Демографическая ситуация в республике Дагестан

системы управления и постоянной конфронтации между ними, а это приводило

соответственно к фактическому параличу власти. Возникло несколько

параллельных этнических политических движений, которые сами стали

выстраивать свою собственную власть. Они считались как бы неофициальными,

но от этого они не становились менее сильными. Этот процесс, в свою

очередь, искусственно блокировался Москвой, которая требовала от Дагестана

именно единства государственной структуры, рассматривая именно ее как

главное условие своего диалога с республикой. Это хрупкое равновесие с

некоторого времени затрещало по всем швам, но при этом его разрушение

грозило бы выходом всего региона из-под какого бы то ни было контроля.

Замораживающей бурные развития противостояния силой в Дагестане стали

даргинцы. Поле их деятельности - весь Дагестан. Они создали особый центр в

современном Дагестане, который условно можно назвать как центральная власть

и этот центр на равных входит во все противостояния. Главное направление

его деятельности - выстраивание единого бытового пространства в Дагестане.

Это правоохранительные органы, государственные учреждения, сохранившиеся

производства и т.д. По сути осколки упорядочивающих функций былого режима

собраны в единое целое и используются как этническая сила. Он прежде всего

собирает в себя и дает возможность действовать любым хорошим специалистам,

а главное поле для своей деятельности обретает в антропогенном ландшафте,

который в республике главным образом составляет равнина. Поэтому этот центр

входит в расклад сил прежде всего на равнине, причем входит как составная

часть являясь дополнительным фактором собирающим ее в единое целое.

Этот центр для всего Дагестана является отображением власти и сейчас

единственная сила в нем, которая имеет право говорить от имени всего

Дагестана, а в самой республике является приоритетной. Он сознательно

ограничивает внешние влияния (и московское тоже) на Дагестан, давая

возможность стихийной эволюции этнических образований в нем и даже позволяя

проявлять элементы борьбы между собой, но не позволяя кооперироваться с

внешними для республики силами. Этот центр в глазах Москвы считается

легитимной общедагестанской силой, так что он является связывающей нитью

Дагестан с Россией. Базируется этот центр в Махачкале (я его так и буду

называть махачкалинским).

Нынешний режим в Дагестане является отображением двух взаимопроникающих

сфер этнических взаимоотношений. Это прежде всего расклад сил на равнине, в

которое махачкалинский центр входит как составная часть. И второй -

общедагестанская ситуация, где само равновесие на равнине поддерживается за

счет Южного и Северного этнических узлов, а там за счет экономической и

политической мощи равнины. Разрушение равновесия на равнине приведет к

изменению роли махачкалинского центра, а значит произойдет

перераспределение и всего режима. Здесь небольшие события могут вызвать

большие последствия.

Соответственно, в центральном Дагестане определяющей ситуацию являются

взаимоотношения сил: аварцы-даргинцы-кумыки-махачкалинский центр-

духовенство- малочисленные народы вкупе. Между данными силами стали

формироваться несколько линий общежития:

а) формирование явного силового лидера и соответственно силового варианта

общежития, в современных условиях это военная власть.

б) конфедерация, дистанцирование этих сил друг от друга и формирование

явной конфронтации между ними.

в) выстраивание союза между некоторыми из них (или всеми), политическое

оформление устойчивого лидерства союзников и в силу этого появление

возможности формирования новых форм обустройства отдельных этносов. Но этот

вариант может привести к политической трансформации Дагестана.

В целом все три линии организации общежития в Дагестане получили свое

выражение и развитие и у каждой из них есть свои союзники и противники. Со

временем между ними появилась несовместимость и они стали мешать друг

другу, так, что реализация одного варианта приводила к ликвидации

остальных. В результате между ними cложилось неустойчивое равновесие, а раз

так, то особое значение приобрели внешние влияния и процессы направленные

на общую дестабилизацию обстановки в республике.

Пожалуй нет в Дагестане города с такой сложной расстановкой сил как в

Хасавюрте, а рассмотреть его необходимо, потому, что в нашей истории он

имеет особенную роль.

