Теневая экономика - антипод цивилизованного мира

все это сформировало тип хозяйства с двойной экономикой, где наряду с

официальной развивалась нелегальная, теневая экономика, взаимодействовавшая

с легальной. Для этого периода теневая экономика в большей мере может быть

определена как статистически неучтенная скрытая экономическая деятельность.

Действительно, сократив и даже ликвидировав хозяйственные структуры

негосударственного сектора, включающие мелкое производство, оказание услуг

населению и т.п., и ничего не давая взамен, государство спровоцировало рост

теневой экономики прежде всего в сфере самого государственного хозяйства.

Все те производственные процессы и связанные с ними хозяйственные

отношения, которые раньше брал на себя негосударственный сектор (в

частности, промысловая кооперация и личное подсобное хозяйство), теперь

должно было осуществлять государственное хозяйство, чтобы дать населению

соответствующие товары и услуги. Но условий оно для этого не имело. В то же

время не исчезла необходимость производства продукции из местного сырья,

мелкими партиями, оказание индивидуальных услуг, создание дополнительных

производств в сельской местности (например, для сглаживания сезонности

сельскохозяйственного производства и т.п.).

Ущемление потребительской сферы вызвало создание теневых структур

(«шабашники», запрещенная индивидуальная деятельность и т.п.), усилило

перераспределительные процессы, прямое воровство («несуны»), отвлечение

рабочего времени на добывание товаров и получение услуг, расширение

нелегальной производственной деятельности на государственных предприятиях и

т.д. Постепенно масштабы таких процессов расширялись, охватывая новые

сферы, отрасли, предприятия. Не понимая происхождения и природы теневых

отношений, государство пыталось непоследовательно манипулировать развитием

негосударственного сектора хозяйства – то ужесточались условия ведения

личного подсобного хозяйства, то признавалась его полезность; то

преследовались лица, занятые индивидуальным бытовым обслуживанием

населения, то признавалось, что без этой деятельности люди вообще не могут

удовлетворить свои потребности, и т.д. Такого рода манипуляции продолжались

до самого последнего времени. Достаточно вспомнить борьбу с нетрудовыми

доходами и фактическое уничтожение личного подсобного хозяйства в южных

районах страны в 1985 году. Вообще отношение к этому хозяйству как

лакмусовая бумажка показывает особенности борьбы с теневой экономикой –

ведь в нем довольно длительное время усматривали многие ее проявления

(получение нетрудовых доходов, развитие за счет материальных средств

общественного производства, отвлечение людей из общественного производства

и т.д.).

Каждое время имело и своих главных «теневых» антигероев. Фигура

«теневика» менялась в зависимости от обстоятельств и идеологии. В 30-е годы

это был неразоблаченный кулак. В 60-70-е годы «теневиком» стал председатель

колхоза, использующий «шабашников» или считавший необходимым продавать

продукцию на рынке, или хозяйственник-экспериментатор типа И. Худенко. В

настоящее время - это кооператор; он же частник. Все это служило прикрытием

как причин, так и масштабов и форм реальной теневой экономики, ее подлинных

действующих лиц.

Начиная с 70-х годов в хозяйстве вполне легально происходили

процессы, которые не только провоцировали, но и культивировали теневую

экономику, способствовали расширению ее масштабов и, если можно так

выразиться, возникновению ее нового «качества».

Укрупнение производства, понимаемое как критерий социалистичности,

предполагало резкий рост производства, обусловленный его специализацией,

унификацией и кооперацией. Государственные планы верстались исходя из этой

посылки, планировался ежегодный рост производства от достигнутого по всем

показателям. Выполнение плана всегда было и остается главным показателем,

характеризующих работу министерств, ведомств, предприятий, хозяйственных

звеньев, их руководителей, отдельных работников. Однако планы практически

никогда не выполнялись. На уровне народного хозяйства это происходило

ежегодно и в каждую пятилетку. Отдельному же предприятию, если оно план

выполняло, добавлялись новые задания. Давно стало ясно, что выполнить план,

навязанный сверху, можно, если только договориться (в том числе и за

взятку) о снижении его напряженности или заняться приписками. Но план

определял все, и гонка по его выполнению стала нормой, «сметая» на своем

пути жизнь и здоровье людей, социальные программы, экологическое равновесие

в природе и т.п. Приписки стали нормой, создался новый вид фактически

стимулируемой теневой экономики – фиктивная экономика.

