Социально-психологические аспекты общения посредством Интернета

обитатели чата, лишенные тел, постоянно сублимируют это инсценированием

"буйства плоти".

Бесспорное лидерство в тематике чатовского действа принадлежит сексу. В

полном соответствии с фрейдистким учением в карнавальной атмосфере

вседозволенности люди в первую очередь начинают реализовывать свои

подавленные сексуальные желания. Флирт в чате всеобщ и вездесущ. Ни одно

появившееся "действующее лицо" женского пола не избегнет ухаживаний разной

степени приличия (этому немало способствует то, что до сих пор женщины в

виртуальности составляют меньшинство, обычно не более трети всех

присутствующих). И пусть вас не смущает кажущаяся бессмысленность этих

ухаживаний. "Виртуальный" секс, при котором "влюбленные" поочередно

описывают свои действия, давно и прочно освоен "чатланами" и является одним

из их любимых времяпрепровождений.

Помимо "сексуальных утех" телесность чата проявляется и в другом любимом

занятии его обитателей. Если "чатлане" инсценируют не "брачные танцы", то,

скорей всего, они предаются неумеренным возлияниям и обжорству. Эта вторая

пагубная страсть чатлан нашла свое подтверждение даже в названиях многих

популярных чатов - "Самарский паб", "Трактир "У Хонды", "Интернет-кафе",

"Кают-компания" и т. п. (кстати, любопытно звучат с точки зрения первой

пагубной страсти названия еще одной большой группы чатов - "Кроватка",

"Диван Махаона" и т. п.) Телесность доминирует и в чатовском юморе -

большинство шуток, отпускаемых обитателями чата в адрес друг друга,

варьируются от фривольного до скабрезного.

Упразднение всяческих барьеров между людьми и отмена большинства норм и

запретов обычной, внекарнавальной жизни создает особый идеально-реальный

тип общения, который Бахтин называл "вольным фамильярно-площадным контактом

между людьми".

Проиллюстрируем это одним любопытным фактом. Выше упоминалось про реплики

роботов в чате "Отель "У Максима", которые появляются на экране в виде

реакции на употребление "чатланами" определенных слов или словосочетаний.

Контент-анализ этих реплик позволил сделать вывод, что даже в этом чате,

который считается одним из самых "пуританских" в русском Интернете,

создатели, скорее всего интуитивно, стимулировали именно телесный,

асоциальный тип общения.

Возьмем, к примеру, "Сауну" и реплики робота "Банщика". 54 % слов,

вызывающих реакцию робота, задают антураж места действия (веник, бассейн и

т. п.). Но даже в этом случае ответные реплики Банщика часто "грешат"

известной телесностью. Например, в качестве реакции на слово "бассейн"

Банщик может с подозрением спросить любого из присутствующих: "А писать в

бассейн не будете?".

Из оставшихся слов и словосочетаний, не связанных с местом действия, 84 %

(!) либо сами связаны с сексом, пьянством и т. п. с соответствующей

реакцией робота, либо вызывают весьма фривольные реплики. В общем итоге

более половины ключевых слов изначально телесны, либо вызывают телесную

реакцию и лишь 47 % относительно нейтральны. Подчеркиваю - это в чате,

который славится строгостью нравов. Остается только предполагать, какие бы

цифры мы могли получить в более либеральных чатах, будь они декорированы

таким же образом.

* * *

Итак, карнавальная составляющая является одним из важнейших факторов,

обуславливающих феноменальную популярность чатов. Но ни в коем случае не

единственным.

Не стоит забывать, что обитатели чата не общаются в нем. Они в нем живут.

По сути, это реальная жизнь, только в ирреальном (виртуальном) мире. Любой

человек, увлекшийся чатами, оказывается в состоянии одновременного

сосуществования в двух мирах. Причем карнавальный мир чата часто

оказывается более привлекательным, нежели мир реальный. Если в реальной

жизни ты затравленный во дворе толстый прыщавый "книжный" подросток, то в

мире виртуальном ты имеешь возможность сделаться красивым, умным, взрослым

и обожаемым женщинами мужчиной. И это будут не твои иллюзорные мечты, так

как чат - это не акт только твоего творения; подтверждения этому ты

получаешь "извне", все это проживается и проигрывается в социуме.

