Судебная реформа

федерального бюджета средств хронически не хватает на освещение и отопление

помещений, рассылку повесток с уведомлением о вручении, а порой - и на

зарплату служащим. Суды выживают, получая подачки из местных бюджетов, что

противоречит Конституции и влияет на позицию судов при рассмотрении исков к

местным органам власти. Закон «О судебной системе Российской Федерации»

объявил о переходе от остаточного принципа финансирования к нормативному:

суды должны получать столько денег, сколько необходимо для работы, исходя

из количества рассматриваемых ими дел. Однако это требование в бюджетах

последних лет так и не было реализовано.

В России один судья приходится на 10–12 тыс. человек, что в несколько

раз меньше, чем в развитых странах. Если в 1994 г. на одного судью

районного (городского) суда приходилось в месяц в среднем свыше 7 уголовных

дел, более 15 гражданских дел и 17 административных, то в 2000 г. дел стало

втрое больше, а штатная численность судей осталась прежней. Неудивительно,

что за эти годы многие квалифицированные судьи из-за перегрузки ушли с

должности. Лишь в 2001 г., когда проблема загруженности судов стала

нестерпимой, было выделено финансирование на 1000 дополнительных штатных

единиц федеральных судей.[5]

Разгрузке судей и решению финансовых проблем способствует развитие

института мировых судей, чья работа финансируется из бюджетов субъектов

Федерации. По расчетам, мировые судьи могут взять на себя около 60%

гражданских и 20% уголовных дел.

Эксперты предлагают не только увеличивать число судей и их помощников,

но и последовательно упрощать процедуру рассмотрения дел и вынесения

решений, оснастить суды компьютерами и оргтехникой. Но прежде всего надо

обеспечить суды достойными помещениями. Многие районные суды ютятся в

неприспособленных зданиях, которые никоим образом не способствуют уважению

к суду. Из-за острой нехватки помещений гражданские дела нередко слушаются

в кабинете судьи, отчего теряется эффект правосудия, нарушается принцип

гласности. Допрошенные судом и еще не допрошенные свидетели могут

находиться вместе в коридоре и общаться, что недопустимо. Согласно

Гражданскому процессуальному кодексу (ГПК) стороны вправе знакомиться с

материалами, снимать копии, делать выписки. Но на практике в наших судах им

просто негде этим заниматься (разве что в кабинете судьи, которому в таком

случае придется приостановить работу по очередному делу).

Средства на коренное улучшение материально-технического обеспечения

судов необходимо изыскать любой ценой. Без создания условий, которые

соответствовали бы важности и значимости деятельности судей, не удастся

повысить эффективность судебной системы, добиться правосудия и реального

исполнения судебных решений. Кое-что все же меняется к лучшему. Суды теперь

финансируются через судебный департамент, созданный в 1997 г. по инициативе

Верховного Суда и взявший на себя проблемы обеспечения деятельности судов.

Финансирование в 2000 г. увеличилось на 170,8% по сравнению с предыдущим

годом, в 2001 г. - на 152,8%. [6]

Для повышения эффективности судебной системы также необходимо обновить

и омолодить судейский корпус, повысить профессионализм, привести

корпоративную мораль в соответствие с потребностями конкурентного рынка -

из этого меньше всего возражений у юристов вызывает возрастной ценз.

Сегодня возрастные ограничения (70 лет) предусмотрены только для судей

Конституционного Суда. Без такого ценза невозможно заменить судью, который

в силу преклонного возраста не справляется с объемом возложенной на него

работы. Пожилые судьи испытывают большие трудности в условиях кардинально

меняющегося законодательства. Им сложно приспособиться к нововведениям,

абстрагироваться от установок командной системы и социалистических штампов

мышления.