За двадцать лет (1970-1990 гг.) инфраструктура и население города выросла

в два-три раза. Все это время управляющим этносом были кумыки.

Чеченцы считают этот город своим и незаслуженно у них отобранным. На 100

тыс. населения здесь до чеченской войны проживало 20-30 тыс. чеченского

населения, которое в результате оной войны увеличилось раза в два. Местных

чеченцев называют чеченцами-акинцами. Они отличают себя от чеченцев в

Чечне, называя тех неправильными или испорченными чеченцами и утверждая,

что настоящий чеченский порядок сохранили только они. Кроме Хасавюрта и

Хасавюртовского района чеченцы жили еще в Новолакском районе. После их

депортации на этих землях были поселены лакцы, и после реабилитации

чеченцев здесь начались конфликты. Кроме этих двух районов проживание и

расселение чеченцев больше нигде не допускалось и не допускается до сих

пор. Это правительственная политика. В общем, в Дагестане живет около 100

тыс. чеченцев.

В Хасавюрте они компактно живут в двух городских районах, которые

называются: "за речкой" на западе, потому что от центра города их отделяет

река Ярык-Су и "за железкой" на севере, в данном случае от центра их

отделяет железная дорога.

Хасавюрт - единственный достаточно крупный город (по меркам Северного

Кавказа) за пределами Чечни в который разрешался, на достаточно льготных

правах въезд чеченцам из Чечни.

Россия поставила что-то вроде блокады вокруг Чечни и поставка

продовольствия и предметов первой необходимости в Чечню блокировалась.

Делалось это правда плохо, но все же единой системы снабжения Чечни не было

и быть не могло. А в самой Чечне никаких производств не было. Между тем

чеченцы как все нормальные люди кушают, одеваются, болеют, чистят зубы по

утрам и проч. А поскольку только в Хасавюрт для них был открыт свободный

въезд, то в результате и получилось так, что одним из главных центров

снабжения Чечни стал город Хасавюрт. В городе организовалось около двух

десятков рынков, из которых половина - оптовые. Чеченцы приезжали сюда

целыми селами и вывозили товары машинами. В результате в Хасавюрте стали

крутиться несоизмеримые с его численностью средства, а сам контроль за ним

приобретал особое значение.

Можно только догадываться об объемах оружия и наркотиков проходивших

через него.

Хасавюрт и раньше был настолько разноплеменный город, что удержать в нем

стабильность и порядок можно только опираясь на какую-нибудь этническую

силу. В 90-х постоянная борьба за власть и за контролем денежных потоков

кончилась установлением лидерства аварцев. Близость Чечни и связанная с

этим развитость криминалитета и собственно наличие большой чеченской

диаспоры, при наличие шаткой власти приводили бы к раскачиванию равновесия

и беспорядкам. Для избежания этого стало необходимо сосредоточить всю

власть в руках представителей лидирующего этноса, т.е. в нашем случае

аварцев и руководство республики пошло на это и позволило произойти такой

трансформации. Такого прецедента раньше в Дагестане еще не было, Хасавюрт

стал в городом в котором безраздельно стали преобладать аварцы. А для них

это стало хорошей школой, сформировалась целая консорция, в которой был

сосредоточен хороший опыт по организации общежития многих народов при

безусловном лидерстве аварцев. И эта консорция заявила свои права на свое

место в аварском движении вообще.

Сами жители отмечают, что за время аварского лидерства в городе стало

намного чище, прекратились вооруженные разборки и вообще значительно

сокращена преступность, вода, электричество, газ, муниципальные предприятия

работают без перебоев. В городе есть даже несколько ВУЗов, которые забиты

учащимися под завязку(!) и в которые есть конкурсы, а в начале девяностых

город умирал.