Приписки, штурмовщина, выпуск брака означали выплаты незаработанных

денег. В то же время жесткое нормирование и постоянное снижение тарифных

ставок и расценок при повышении норм выработки, ограничения на выплаты не

давали работнику честно зарабатывать на основном производстве, не

стимулировали труд и рост производства, что и порождало приписки. Так,

непрерывное повышение норм выработки и снижение расценок в строительстве

без должного роста его технической оснащенности послужило одним из основных

факторов массовых приписок объемов работ. Систематические отвлечения людей

от работы на различные «кампании», часто ничего не дающие хозяйству, также

становились основой приписок. Все такого рода явления воспроизводились на

расширяющейся базе.

В основу планирования закладывался достигнутый (с учетом приписок)

уровень производства. Предприятия были поставлены в положение весьма

специфических монополистов. Они были искусственно лишены не только

конкурентов, но и сырья, материалов, иногда рабочих рук. Им устанавливались

цены и каналы реализации продукции и т.д. «Концы» в такой системе находить

было все труднее.

Экономика приобрела иррациональный характер. Сумма дотаций,

выплачиваемая из госбюджета по мясу, мясопродуктам, молоку и молочным

продуктам, в несколько раз превышает стоимость всех основных фондов

мясомолочной промышленности. Это воспроизводит условия для теневых, в том

числе криминальных, отношений.

При государственной собственности и многоэтажном принятии решений по

распределению и обороту общественных средств возникает возможность принятия

на более высоких иерархических уровнях произвольных и аномальных решений,

ориентированных на удовлетворение групповых или личных интересов

распорядителей более низких уровней. И как следствие этого – плата за

принятие таких решений, за власть в форме различных взяток в денежной или

натуральной форме, а также оказание различного рода ответных услуг. Такая

коррупция характерна для экономики как нашей страны, так и других стран с

нерыночной экономикой. Нередко при этом слой управляющих дробит свои

функции для того, чтобы максимизировать доход всего слоя в целях

предотвращения внутри него конкурентной борьбы и его консолидации. Такая

система не только создает условия для более полного удовлетворения

легальных хозрасчетных интересов первичных звеньев, ведомств или регионов,

но и питает ресурсами теневое производство.

Таким образом, существующая государственная система планирования,

нормирования и распределения ресурсов не только продлила несколько видов

теневых отношений, но фактически поддерживает и развивает их в силу своих

внутренних способностей. Централизованные планирование, материально-

техническое снабжение, ценообразование, нормирование дают возможность

получения заниженных планов, завышенных ресурсов, льготных нормативов в том

числе и налогов, утверждение более высоких цен и т.д., что создает основу

для организации любого параллельного производства или деления готовой

продукции на две части (легальную и нелегальную). Перелив ресурсов из

официальной экономики в теневую (хотя часто их уже не возможно разделить)