Чтобы повысить качество работы судей, уменьшить коррупцию в этой

сфере, Центр стратегических исследований предложил каждые пять или десять

лет проводить их аттестацию. Многие юристы усмотрели в этом реальную угрозу

сворачиванию судебной реформы, более того - отката от демократических

перемен, подчеркивая, что нельзя смешивать принципы и факты. Да, есть

некомпетентные и коррумпированные судьи. Однако то же встречается и в

других ветвях власти. При этом суды не бесконтрольны: действуют системы

кассационного обжалования и проверки в порядке судебного надзора, а главное

- квалификационные коллегии судей, которые вправе отрешать судей от

должности. Отказ от этого поставит судей в полную зависимость от Президента

РФ и его окружения. Такая система будет соответствовать принципу жесткой

властной вертикали, о разделении властей и ответственности судей только

перед законом придется забыть.

При советской власти суды были зависимы от исполнительной (партийной в

то время) власти. Кроме прямого «вызова на ковер», зависимость

реализовалась и в организационном плане - с помощью выбора судей на

определенный срок, что было периодической проверкой на лояльность власти,

послушание и безусловное исполнение воли партии. Если власть провозглашала

очередную кампанию, то судьи обязаны были выносить не просто обвинительные,

а только жестокие приговоры: «никакой пощады, никакого либерализма!». На

деле это означало «никакого правосудия».

Отслеживалась (и до сих пор, к сожалению, учитывается) стабильность

вынесенных приговоров и решений, т. е. сколько решений судьи отменено или

изменено. Судьи боялись не столько совершить судебную ошибку, сколько

получить отмену приговора. Поэтому в сложных случаях районный судья

согласовывал будущий приговор в вышестоящем кассационном суде.

С введением несменяемости судей все изменилось, судья может не

оглядываться на мнение инстанций, а судить в соответствии с собственными

убеждениями, а главное - законом. Конечно, судей, которые выносят

справедливый оправдательный приговор вопреки мнению ФСБ или Генеральной

прокуратуры, до сих пор мало. Но ведь у нас еще нет и двух поколений

«непоротых» юристов! Тем не менее, в судейском корпусе и в старые времена

было немало людей, которые ухитрялись, не уходя с судейских должностей,

вершить справедливый суд. Они сегодня чувствуют себя достаточно комфортно и

независимо благодаря несменяемости. Если вернуть временность статуса судей,

то это будет огромный шаг назад.

3. Изменение процессуальных полномочий судей

Поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, которые ввели судебный

контроль над арестами, были приняты после преодоления ожесточенного

сопротивления прокуратуры и поддерживавших ее депутатов. В первоначальном

виде законопроект развивал конституционные положения об установлении

судебного порядка решения вопроса о заключении под стражу в качестве меры

пресечения. Прокурор не может быть объективным при решении вопроса о

лишении обвиняемого свободы уже потому, что представляет сторону обвинения.

Как показывает практика, обвиняемого до суда заключают под стражу не

столько для того, чтобы изолировать от общества опасных преступников,

сколько для давления на него, попытки любым способом добиться признания

вины (на прокурорском жаргоне это называется «колотушка», без нее прокурор

не прокурор). В развитых странах ордер на арест до судебного

разбирательства выдает судья, а не прокурор.

Спустя более восьми лет после принятия Конституции РФ, несмотря на

заложенное в ней положение о том, что арест, заключение под стражу и

содержание под стражей допускаются только по судебному решению, санкцию на

арест по-прежнему дает прокурор. Законодатели так и не внесли

соответствующие изменения в Уголовно-процессуальный кодекс.

Сторонникам российской судебной реформы удалось добиться лишь

компромисса, в соответствии с которым прокурор продолжает давать санкцию на

заключение под стражу и продлевать срок содержания под стражей, а

обвиняемый (его адвокат или законные представители) вправе обжаловать эти

решения судье, который должен проверить законность и обоснованность ареста

(в Великобритании подобный закон был принят в XVII веке). Представители

прокуратуры до последнего возражали против того, чтобы судья проверял еще и

обоснованность ареста, стремились свести дело к формальной проверке

законности. Разработчики законопроекта с большим трудом убедили депутатов

отклонить соответствующую поправку.