Общая ситуация обусловила кроме всего прочего сильную милитаризацию

власти в городе, а сами его власти, сиречь аварская консорция была

вынуждена действовать в тесной связи с частями МВД и армии и этим она тоже

сильно отличалась от остальных субъектов Дагестана. Мало того ей самой

пришлось организоваться по военному образцу. Это привело в целом к тому,

что при начале войны ей коренным образом не надо перестраивать свою

деятельность, а значит реакция будет быстрой и адекватной, что она и

продемонстрировала. С другой стороны, нужда в аварском единстве сильнее

прочих мест проявлялась именно здесь, где в случае необходимости для

сохранения своего положения можно было призвать на помощь аварцев из других

районов Дагестана, поэтому общеаварские течения и их лидеры отличали своим

вниманием именно Хасавюрт. В общем, Хасавюрт превратился в форпост влияния

аварцев в Дагестане. И терять его они не собираются.

Влияние исламских организаций на ситуцию в регионе

В результате эволюции Восточного Кавказа за последние 30 лет в некоторых

слоях населения Чечни и Дагестана сложились условия для распространения

мусульманских агрессивных течений как в едином целом. Это прежде всего

население городов, в Чечне она еще разрослась за счет войны, а в Дагестане

включает в себя перемешанное население равнины.

Духовенство хоть и развивалось очень быстро и стало фокусом общего

процесса возрождения ислама, но тем не менее собрать под свой контроль все

формы исламского общежития ему было не под силу. Тогда в некоторой степени

в Дагестане повторилась ситуация начала XIX века и мистические религиозные

течения и ордена получили достаточно большую свободу для деятельности и

соответственно формирования собственных интересов. Есть традиционные для

региона ордена, это конечно разного толка суффийские, но они давно уже

имеют моноэтничную ориентацию и не могут претендовать на роль соединения

интересов представителей нескольких этносов, а раз так, то особую роль

стали играть экзотические для Дагестана невиданные прежде религиозные

течения и формы, которые как раз и могли абсорбировать представителей

разных этносов, давая им равные права в реализации религиозного пыла.

Организуемые этими течениями в деэтнизированных слоях населения в регионе

консорции очень скоро стало возможным рассматривать как тенденцию к

формированию новой этнической силы, доминантой для которой является то или

иное исламское учение. Для этих слоев характерны еще и сильное развитие

бандитского мира, у которого в свою очередь приоритетным является торговля

оружием и наркотиками, еще одним связывающим звеном является мелкая

торговля, которая в нынешних условиях в регионе приобрела особую роль (см.

выше). При формировании достаточно мощной религиозной консорции внутри этой

прослойки населения (общей для Чечни и Дагестана), она начинает действовать

именно в ней во всей вместе взятой и как в едином целом. И мало того,

современные условия в регионе в целом такие, что эта консорция, вытеснив

конкурентов, станет достаточно серьезной силой в нем. Но, с другой стороны,

выделение такой консорции - это прежде всего результат начала формирования

религиозной этнической силы. Наличие Басаева и Хаттаба со товарищи говорит

о том, что такая консорция уже есть. А значит следует признать наличие

формирующейся этнической системы с религиозной доминантой (назовем ее

"исламской" этнической силой), со своими собственными задачами, которые

можно проследить вне зависимости от того, что представляют из себя ее

лидеры, ибо это от них не зависит, а зависит от структуры доминирующего

учения и обстановки в регионе.

Прежде всего, поскольку эта консорция состоит из выходцев из разных

этносов с разными стереотипами и сама вынуждена действовать в

многонациональной среде, она столкнется с необходимостью отрыва людей от

остатков своих традиций, а это всегда больно и всегда полууспешно и

довольно длительно и значит для этого всегда нужна сила. Поэтому при

наличии успеха ее экспансия будет сопровождаться стремлением к введению

жестких норм общежития, скажем шариата и параллельно разрушению всех

остальных этнических процессов.

