Политические мифы

Любая кампания в СМИ развивается по законам драматического

зрелища. В нем есть главный герой (протагонист) и злодей (антагонист),

есть критические обстоятельства и осложнения, которые герой постоянно

преодолевает. Так действие развивается. Наконец, есть финал, который

пока неизвестен публике. Завершившаяся предвыборная кампания – не что

иное, как зрелище, спектакль. Посмотрим, как это спектакль ставили на

телевидении.

«Герой»

Для начала, публика должна понять, кто главный герой. Для этого

он всегда на экране. По разным поводам. Для действующего премьера,

придумать повод - не проблема. А частота появления на экране премьера

или министра в России - максимально возможная. Не только потому, что

председатель правительства - «ньюсмейкер» по определению, но и в силу

политизированности информационного поля. Основу содержания всех новостей у

нас составляет не экономика, не бизнес, не проблемы общества и

соблюдение прав человека, не наука и не культура, а власть. Российских

журналистов мало интересуют принципиальные зарубежные события, например,

создание азиатского общего рынка по типу ЕЭС, которое произошло без участия

России. За последние два месяца перед выборами из всех политических

программ окончательно исчезла и жизнь страны. Не было нормальных

репортажей, если не считать репортажей из Чечни - да и то, как правило, с

одной стороны. Из якобы аналитических программ исчезли даже эксперты.

Шеремет, Невзоров, Доренко, Хинштейн, Леонтьев, Сванидзе - были сами себе

аналитиками, экспертами, социологами, политологами.

Практически все информационные выпуски этих двух месяцев

начинались с того, что «герой» заявил, где и с кем встретился, куда

отправился, как прокомментировал чье-то заявление, кого осудил,

поздравил, поддержал. То же самое - и про «трех медведей», которые

ездили, встречались, боролись, осуждали, поддерживали. 3-4 сюжета

ежедневно, в каждом выпуске новостей первого и второго телеканалов так

или иначе касались Путина и «Единства». Неважно, что беженцами всю жизнь

занималась специальная миграционная служба, а не МЧС. Неважно, что

министру Шойгу никто не давал полномочия на переговоры с президентом

Масхадовым. Это все мелочи, на которые зритель не обращает внимания.

Главное, чтобы герой был органично вписан в ситуацию и чтобы «костюмчик

сидел». Зритель навсегда запоминает крупные планы, которые телевидение

будет тиражировать два месяца подряд: премьер в шлеме летчика,

пилотирующего истребитель, премьер в пилотке морского офицера, министр,

окруженный стариками, женщинами, детьми. «Образ» застревает в сознании

лучше, чем слова. Философ Мераб Мамардашвили заметил : «Когда мы убираем

картинки ...из нашего сознания, мы начинаем мыслить».

Образ государственника - современного, серьезного, мужественного, в

меру жесткого патриота - интенсивно лепили всю осень, вплоть до начала

ноября. Помимо появления в информационных выпусках Путин с завидным

постоянством разъяснял суть государственной политики в эфире

политических воскресных программ ОРТ и РТР. Двадцатиминутные интервью

Путин давал попеременно то Доренко, то Сванидзе: 5 сентября - Доренко,

19 сентября - Сванидзе, 10 и 17 октября - Сванидзе, 31 октября - Доренко.

Кстати, до этого времени, государственное ТВ не показывало

варварские съемки, сделанные чеченскими боевиками: расстрелы и

отрезанные головы. Устрашающие кадры показали 19 сентября 91999 год) в

эфире «Зеркала». Первый крупный план - тесак, занесенный над шеей солдата.

Дальше - темный экран, за кадром - булькающий звук и предсмертные хрипы.

Последний план - отрезанная голова. Съемка датирована 96-м годом.

По сути, зрителям впервые продемонстрировали агитационный ролик для тех,

кто должен сражаться с террористами, для тех «пацанов, которые зубами

вырвут у врага победу». Именно такими словами закончился этот

жутковатый материал. Вслед за ним, в программе «Зеркало» появился

Владимир Путин, в белоснежной рубашке, пиджак - на спинке стула. Перед

премьером лежали карта, указка, документы. Как перед полководцем накануне

решающего сражения.