Естественно, психологическое состояние людей, оказавшихся "меж двух миров"

сложно назвать комфортным. Иллюзорность карнавального мира прекрасно

осознается большинством обитателей чата. Одно то, что виртуальный мир

существует вне времени (в чате не бывает утра, вечера или ночи, так как

виртуальный социум состоит из людей, находящихся в самых разных часовых

поясах) и вне пространства (география "чатлан" охватывает весь земной шар),

не дает его спутать с реальным миром. Поэтому попытка разрешить это

противоречие путем совмещения миров - основная психологическая доминанта

поведения обитателей чата.

При любой коммуникации, рано или поздно, но каждый "чатланин" старается

пробиться к реальному человеку, стоящему за карнавальной маской. Телесная,

масочная, мистификаторская составляющая карнавала чата, о которой мы так

много говорили в этой статье, несмотря на ее реальность, бытийность - это

все-таки игра. Но нельзя жить в мире, только играя. Поэтому рано или

поздно, но в конечном итоге непременно, чатлане переходят в своих

отношениях от игрового "дуракаваляния" к серьезному общению. Вроде бы вот

оно - победное вторжение реальных людей и, в конечном итоге, реального мира

в карнавальное пространство виртуального общения. Однако на самом деле

"внекарнавальное" общение в чате в конечном итоге оказывается столь же

далеким от общения реальных людей в реальном мире, как и карнавальные

социальные коммуникации.

§ 3. Некоторые психологические аспекты специфики общения в Интернете.

Более конкретно, можно выделить следующие проблемы. Во-первых, соотношения

"виртуального Я" (т. е. "Я", которое человек использует в телекоммуникации)

с реальным и идеальным "Я" этого же человека. По данным, полученным при

помощи личностного семантического дифференциала (данные исследования

предоставлены поисковой системой APORT!), виртуальная личность подростка

(она же - самопрезентация в Интернете) более раскованна, является более

эпатирующей и менее социально желательной по сравнению с реальным, и тем

более, по сравнению с идеальным "Я". Эту же особенность отмечают и

преподаватели компьютерных клубов - по словам одного из них, "дети там (т.

е. в Интернете) отрываются". Характерно, что "отрываются" далеко не все

дети - наряду с теми подростками, которые большую часть времени проводит в

чатах, есть и те, которые чатами не увлекаются, а все больше скачивают из

Интернета небольшие программы или же ищут информацию, "роясь в мусоре с

помощью крючьев - альтавист и палок- рэмблеров".[19] Более того, есть

подростки, которые, несмотря на возможность свободного доступа к Интернет,

в Интернет принципиально не выходят, мотивируя это тем, что "там нет ничего

интересного". Отсюда возникают следующие вопросы:

1.Какие характеристики личности (реальной) ведут к тому, что человек в

сетевой коммуникации начинает конструировать непохожие на него виртуальные

личности (часто не одну, а несколько);

2.Почему виртуальная личность наделяется определенными свойствами.

Гипотетическим объяснением того, почему одни люди конструируют виртуальные

личности, а другие - нет, может быть степень социальной ригидности

личности. Выделяется два основных типа социальной ригидности. Первый - это

ролевая ригидность (или ригидность "Я" - концепции), которая проявляется в

том, что человек воспринимает себя как исполнителя строго определенного

набора ролей и, соответственно, "упорствует в определенных видах ролевого

поведения". Второй - это диспозициональная ригидность (наличие жестких

установок, определяющих восприятие мира в черно-белых тонах). В

исследовании А.С. Волович (1990) говорится о том, что "для неригидного

усвоения групповых норм необходимо, чтобы социальное "Мы" человека было

достаточно широким, а не ограничивалось идентификацией с отдельной группой.

Это обеспечивается за счет наличия большого числа референтных групп и

свободы выхода из них".[20] Здесь необходимо упомянуть, что в социальной

психологии выделяются такие аспекты идентичности личности, как личная

идентичность и социальная идентичность. Причем поддержание позитивной

идентичности в целом может осуществляться как за счет поддержания

позитивной личной идентичности, так и за счет поддержания позитивной

социальной идентичности, в зависимости от того, какой аспект идентичности в

целом является преобладающим.