Ни один этнос на востоке Кавказа не помнит, чтобы что-то подобное когда-

нибудь было и не воспримет их как равную себе этническую силу, а не

воспринимая, в упор не видит их целей и не понимает: почему они еще могут

требовать к себе особого отношения? Поэтому поведение их по меньшей мере

странное для окружающих этносов. В силу этого главным организующей их и

выделяющей формой становится политическая и социальная деятельность, причем

эта деятельность должна иметь формы отличные от уже существующих, по

возможности ярко отличающиеся. А это значит, что между ними и уже

существующими формами социального и политического устройства неизбежно

сразу начнется конфронтация и борьба. Соответственно, конечным результатом

этого процесса в случае их победы следует ожидать установление

насильственной системы управления, которая и будет считаться социальным

обрамлением новой этнической системы. Но это в свою очередь позволяет

проследить деятельность этой силы в разных ситуациях.

В целом весь процесс выглядит так. Сначала это идеологическое

проникновение, создание первичных консорций с идеологической доминантой

одной (а может и нескольких) из религиозных доктрин, и создание внутри них

отдельной системы правосудия. Со временем - формирование ударных отрядов,

которые будут выполнять наиболее тяжелую работу и появление среди этих

отрядов лидеров.

На определенной степени концентрации она разрушает существующие органы

власти и устанавливает свои. Это переход к следующей фазе экспансии, а

именно формирование военных отрядов и военной системы вообще. места, в

которых это произошло, становятся базой для дальнейшего распространения, а

само распространение разделяется на два типа - военное, здесь начинается

подчинение окружения военной силе, и миссионерское, то, что описано под

первым этапом. Другими словами формой распространения становится обычная

война, подкрепленная пятой колонной на "вражеской территории". Но у войны,

в свою очередь, свои ритмы и логика. Она подразумевает определенную

организацию противостоящих сторон, мобилизацию и проч. И если у одной из

них нет координированного управления - это равносильно проигрышу. Начало

этого этапа означает, что это течение подошло к своему насыщению и уже

может называть себя целостностью и иметь свои собственные приоритеты и

волю. Поскольку разрушение традиционных структур не сразу везде происходит,

а в определенных локальных местах, неизбежна гражданская война, а

традиционные властные структуры ею начинают восприниматься однозначно как

враги.

Взрыв распространения модных мусульманских учений приходился на 1989-1994

гг. и слился с восстановлением ислама вообще на Кавказе. Границы между

Дагестаном и Чечней тогда де факто не было и эти чужеземные религиозные

консорции действовали в этих республиках как в едином целом, для чего была

подходящая среда. После начала войны в Чечне они активно стали бороться с

Россией и здесь были слиты с собственно чеченским сопротивлением, однако от

этого не перестали иметь свои собственные интересы и автономность. Другая

половина их последователей располагалась в Дагестане и в общем участвовала

в борьбе против России. В Чечне второй этап выстраивания "исламской"

этнической силы начался еще во время войны 94-96, когда у чеченцев появился

откровенно диверсионный центр, но тогда у них был ореол героев и они были

полезны, а в Дагестане этот этап наступил с выделением Чабанмахов и

Карамахов из республики и провозглашением в них исламского государства. Еще

один узел этой силы в Дагестане находился в Хасавюрте.

Удовлетворительным результатом второго этапа и связанной с ним войны

против традиционных структур власти они будут считать такое состояние,

когда они сформируются как этническая система, а это в их случае

равносильно установлению отдельного государства. Государство может и не

быть легитимным, но тем не менее существовать. С другой стороны, это

государство может и не включать в себя Чечню и Дагестан целиком, а занимать

сравнительно небольшую территорию, причем этот вариант для них даже

предпочтительней, поскольку как этническая сила они малы и не смогут

эффективно контролировать большую территорию, по крайней мере до какого-то

достаточно отдаленного по времени момента. Но, занимая небольшую

территорию, они обязательно будут создавать своих сторонников на

неподконтрольной им территории. Это тоже процесс, который должен иметь

стандартные формы развития и который как уже сказано уже идет во второй

своей стадии.

В общем ясно, что именно ваххабизм стал лидирующим течением в организации

этой "исламской" этнической системы. Связано это видимо с большей

финансовой подпиткой по сравнению с другими течениями. Несомненно большую

роль играет сильная круговая порука и спайка внутри ваххабистких общин.

Вошедшему сюда выход часто только в смерть. В связи с этим возникает

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7