ведет к колоссальным потерям в народном хозяйстве: во-первых, к прямому

уничтожению продукции. Сырья, материалов при условии. Что конъюнктура на

рынке складывается неблагоприятно (дорого хранение, низки цены и т.п.) или

надо скрыть преступление, как, например, в торговле; во-вторых, к огромным

запасам товарно-материальных ценностей в народном хозяйстве. Всеобщий

дефицит и инфляция, характерные для нашей экономики, породили погоню за

материальными ценностями, что усугубляет эти явления. Если владельцы личных

сбережений скупают драгоценные металлы, ковры, меха, автомобили и дачи, то

хозяйственные звенья накапливают материальные ресурсы (металл, цемент,

топливо и т.д.). Запасы материальных ценностей на предприятиях достигли 60%

валового национального продукта страны. Материальные запасы являются

основой натуральных обменов между предприятиями (кстати, часто не в

корыстных целях а для осуществления производства). Металлопрокат на так

называемом «сером» рынке выступает своего рода валютой, взамен которой

можно приобрести буквально все. Деньги просто не участвуют в такой системе

хозяйственных отношений. А это означает, что деньги не отовариваются

материальными ресурсами. Происходят сращивание и натуральный обмен между

рынком средств производства и рынком предметов потребления: стройматериалы,

телевизоры, видео техника, легковые машины, квартиры, путевки в санатории и

т.д. меняются на лес, металл, топливо и т.п. Это база для инфляции,

дефицита, «черного» рынка.

В хозяйственные теневые операции втянуты, сами того не подозревая,

огромные массы людей. Часто работники, чтобы поддержать выполнение плана

своим предприятием, не останавливать производство, вынуждены зарабатывать

деньги на эти цели неразрешенным способом. Давно известно, что во многих

случаях запасные части практически ко всем видам техники работники,

эксплуатирующие их, должны покупать сами (такой оказалась система

снабжения). Для этого таксист берет высокие чаевые; шофер на грузовике

перевозит «левые» грузы; станочнику на заводе «выводится» большая оплата;

механизатор, слесарь, сварщик в сельском хозяйстве обслуживают домашнее и

личное подсобное хозяйство односельчан; снабженцу выписывают высокие премии

и т.п. Органы управления официальной экономикой в своей хозяйственной

политике неявно исходят из существования теневой экономики. Так, оплата

труда в торговле занижена в расчете на то, что добавочный доход торговым

работником будет получен им самим по известным рецептам - перепродажей,

недовесами, взятками. На сегодняшний день понимание связей теневой

экономики с государственными структурами как государственно-

монополистического натурального типа отношений соответствует реальному

положению дел, также как и те определения, которые трактуют теневую

экономику как виды деятельности, использующие ресурсы общества во вред

основной массе его членов. Теневая экономика вырастает из экономики

официальной - они неразделимы.

Нередко расцвет теневой экономики в 80-х годах пытаются приписать

хозяйственной реформе, возникновению кооперативов, совместных предприятий,

и других новых форм хозяйствования. Но ведь господство в течение почти 60

лет только государственной собственности (включая государственные колхозы)

не только не помешало развитию теневой экономики еще в 30-х годах. Но и

привело к ее пышному расцвету в 80-х годах. Новые социальные формы

хозяйствования (кооперативы, совместные предприятия, коммерческие банки и

т.д.), вступая в конце 80-х годов в нашу деформированную экономику,

вынуждены в борьбе за ресурсы и вообще за место под солнцем культивировать

теневые отношения. Их теневая деятельность, следовательно, отчасти

вынуждена (что, разумеется, юридически ее не оправдывает) конкуренцией,

борьбой за выживание на этом исковерканном и разваливающемся «рынке».

Теневое производство и хозяйство у нас – стихийное, «нелегальное»

проявление силы экономических законов, противодействующих

волюнтаристическим попыткам загнать хозяйственную жизнь в надуманные схемы.

Это – проявление загнанных в подполье и деформированных рыночных отношений

как универсальной формы экономических взаимодействий между людьми в

условиях развитых хозяйственных связей и социальной дифференцированности

общества.