Вплоть до октября - Путин - положительный герой всех без

исключения политических программ. Его не касается «грязь», которая

начинает выплескиваться в эфир со всех сторон. Путин - осваивается в

публичном пространстве, начинает импровизировать.

В начале октября в политический обиход входит «сортирная» лексика.

Один из имиджмейкеров Путина уверял всех в том, что фраза «мочить в

сортире» принадлежит лично премьеру. Эти слова сделали образ премьера

более народным. Рейтинг Путина значительно подрос, о чем не уставали

напоминать с экрана. 10 октября «образ» премьера лепили в «деловых

декорациях». В мизансцене «Воскресное чаепитие после важного совещания»

участвовали Путин, Сергеев, Геращенко и ведущий «Зеркала» Сванидзе. Сцена

продумана до мелочей. Главный герой, конечно же, Путин. Но его эффектно

оттеняют финансист и силовик. В общем, команда. Герой не одинок.

К началу ноября в государственных политических программах

появляется принципиально новые персонажи, новые образы и мотивы. Воюющий

генерал Шаманов в камуфляжной форме по сути дела публично присягает

новому символу страны, за которым пойдет не только армия, но и общество.

«Всем надоело, что Россия унижена, - чеканит генерал в студии «Зеркала» 7

ноября. - Мы пойдем за Путиным. И наступит завтра». Куда пойдем, какое

завтра? Об этом генерала Сванидзе не спрашивает. А через час в программе

Сергея Доренко вдруг показывают репортаж из Пакистана, где к власти

пришли военные. Причем корреспондент за кадром рассказывает, что переворот

военных одобрило все население, переворот обошелся без крови и никто не

был убит. Спрашивается, зачем Доренко понадобился этот пакистанский

эксклюзив ? Какие ассоциации он должен был вызвать?

По мере того, как рос рейтинг, пространных телевизионных интервью от

Путина уже не требовалось. Нужны были «яркие мазки» и демонстрация

деятельной вездесущности - облеты страны, поездка в Стамбул, смотрины

ВПК, наезды в Чечню. С героем должны ассоциироваться понятия « действие,

движение, энергия». Та же тактика использовалась и при «раскрутке»

«Единства». С начала ноября министр по ЧП Шойгу - новый герой

политических и информационных программ. Причем Шойгу в буквальном смысле

раздваивался. До 18 часов Шойгу занимался исключительно взрывами,

катастрофами и беженцами, а после 18 - только агитацией в пользу блока

«Единство». То есть в 20 часов в программе у Сванидзе Шойгу уже политик

- лидер блока дает интервью в студии. А вот в какой ипостаси появляется

Шойгу в 21 час у Доренко - непонятно? Потому что в эфир идет репортаж о

приезде на чечено-ингушскую границу не политика Шойгу, а министра Шойгу,

который налаживает работу с беженцами. О том, что отпускника Шойгу по

стране перевозят самолеты МЧС, которые Шойгу арендует сам у себя, тоже

рассказывают в новостях. Нарушение правил агитации - тоже повод для

того, чтобы человек мелькал на экране.

В конце концов, противоречие между положением министра и политика

снимают в пользу министра. Путин вызывает Шойгу из отпуска (очередной

информационный повод, кстати!).

Образ деятельного борца с несчастьями лепится просто, без

излишеств. Шойгу - тоже вездесущ, мобилен, организован, немногословен. О

нем, как и о Путине, рассказывают, употребляя только глаголы действия:

осмотрел, прилетел, решил, отправил. Дальше смысловой ряд дополняется

легко: работает школа, открывается баня, налаживается жизнь. Эти хорошие

дела ассоциируются исключительно с энергичным министром.

«Антигерой»

У каждой «воюющей» группировки, разумеется, были свои антигерои.