Ярким примером действия такого новшества стало дело В. Мирзаянова,

опубликовавшего в газете «Московские новости» статью о российском

химическом оружии. Следователи органов государственной безопасности сочли

это разглашением государственной тайны. Против ученого было возбуждено

уголовное дело, с санкции заместителя Генерального прокурора он был

арестован и помещен в следственный изолятор. Сокамерники рассказали ему о

нововведении (свиданий с адвокатом Мирзаянов был лишен) и объяснили, что

жалобу судье лучше передать через администрацию тюрьмы. Рассмотрев жалобу,

судья районного суда Москвы освободил Мирзаянова из-под стражи.

Впоследствии уголовное дело было прекращено[7].

С жалобами на незаконный или необоснованный арест обращается менее

трети арестованных, судьи освобождают из-под стражи примерно каждого пятого

из них. Нельзя сказать, что это мало, следует лишь иметь в виду, что судьи

не часто вдаются в вопросы обоснованности обвинения, более того - нередки

случаи, когда судьи закрывают глаза на то, что следователи не вовремя либо

совсем не представляют доказательств обоснованности обвинения. Причинами

освобождения из-под стражи являются, как правило, состояние здоровья

обвиняемого, наличие у него иждивенцев и т. п. Удивляться не приходится,

ведь этот закон действует в старой системе.

Одной из целей судебной реформы было расширение полномочий судебной

власти за счет наделения судов функциями, которые в России традиционно

принадлежали прокуратуре. Речь идет о праве граждан обжаловать действия и

решения государственных органов и чиновников. В соответствии с российским

законом «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и

свободы граждан» от 27 апреля 1993 г. (в отличие от союзного) гражданин,

чьи права нарушены, может обратиться непосредственно в суд - без

предварительной подачи жалобы вышестоящему должностному лицу. Обжалуя

решения и действия органов власти, гражданин получил реальное право дойти

до Верховного Суда (ранее это даже представить себе было невозможно). Эта

правовая норма заработала: такие иски исчисляются многими тысячами,

примерно три четверти из них суды удовлетворяют.

4. Введение суда присяжных

Закон «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР „О

судоустройстве“», Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс

РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях возродили в России

суд присяжных - важнейшую гарантию защиты прав граждан и самую

демократическую форму судопроизводства. В процессе доработки закона был

достигнут компромисс: рассмотрение дел присяжными вводилось лишь для

областных (краевых) судов, к подсудности которых по первой инстанции

относятся дела о наиболее тяжких преступлениях (убийство, изнасилование,

хищения в особо крупных размерах, преступления против безопасности

государства).

Возрождение суда присяжных стало главным событием в реформе судебной

системы за 1992–1993 гг. Для начала суд присяжных ввели только в 9 регионах

(Московской, Рязанской, Саратовской, Ивановской, Ульяновской и Ростовской

областях, Ставропольском, Алтайском и Краснодарском краях), где

предварительно была проведена большая подготовительная работа. Суды

присяжных состоят из председательствующего судьи и 12 присяжных

заседателей. Любому обвиняемому в совершении преступления, наказание за

которое превышает год лишения свободы, предполагалось предоставить право

быть судимым судом присяжных. Аналогично сторонам по гражданскому делу

давалось право направить на рассмотрение суда присяжных иск на сумму,

превышавшую установленный законом предел.

Предполагалось, что передача права вынесения приговора двенадцати

независимым представителям народа приведет к появлению состязательности

процесса, ослабит обвинительный уклон, столь характерный для советской

неоинквизиционной судебной системы, и продемонстрирует общественности, что

правосудие освободилось от политического влияния.

В соответствии с законом присяжным заседателем может стать любой

достигший 25 лет, несудимый, дееспособный гражданин из перечисленных

регионов России. Из списков кандидатов в присяжные заседатели исключаются

по их заявлению сотрудники правоохранительных органов, судьи,

военнослужащие, священнослужители, руководители органов государственной

власти и их заместители, а также лица, не владеющие языком

судопроизводства, люди старше 70 лет, инвалиды либо лица, имеющие

физические или психические недостатки, мешающие им понять, что происходит в

зале суда. Для всех остальных участие в процессах в качестве присяжного

заседателя в течение 10 календарных дней в году - гражданская обязанность.