Исходя из этого, можно предположить, что люди, которые конструируют

виртуальные личности, обладают низкой социальной ригидностью, а люди,

которые никогда не конструируют виртуальные личности - высокой социальной

ригидностью. Относительно идентичности этих двух групп людей можно сделать

следующие предположения:

. Люди, конструирующие виртуальные личности, либо имеют

большое количество референтных групп, из которых они могут

свободно выйти (то есть, обладают широкой социальной

идентичностью), либо же в их идентичности социальная

идентичности вообще не является преобладающим аспектом, и

позитивная идентичность в целом поддерживается за счет

позитивной личной идентичности.

. Для людей, которые не склонны конструировать виртуальные

личности, может быть характерна высокая степень социальной

ригидности и преобладание в идентичности в целом социальной

идентичности.

Конструирование виртуальных личностей может носить возрастной характер и

быть связана с самоопределением. Многие авторы отмечают существование

кризиса идентичности в подростковом возрасте, когда собственное "Я"

представляется подростку размытым. При этом виртуальные личности могут

выполнять функцию самоверификации.

Существует также точка зрения, согласно которой конструирование виртуальных

личностей в Интернете - отражение изменений структуры идентичности человека

(тенденция к множественности идентичности в реальной жизни), которое

является отражением социальных изменений.[21] Келли говорит, что

"безусловно, мы осознаем то, что мы ведем себя по-разному в разных

ситуациях. Идея об обладании множеством "Я" относительно нова, но уже

достаточно популярна. Например, в своей книге "Life on the screen: Identity

in the age of Internet" (Жизнь на экране: идентичность в век Интернета)

Sherry Turkle пишет:"Не так давно стабильность была социально ценной и

культурно поощряемой. Ригидные половые роли, повторяющийся труд, надежда на

то, что на одной работе или в одном городе можно оставаться всю жизнь, -

все это делало последовательность (согласованность) центральным в

определении здоровья. Но эти стабильные социальные сиры были разрушены. В

настоящее время здоровье описывается скорее в терминах текучести, чем

стабильности. Основное значение имеет способность меняться и

приспосабливаться: к новой работе, новому направлению карьеры, новым

половым ролям, новым технологиям".[22]

Эта констатация хорошо соотносится с "текучестью" и возможностью выбора

способов действия и самовыражения в Интернете.[23]

Очевидно, что для того, что бы конструировать виртуальные личности, нужно

не только быть в принципе способным видеть себя как потенциального

исполнителя различных ролей, но и хотеть исполнять эти роли. Можно

предположить, что желание конструировать виртуальные личности может быть

связано с тем, что реальность не предоставляет возможностей для реализации

различных аспектов "Я", или же, что действительность может быть слишком

"ролевой", слишком нормативной.

Это порождает у человека желание преодолеть нормативность, что ведет к

конструированию ненормативных виртуальных личностей. В частности, это может

проявляться в конструировании виртуальных личностей другого пола, нежели их

обладатель, или вообще бесполых. В реальном обществе существуют

определенные нормы, которые предписывают человеку определенного пола

соответствующее этому полу поведение. В виртуальном обществе человек может

быть избавлен от того, чтобы демонстрировать социально желательное для

своего пола поведение, презентировавшись в сети как лицо противоположного

пола. То есть, если реальное общество ограничивает возможности

самореализации человека, у него появляется мотивация выхода в сеть и

конструирования виртуальных личностей. Если же человек полностью реализует

все аспекты своего Я в реальном общении, мотивация конструирования

виртуальных личностей у него, скорее всего, отсутствует. В описанном случае

общение в Интернет носит характер дополнения к основному общению. Но оно

может иметь и компенсаторный, замещающий характер. Это происходит в случае

формирования Интернет-зависимости (Internet-addiction).