Но «антигерои» из партии власти, в основном, не обладали политическим

лицом, их трудно показывать, они за кулисами. Поэтому Примаковско -

Лужковский блок боролся с коллективным антигероем - президентской

администрацией - и, в меньшей степени, с детищем Кремля - блоком

«Единство».

Коллективный антигерой «кремлевского» предвыборного спектакля -

блок «Отечество - вся Россия». Антагонисты героя Путина - Лужков и

Примаков. «Отечество» хочет стать партией власти и этого нельзя допустить,

считают в Кремле. «Единство» должно стать «партией нового президента» и

этого нужно добиться. Таковы главные сюжетные линии предвыборного

спектакля.

Любопытно, кстати, что «черный пиар» в отношении Лужкова и

«Отечества» большинство зрителей, а также некоторые журналисты, трактуют

как «борьбу за правду» или как «личное хамства» Сергея Доренко,

работающего по заказу Березовского. И без всякой связи с Кремлем. Это уже

под занавес предвыборной вакханалии «всплывут» записи переговоров между

Березовским, Невзоровым и Доренко. И все трое не без удовольствия

признаются, с каким воодушевлением они разрабатывали сценарий телевизионной

кампании. В одном из интервью самый одаренный «делатель» антигероев

минувшей кампании Сергей Доренко признался: «Мне нравится Лужков. По моей

оценке, он жуликоватый и очень непосредственный человек. Он лучше своего

окружения. Думаю, что он давно уже ширма для братцев и братков. И думаю,

он об этом знает. И он огорчен. Он несчастный человек. И одинокий человек.

Быстро стареющий человек. Он очень хочет, чтобы его искренне любили. Хотя

бы избиратели. Это если говорить о реальной личности. Виртуальная же

личность Лужкова - это персонаж моих шоу. Он мне тоже нравится. Это Лужков

такой, каким он себя представляет публике». Весьма показательное признание,

которое лишний раз убеждает - политические режиссеры с «драйвом»

(выражение Березовского) «рисовали карикатуры» (выражение Павловского) и

разыгрывали сенсационное зрелище. Доренко, безусловно, сделал свое дело:

умерил политические амбиции Лужкова и развеял миф о нем, как о всесильном

отце сытого и процветающего города. Правда, до поры до времени в Кремле

предпочитали не замечать многочисленных московских безобразий. Причем,

заметьте, во время кампании ни одного по-настоящему сенсационного

злоупотребления так и не вскрыли. Это не означает, что их нет. Просто дела,

после которых политик уходит в небытие, требуют серьезного и

обстоятельного разговора, долгого расследования, аргументированных оценок.

Если так, то «антигероев» можно представить отъявленными злодеями. Пока же

циничная кампания была выстроена по законам низкопробного шоу, зрелища,

а не первоклассной драмы. К тому же, «антигерои» спектакля - Примаков и

Лужков - персонажи колоритные, у каждого за плечами жизнь, богатая разными

событиями, которые можно интерпретировать как угодно, в том числе в

карикатурном жанре. В этом смысле, оба «антигероя» сделали режиссерам

шоу подарок. После каждого информационного удара эти «царственные

политические особы» вступали в перепалку с простыми работниками

политической сцены, чем серьезно подрывали свой авторитет.

Приемы пропаганды

Цель любой пропаганды - распространение, навязывание идей, точек

зрения, как правило, политического характера. Пропагандистских приемов

много. В минувшей кампании на экран выплеснулась причудливая смесь съемок

спецслужб, яростных комментариев, грубого монтажа, вранья, хамства,

оскорблений и непристойностей. Пропагандисты запросто обвиняли политических

противников в воровстве, шантаже, убийствах, антиправительственном

заговоре.