Списки потенциальных присяжных заседателей составляет областная

(краевая) администрация. После довольно сложной процедуры отбора (на

заключительном этапе обвинение и защита вправе без указания причин отвести

четырех кандидатов, что требует от прокурора и адвоката знания основ

психологии) формируется коллегия присяжных заседателей из двенадцати

основных и двух запасных. Запасные присяжные на протяжении всего процесса

участвуют в рассмотрении дела и готовы заменить основного присяжного, если

тот по какой-то причине выбывает.

Собственно процессу предшествует важная стадия предварительного

слушания дела без участия присяжных заседателей, в ходе которой судья

должен определить допустимость представленных прокурором доказательств и

исключить из дела полученные с нарушением закона. Разница в этом смысле

между судом присяжных и общим судом (с участием народных заседателей или

судьей единолично) в том, что в последнем доказательства, подлежащие

исключению из дела (судьи часто закрывают глаза на «малозначительные»

нарушения закона), все равно доводятся до сведения судей и народных

заседателей и психологически не могут не влиять на их сознание. А присяжные

ничего не знают об исключенных доказательствах.

Присяжные (и никто кроме них) решают вопрос о виновности. Даже

Кассационная палата Верховного Суда не вправе отменить вердикт присяжных,

если он вынесен без нарушения уголовно-процессуального закона. Народных

заседателей (в отличие от присяжных) закон наделил всеми правами судьи и

обязал вместе с ним не только устанавливать факты, но и решать вопросы

права, в которых они не ориентируются. Когда же народные заседатели,

интуитивно чувствуя несправедливость, выражают несогласие с мнением судьи

(что бывает крайне редко), у него наготове беспроигрышный способ: он

предлагает им самим написать приговор, чего они сделать не в состоянии.

Поэтому роль народных заседателей свелась к киванию головой в такт решению

судьи.

Судью, который фактически единолично решает дело, можно подкупить,

запугать. В суде присяжных это бессмысленно, так как исход дела зависит не

от судьи, а от двенадцати народных представителей, каких именно, заранее

неизвестно, поэтому воздействовать на них значительно сложнее. Если все же

такая угроза существует, то закон «О судоустройстве» обязывает органы

внутренних дел немедленно по заявлению присяжного заседателя или по

собственной инициативе обеспечить безопасность присяжного и членов его

семьи, сохранность принадлежащего ему имущества.

Немаловажно и то, что труд присяжных неплохо оплачивается: за время,

проведенное в суде, они получают половину зарплаты судьи или свой средний

заработок, если он выше, за счет средств федерального бюджета.

Немного истории. Первый судебный процесс с участием присяжных

заседателей в постсоветской России состоялся в Саратове в декабре 1993 г. и

был весьма показательным. Следствие обвиняло братьев Мартыновых в

умышленном убийстве трех человек, совершенном из корыстных побуждений и с

особой жестокостью, а также в разбойном нападении, за что уголовный закон

предусматривает наказание до 15 лет лишения свободы или смертную казнь. Но

судебное разбирательство выявило иную картину происшедшего: убийство

произошло в ходе обоюдной драки, причем Мартыновы защищались от

потерпевших, которые ранее были многократно судимы за хулиганство.

Обвинения в разбойном нападении отпали вовсе.

Единодушный вердикт присяжных - признать Мартыновых виновными в

убийстве, совершенном при превышении пределов необходимой обороны. Судья

назначил наказание: 1,5 года лишения свободы первому и 1 год - второму.