Теневое производство в пределах государственного сектора – самое

выгодное производство для производителя, ибо оно основано на частном

использовании государственной собственности и производимых в ее рамках

продуктов труда. «Теневик», как правило, не вкладывает собственных – за

исключением взяток – средства в развитие производства, ему выгоднее за

взятку получить государственные вложения. Он использует сырье и материалы,

сэкономленные в процессе производства или мобилизованные из огромных

регламентированных сверху «потерь», частично расплачивается с работниками

из легального фонда оплаты труда. Затраты «теневика» сводятся к некоторой

дополнительной оплате рабочим, кроме того, часть его огромной сверхприбыли

перераспределяется по вертикальным и отчасти горизонтальным каналам («все

хотят жить»). При этом из данной сверхприбыли выплачиваются взятки не

только в вышестоящие плановые и хозяйственные органы, но и в партийные,

государственные, а также правоохранительные структуры. Так происходит

сращивание официальной экономики с теневой. Первая питает вторую ресурсами

ценой собственной неэффективности, обеспечивает ее удобными законами и

подзаконными актами, охраняет ее «права». Прибыль участникам теневого

производства достается почти без иных собственных капитальных вложений,

поэтому эффективность хозяйствования в теневой экономике для ее субъектов

огромна. Если раньше продукция теневого производства, как правило,

продавалась в государственной торговле по установленным розничным ценам, то

в условиях обострившегося дефицита и развала внутреннего рынка все большая

часть этой продукции поступает на «черный» рынок и продается по

спекулятивным ценам, привлекая к теневому бизнесу дополнительные слои

населения в лице спекулянтов и усиливая деформированность государственного

и негосударственного секторов.

Децентрализация системы внешнеэкономических связей привела к

достраиванию этой системы подсистемой нелегальной (контрабандной) внешней

торговли, использующей разницу в уровне мировых и внутренних цен на товары.

Рентабельность функционирования этой подсистемы исчисляется тысячами

процентов, в том числе и официально для государства. Более полно

удовлетворяя отдельные конкретные потребности населения, теневая экономика,

нераздельно связана с официальной (выделить ее в чистом виде можно только

абстрактно-теоретически), питается ее ресурсами, повышает свою

эффективность за ее счет, формирует мощные структуры, противодействующие

приватизации экономики и глобализации рынка, поскольку подлинный рынок

ограничит сферу теневого производства только нелегальными видами

деятельности (производство и сбыт наркотиков, оружия, контрабанда и т.д.).

Выгодность теневой экономики определяется также тем, что она

утилизует часть огромных потерь, фиксируемых официальной статистикой.

Известно, что в народном хозяйстве до 1/3 сельскохозяйственной продукции,

45-50% стекла, 20-25% металла, 20% цемента теряются. По существу, эти

потери легализованы государственными планами, материальными балансами и

нормами расхода сырья и материалов. Часть потерь улавливается теневой

экономикой, заинтересованной в их существовании и частичном использовании,

которое маскируется общим объемом потерь.

В то же время теневая экономика и ее социальные последствия для

широких масс населения вызывают крупные социальные потрясения в стране.

Так, отсутствие жилья, «самострой» и создание целых районов из лачуг,

будок, сараев и бараков вместо нормального жилья, а вместе с ними и

соответствующего образа жизни людей, в них обитающих, во многом

спровоцировали события в г. Сумгаите и Киргизии. Если основы формирования

теневой экономики заключены в тотальном огосударствлении собственности,

сверхцентрализации управления хозяйством, в гонениях на рыночные отношения,

то здесь же следует искать пути ее преодоления: разгосударствление

собственности при разнообразии ее форм, предоставление хозяйственным

звеньям полной самостоятельности, формирование и развитие легальной

рыночной среды.

Конечно, необходима и правовая борьба с преступлениями, но основы

различных видов теневой экономики могут быть подорваны только в том случае,

если произойдут кардинальные перемены в самой официальной, прежде всего

государственной экономике, если она будет основываться на общих объективных

закономерностях развития, а не на надуманных идеологических схемах. Многие

из нелегальных криминальных явлений в экономике, как мы полагаем, уйдут

сами собой, возрастет возможность их предвидения, а следовательно, и

поисков правовых и экономических средств борьбы с ними.

Как ни парадоксально, теневая экономика во многом не только

указывает путь к рынку, но и определяет те сферы, в которых такой переход

необходимо совершит срочно. Теневая экономика указывает и формы, в которых

переход к рынку возможен. Подобные утверждения базируются на той реальной

экономической ситуации, которая сложилась в стране и которая требует

скорейших перемен, прежде всего в отраслях потребительской сферы, в

Страницы: 1, 2, 3