Сенсация и преувеличение

Каждая история про «антигеров» была маленькой сенсацией, в которой,

следуя заповеди одного из первых магнатов желтой прессы Херста, всегда

содержались элементы примитивной человеческой природы - самосохранение,

любовь и размножение, тщеславие. А о чем собственно рассказывали

телевизионные пропагандисты? Именно о том, что больше всего любит

обыватель. О родственниках «сильных мира сего» - настоящих и мнимых. Об их

«семьях» - в буквальном и в «сицилийском» понимании этого слова. Об их

собственности и о состояниях. Об альковных утехах. О жеребцах, домах,

болезнях, карьерах, человеческих слабостях. Такова сенсация - бойкая,

смешная, часто - наглая, облитая пикантным соусом, когда шоумены добиваются

внимания публики при помощи преувеличения, потакания страстям и

предрассудкам публики. Создание образов: метод контраста и сопоставления

Самый яркий пример - сопоставление немощного и болезненного Примакова с

энергичным и моложавым Путиным. Сопоставление не лобовое, но

запоминающееся. Обоих почти всегда показывают в движении. Примаков в кадре

материалов ОРТ и РТР, как правило, медленно с трудом передвигается, Путин -

стремителен, даже порывист. Любопытно, в кадр редко попадают охранники и

обслуга премьера. Мы не видим, как Путин выходит из машины, зато видим, как

легко он вскакивает на ступеньки, сбегает по трапу. Визуально вокруг Путина

все время создается движения, вернее именно оно попадает в кадр: даже если

он стоит, то вокруг него все-время что-то происходит - жестикулируют люди,

толпятся журналисты. Примакова чаще показывают то сидящим - в президиумах,

на встречах с избирателями - то стоящим на трибуне. Визуально, да и

психологически, стол или трибуна делят кадр пополам, воздвигая барьер между

персонажем и публикой. Кадр статичен, в нем нет внутреннего движения.

Остается ощущение, что герой не вместе с людьми, он над ними. Картинка

подкрепляется словами: мудрость превращается в консерватизм и

ретроградство, политический опыт в приспособленчество. В результате

рождается сопоставление на смысловом уровне: Примаков - стар, Путин -

молод, Примаков - по-стариковски рассудителен, Путин - «мочит» с плеча, за

Примаковым - наследие прошлого, у Путина – все впереди.

«Замалчивание» и «выпячивание» фактов

Основатель социальной психологии Гюстав Лебон в 1898 году писал:

«Читая постоянно в одной и той же газете, что А - совершенный негодяй , а В

- честнейшей человек, мы в конце концов становимся сами убежденными в этом,

конечно, если только не читаем при этом еще какую-нибудь другую газету,

высказывающую совершенно противоположное мнение». То же самое можно

сказать и про минувшую предвыборную кампанию. Поэтому на ОРТ и РТР об одних

персонажах из ведущей политической десятки говорят со знаком «плюс», о

других - со знаком «минус». А на НТВ - наоборот. Про криминальную «клоаку»

Петербурга, которой руководит один из лидеров «Отечества», рассказывают

Шеремет и Сванидзе. Репортер «Итогов» с цифрами, фактами и фамилиями

рассказывает про калиниградского губернатора, который из «Отечества»

переметнулся в «Единство». На ОРТ шельмуют президента Башкирии Рахимова. Но

ни слова не говорят про свободу слова или права человека где-нибудь в

Приморье или Калмыкии. Правда, Наздратенко и Илюмжинов не делают таких

глупостей как президент Рахимов, запретивший показ программ Доренко и

Сванидзе на территории Башкирии. К тому же, Илюмжинов и Наздратенко

поддерживают «Единство», которое в свою очередь поддерживает премьер Путин.

ОРТ и РТР этих «удельных князьков» не трогает, зато про Приморье не дает

забыть НТВ. Правда, на НТВ материалы про губернаторов больше напоминают

расследования, чем разоблачения, у этих репортажей другая стилистика и

другая манера. Но в драке без правил эти по - журналистски крепкие

материалы корреспондентов НТВ, к сожалению, вписываются в общее

противостояние двух политических групп. Любая «разоблачительная история»