Юристы, следившие за процессом, сошлись во мнении: если бы дело Мартыновых

слушалось в «обычном» суде, выдвинутое следствием обвинение, скорее всего,

получило бы подтверждение.[8]

Результаты работы судов присяжных в 9 регионах России оказались

обнадеживающими. Хотя процессы в среднем продолжались около 5 дней, что

почти вдвое больше среднего срока разбирательства аналогичных дел в судах с

участием народных заседателей, новые правила судопроизводства в

значительной степени способствовали устранению обвинительного уклона и

созданию действительно состязательного процесса. В начале 90-х годов

областные (краевые) суды оправдывали 0,5% подсудимых, а присяжные за

1994–1995 гг. вынесли около 15% оправдательных вердиктов. По каждому

четвертому делу присяжные признавали подсудимых виновными в менее тяжких

преступлениях по сравнению с теми, которые фигурировали в обвинительных

заключениях, подписываемых следователем и утверждаемых прокурором, а по

каждому второму признавали осужденного заслуживающим снисхождения или

особого снисхождения[9]. Это обязывало судью снизить наказание.

Любопытно, что критики суда присяжных, которые во время прохождения

закона через парламент утверждали, будто суды будут в основном оправдывать

преступников и направлять дела на дополнительное расследование, теперь

могли бы, ссылаясь на приведенные статистические данные, упрекать присяжных

в излишней снисходительности, но почему-то этого не делают. Видимо, пришло

понимание того, что расправный суд и надлежащая правовая процедура - далеко

не одно и то же. Суд присяжных заставляет судей, прокуроров и адвокатов во

многом пересмотреть свои взгляды на профессию.

Прокурор больше не может рассчитывать на то, что судья - его

сподвижник по борьбе с преступностью - «не заметит» погрешностей

предварительного следствия (сколько изломанных человеческих судеб стоит за

ними) и «вытащит дело» за прокурора. Адвокату не имеет смысла

«договариваться» с прокурором или судьей, а необходимо проявлять

профессиональное мастерство. И сам судья начинает понимать: слово «суд»

происходит не от «осудить», а от «рассудить».

Чтобы записанное в Конституции право лиц на рассмотрение их дел в суде

присяжных было реализовано, требуются согласованные действия

законодательной и исполнительной властей, немалое финансирование,

дополнительные организационные меры. К примеру, необходимо ввести

специальные процедуры, которые приводят к тому, что из всех дел, подсудных

суду присяжных, реально с их участием рассматривается не более 1%, как в

США[10]. Подавляющее большинство дел заканчивается так называемой сделкой о

признании: защита и обвинение соглашаются на компромиссный вариант, суд его

утверждает, присяжные к делу не привлекаются. В России ничего подобного не

предусмотрено. Кроме того, нужно создать условия для работы присяжных,

обеспечить их помещениями, защитить от попыток подкупа, давления криминала,

запугивания и угроз, оградить от влияния прессы (на Западе присяжные на

время суда вообще изолируются).

Осенью 1995 г. в Госдуму был внесен законопроект, который

распространял суд присяжных еще на 12 субъектов Федерации. Но правительство

дало отрицательное заключение, ссылаясь на нехватку денег в бюджете. За

прошедшие с тех пор годы денег так и не нашлось. Вопреки желанию многих

субъектов Федерации ввести на своей территории суд присяжных, география его

применения не расширяется.

Сложилась парадоксальная ситуация: параллельно существуют две системы

правосудия - неоинквизиционная, принятая в подавляющем большинстве судов

общей юрисдикции, и состязательная, организованная для нескольких судов с

участием присяжных заседателей. Состязательное судопроизводство, оказывая

положительное влияние на обычный уголовный процесс (в частности, созданием

прецедентов правового решения вопроса о допустимости доказательств), погоды

не делает. Оно постепенно деградирует в чуждой среде, не становясь

правилом, оставаясь исключением.

Еще одна важная проблема судебной реформы - защита судей и свидетелей

от угроз со стороны преступных сообществ. В современных российских судах

«заказное правосудие» не ушло в небытие, а лишь приняло новые формы. Когда

судья действует вопреки представленным доказательствам, логике и здравому

смыслу, понятно, что им движет страх за свою жизнь и жизнь своих близких.

