволить делать с собой

все что угодно. Дефицит духовной самостоятельности “шестидесятников”

обнаружился сразу, как только “поколение романтиков” столкнулось с жестким

цинизмом “новой” номенклатуры, рвущейся к власти и богатству.

Когда реальная действительность резко отошла от идеалов

“шестидесятников”, то им не хватило именно духовных сил для сопротивления

брежневской прагматичной и циничной догматике примитивного материализма.

“Невостребованными” оказались те, кто мог составить лучшую часть

духовного потенциала общества.

Это одна из главных трагедий застойного периода.

Пострадали не только те, кто принадлежал к элите носителей

нравственных ценностей, но и основная масса народонаселения страны.

В первую очередь, потеря веры в идеалы, стремление к обогащению,

принявшее полубезумный безудержный характер, страсть к наживе, развитие

властных амбиций, наглости, равнодушия, эгоизма и других негативных

характеристик личности привели к резкому снижению продолжительности жизни

населения.

“Если в 1964 году продолжительность жизни у мужчин равнялась 67 годам,

а у женщин - 73 годам, то с приходом к власти Л.И. Брежнева и внедрении в

сознание общества негативных моральных ценностей продолжительность жизни

особенно резко упала у мужчин - до 63 лет. Это произошло без видимых

экономических и социальных причин.

С последующим усилением бездуховности общества и нарастанием в нем

“дьявольских” (по христианской оценке) принципов жизни к 1993 году

продолжительность жизни мужчин упала до 57 лет, при сохранении средней

продолжительности жизни женщин в 72 года.7) Можно ли сделать вывод, что

смена морально-нравственных ценностей в первую очередь ударила по здоровью

мужчин?

Посмотрим, что произошло с воспроизводством населения. Рождаемость в

1964 году снизилась с 16 до 13 человек на 1000 населения. Начавшийся в 1964

году спад рождаемости продолжался до 1968 года. К 1986 году рождаемость

снова поднялась до верхней отметки в 17 человек на 1000 населения и в 1988

году резко пошла вниз.8)

В 1964 году началось снижение естественного прироста населения, и

приблизилось оно к исходному только в 1986 году, чтобы тут же стремительно

рухнуть вниз.

В советской державе всего на всего поменялся лидер партии, а такие

перемены в системе нравственных ценностей и их воздействии на здоровье и

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5