§ 4. Феномен Интернет - зависимости и его анализ

4.1 Понятие и критерии Интернет -зависимости

«Люди ночи»

Вы знаете, никогда не ведите себя с людьми, живущими по ночам так, как с

обыкновенными, дневными людьми. Люди, живущие по ночам меняются медленно и

не слишком заметно, но все же.. Все же они видят этот мир по-другому. Мы,

те кто сидит по ночам за машинами отличаемся от обычных людей еще

разительнее. Вокруг нас нет живых, как это происходит в клубах и на

различных сборищах. Нет, мы общаемся сами с собой и тенями других. Хотя

последнее - достаточно спорно, ведь машине человек часто может доверить то,

что никогда не доверит людям вокруг. мы, люди сумерек видим всех остальных

в том обличье, которое никогда не появится на свету. Мы снимаем маски с

самих себя, одновременно сдирая их с Вас. Вы можете быть хорошими матерями

и добрыми, вежливами людьми днем, но ночью у Вас будет шанс обнажить то,

что спало в глубинах, и мы сможем заметить это. Мы ненормальные днем именно

потому, что слишком нормальные ночью, у нас немного шансов вернуться в

реальность, потому что там, где Вы говорите о виртуальности зародилась

новая жизнь и новая правда. Не доверяйте людям ночи днем, лучше попробуйте

прийти к ним ночью.

Автор Daos[24]

Явление Интернет-зависимости начало изучаться в зарубежной психологии с

1994 года. Интернет-зависимость определяется как "навязчивое

(компульсивное) желание выйти в Интернет, находясь off-line (не в

Интернете), и неспособность выйти из Интернет, будучи on-line (в

Интернете)". Исследователи приводят различные критерии Интернет-

зависимости.

Кимберли Янг приводит 4 симптома ИЗ (Интернет-зависимости):

. Навязчивое желание проверить e-mail

. Постоянное ожидание следующего выхода в Интернет

. Жалобы окружающих на то, что человек проводит слишком много

времени в Интернет

. Жалобы окружающих на то, что человек тратит слишком много

денег на Интернет.[25]

Более развернутую систему критериев приводит Иван Голдберг. По его мнению,

можно констатировать Интернет-зависимость при наличии 3 или более пунктов

из следующих:

1. Толерантность.

1.1. Количество времени, которое нужно провести в Интернет, чтобы достичь

удовлетворения, заметно возрастает

1.2. Если человек не увеличивает количество времени, которое он проводит в

Интернет, то эффект заметно снижается.

2. Синдром отказа.

2.1. Характерный "синдром отказа":

2.1.1. Прекращение или сокращение времени, проводимого в Интернет

2.1.2. Два или больше из следующих симптомов (развиваются в течение периода

времени от нескольких дней до месяца):

. Психомоторное возбуждение

. Тревога

. Навязчивые размышления о том, что сейчас происходит в

Интернет

. Фантазии или мечты об Интернет

. Произвольные или непроизвольные движения пальцами,

напоминающие печатание на клавиатуре.

Симптомы, перечисленные в пункте 2 , вызывают снижение или нарушение

социальной, профессиональной или другой деятельности.

2.2. Использование Интернет позволяет избежать симптомов "синдрома отказа".

3. Интернет часто используется в течение большего количества времени или

чаще, чем было задумано.

4. Существуют постоянное желание и/или безуспешные попытки прекратить или

начать контролировать использование Интернет.

5. Огромное количество времени тратится на деятельность, связанную с

использованием Интернет (покупку книг про Интернет, поиск новых браузеров,

поиск провайдеров, организация найденных в Интернет файлов).

6. Значимая социальная, профессиональная деятельность, отдых прекращаются

или редуцируются в связи с использованием Интернет.

7. Использование Интернет продолжается, несмотря на знание об имеющихся

периодических или постоянных физических, социальных, профессиональных или

психологических проблемах, которые вызываются использованием Интернет

(недосыпание, семейные(супружеские) проблемы, опоздания на назначенные на

утро встречи, пренебрежение профессиональными обязанностями, или чувство

оставленности значимыми другими).

Марк Гриффитс делит Интернет - зависимых на две группы, выделяя аддиктов

(зависимых) первого и второго порядков.

Аддикты 1-го порядка чувствуют себя в приподнятом настроении во время игры.

Они любят играть группами в сети, получают позитивное подкрепление со

стороны группы, когда становятся победителями и именно это является для них

главным. Компьютер для них - средство получить социальное вознаграждение.

Аддикты 2-го порядка используют компьютер для бегства от чего-либо в своей

жизни, и их привязанность к машине - симптом более глубоких проблем

(например, физические недостатки, низкое самоуважение и т.д.).[26]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6