Ведь судья в России не защищен не только от давления, но даже от прямых

угроз. Не защищены и свидетели. В развитых странах на защиту свидетелей

выделяются огромные средства. Власти выплачивают им компенсации за

физический и моральный ущерб, в отдельных случаях им предоставляется новая

работа, меняются место жительства, имя и даже внешность. Затраты

государства велики, но и отдача огромная: благодаря такой программе

раскрыты сотни тяжелейших преступлений.

Заключение

Судебная реформа продвигается, тут двух мнений быть не может. Но

движется она по непроторенному пути, что влечет за собой и немало проблем.

Надо постоянно помнить, что реформа не самоцель, она проводится в интересах

как государства, так и каждого гражданина.

Многие ученые и практикующие юристы ломают голову над вопросом:

«Состоялась в конце концов судебная реформа в России или же пока нет?»

Ответы диаметрально противоположные - от полного отрицания до восторженных

оценок. Если зададим тот же вопрос простым гражданам, ради которых,

собственно, и затевалась судебная реформа, то уверен, что подавляющее

большинство из них спросит: помилуйте, какая реформа? Все те же очереди в

судах, нет возможности быстро разрешить судебный спор, слушания

откладываются, дела рассматриваются с задержками, не исполняются вынесенные

решения. Судьи задерганы, суды, как правило, все так же ютятся в

обветшавших помещениях, где посетителям даже негде присесть, и т.д.

Но если о том же спросить судью, то ответ, скорее всего, прозвучит

так: судебная реформа движется. Правда, до интересов рядового человека у

нее пока «не дошли руки». Хотя кое-какие положительные сдвиги все-таки

есть: создана федеральная система судов, определен статус судей, причем

акцент сделан на их самостоятельность и независимость при отправлении

правосудия. Созданы определенные гарантии улучшения социального положения

судей, материального обеспечения их служебной деятельности. Есть сдвиги в

реализации принципа состязательности, приняты новые законы и т.д. Словом,

прогресс налицо.

Библиографический список

Алексеев С. С. Государство и право. М.: ИНИТИ-ДАНА, 2001.

Бусленко Н.И. Юридический словарь-справочник. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.

Золотухина Б.А. Концепция судебной реформы в России М.: ИНФРА-М, 2001.

Климов О.Ю. Судебная реформа в России: Проблемы совершенствования

процессуального законодательства. М.: Городец, 2001.

Крашенинников П.В. Судебная практика М.: ИНФРА-М, 2001.

Лебедев В.М., Судебная власть в современной России М.: Лань, 2001.

1. Филиппов П.С., Бойко Т.М.. Социально-экономические проблемы России СПб.:

Норма, 2001.

Черников В.В. Судебная система, правоохранительные органы, специальные

службы России. М.: Проспект, 2001.

-----------------------

[1] Бусленко Н.И. Юридический словарь-справочник. Ростов-на-Дону, 1999 С.

117

[2] Климов О.Ю. Судебная реформа в России: Проблемы совершенствования

процессуального законодательства. М.: 2001. С. 49

[3] Филлипов П.С., Бойко Т.М. Социально-экономические проблемы России. СПб,

2001 с. 241

[4] Крашенников П.В. Судебная практика М. 2001. С. 32

[5] Филлипов П.С., Бойко Т.М. Социально-экономические проблемы России. СПб,

2001 с. 245

[6] Филлипов П.С., Бойко Т.М. Социально-экономические проблемы России. СПб,

2001 с. 246

[7] Крашенников П.В. Судебная практика М. 2001. С. 45

[8] Крашенников П.В. Судебная практика М. 2001. С. 19

[9] Лебедев В.М. Судебная власть в современной России М. 2001 с. 78

[10] Климов О.Ю. Судебная реформа в России: Проблемы совершенствования

процессуального законодательства. М.: 2001. С. 64

Страницы: 1, 2