должна содержать истинные факты, но в деталях она может быть додумана,

доведена до абсурда, снабжена словесно-телевизионной эксцентрикой, трюками,

кульбитами Игра со словом и смыслом - в истории с однофамильцем жены

Лужкова Андреем Батуриным. Весь куражистый монолог Доренко построен на

обыгрывании нелепой фразы «член семьи его жены». Дальше выстраивается

смысловой и образный ряд: «человек, который отвечает только за свою жену -

пенсионер», «человек, который обсуждает жену, не мужчина», «такого мужчину

впору нарядить в женское платье». Кстати, Керенский, которого Доренко

упоминал в этой связи, никогда в женское платье не переодевался. Это - тоже

старинный пропагандистский миф. Но для Доренко, это несущественно. Он -

творец современных мифов и зрелищ. История должна быть с продолжением и

заканчиваться на самом интересном месте. Вот примеры: «поиски землицы

столичного мера за границей», «сериал о тазобедренном суставе Примакова»,

«история мэрского жеребца», «история убийства американского бизнесмена».

Образ «антигероя» должен вызывать устойчивые ассоциации. Вот

«юбилейный портрет «антигероя» Примакова, исполненный в программе Шеремета

в жанре «жития». Юбиляру припомнили все: и родители-то его неизвестно кто,

и профессия у него сомнительная. К тому же Примаков - удачливый современник

всех политиков и начинающий журналист еще во времена Сталина. Вроде и нет

ничего особенного в этом телепортрете, сдобренном цитатами из Примакова

советского периода и хроникой тех времен. Но контекст, музыка, умело

смонтированный видеоряд и соответствующий текст рождают образ. В данном

случае неприятный образ старого беспринципного приспособленца. Человек

смотрит на экран и не отдает себе отчета в том, почему ему неприятно. Ему

просто неприятно. Цель достигнута. Если из недели в неделю говорить, что

политик - стар, немощен и несимпатичен, то, он, в итоге перестанет вызывать

симпатии большинства. Это, в том числе и по объективным причинам, случилось

с Ельцинам. Такого же эффекта «отторжения» добивались в случае с

Примаковым.

Подмена понятий

В «кровавом триллере о тазобедренном суставе Примакова» вторая

операция, якобы предстоящая бывшему премьеру, из гипотетической

превратилась в реальную. Логика простая: если один сустав заменили, значит

и второй придется менять. Доренко всерьез рассуждает о времени проведения

хирургического вмешательства, а в финале делает вывод: «только став

президентом, Примаков сможет спокойно лечится следующие четыре года».

Зритель, уже не раз испытавший стыд за «загагулины» и «болезни» одного

президента, вполне разумно решит: другой больной старик не нужен.

Еще один работающий набор ассоциаций: сравнение политического

противника с самыми «темными» силами - коммунистами, фашистами, сектантами.

Повторение и убеждение - одни из ключевых приемов в пропаганде На их

использовании строится метод создания политических мифов, суть которого

сводится к планомерному, методичному повторению предельно упрощенных

лозунгов и оценок. Метод, хорошо известный многим вождям и социальным

психологам. Гюстав Лебон считал: «утверждение, чем более оно краткое, чем

более оно лишено какой бы то ни было доказательности, тем более оно

оказывает влияние на толпу». Наполеон говорил, что есть одна заслуживающая

внимания фигура риторики - это повторение. В минувшей кампании повторялись

следующие главные положения сюжетной линии противостояния «власти и

антивласти»: «семья» Лужкова - это мафиозная семья, «кремлевская семья» -

это безответственная «камарилья», «все, что делает Лужков для Москвы - это

«показуха», «Примаков и Лужков «засвечены» в связях с Западом», «Путин -

символ безопасности и порядка», «Путин - единственный реальный преемник

Ельцина. На бесконечное повторение ключевых слов - «семья», «старость»,

«коррупция», «камарилья» - население начинает реагировать рефлекторно.

Детали, которые дополняют, уточняют, поддерживают все масштабное

телевизионное действие. Есть детали почти незаметные. Например, в репортаже

из одного российского города совсем не на тему выборов, в кадре, в качестве

перебивки, постоянно мелькает тумба для афиш. Вся она обклеена плакатами

«трех медведей» (Новости, ОРТ). Или, тема падения рейтингов Лужкова

интерпретируется в соответствии с сезоном. Неумолимость падения столичного

мэра эмоционально поддерживает видеоряд. Серый асфальт, смурное небо,

опавшая листва. Так рождается телевизионное полотно под названием: «Лужков,

уже падают листья!» (субботняя программа «Время», ОРТ). Есть и более

сложные приемы. «Новый жанр» в агитации - предвыборный ролик Примакова в

обрамлении рекламы противника. На ОРТ и РТР Примакова крутили в подверстку

с Жириновским и Убожко. Жириновского и Убожко сняли в том же интерьере, а

начало и конец речи позаимствовали у Примакова. И этими роликами обложили

рекламу лидера ОВР. Грубую пропагандистскую работу иногда приходилось

выполнять министру по делам печати Михаилу Лесину. 5 декабря он появился в

«Зеркале» и, между прочим, сообщил, что по его сведениям в правительстве

Москвы планируется не только митинг протеста против существующей власти, но

и поход на Останкино. А потом применил новый контр пропагандистский прием:

прокрутил ролик Примакова, который еще не был в эфире, и объявил, что на

вышеуказанный ролик «Отечество» потратило деньги не из избирательного

фонда, чем нарушило закон. Роль войны в формировании «образа» Путина -

тема специального и отдельного разговора. Так же как и показ этой «второй»

чеченской войны по телевидению, для которого официальная пропаганда

обосновывала теорию «правды фактов и правды истины». По этой теории,

«война» - это не война, поскольку она не объявлена, а всего лишь операция,

«зачистка». Тысячи беженцев - не беженцы, а временно - перемещенные. Показ

трагедии народа - «информационная война против России». Для иллюстрации

пропагандистских методов - всего лишь один пример. 12 декабря, 20.00,

программа «Зеркало». Репортаж из Чечни. Корреспондент обращает внимание на

дом из красного кирпича , который военные демонстрируют журналистам.

Репортер кстати замечает, что таких дворцов, построенных на фоне убожества

и нищеты, хватает и в

Подмосковье. В кадр попадает старик с белым флагом и по ходу дела

выясняется, что дом принадлежит спортсмену - чеченцу, который выступает за

сборную России по каратэ. Военные несколько смущены. Через час, уже на

первом канале, в программе Доренко - тоже репортаж из Чечни. И невозможно

отделаться от ощущения, что все это уже где-то видел. Правильно, показывают

того же старика и тот же дом. Те же арки, окна и железные ворота, которые,

так же как и в репортаже российского телевидения, пытаются открыть военные.

В кадре рядом с домом тот же генерал Шаманов. Шаманов, показывая на

особняк, возмущается: «Вот она - боль и слезы России. Здесь пенсии, не

выплаченные старикам Чечни, здесь деньги, не доставшиеся детям». Позвольте,

спрашиваю я - зритель. Какому же из репортажей верить. По-видимому, тому,

который больше нравится. В зависимости от вашего отношения к войне, Чечне и

чеченцам.

Итак, осенне-зимняя предвыборная кампания 1999 завершилась. У

нормального человека она не вызвала ничего, кроме отвращения и

разочарования. Словосочетания «честный чиновник», «ответственный политик» и

«приличный журналист» утопичны. Отдельные исключения лишь подтверждают

правило. Главный же результат таков: предвыборная кампания – блестяще

срежиссированный спектакль, население - зритель в зале, то - аплодирует, то

- свистит. Может, правда, и уйти, но это вряд ли. Так что кто лучше

поставит этот спектакль - тот и выигрывает. Выиграет будущее, власть и

страну. Второй акт политического спектакля «Выборы президента» тоже прошел

«на ура».

Список использованной литературы и материалов:

. В. П. Пугачев, А. И. Соловьев «Введение в политологию». «Аспект-

пресс». М.:1999

. А. И. Соловьев «Политическая теория. Политические технологии».»Аспект-

пресс». М.: 2001

. Анна Качкаева «Фабрика образов: телевидение основной инструмент

создания политических мифов»

http://internews.ras.ru/article/imagefab.html

. С.В.Нестерова «Некоторые особенности восприятия политических лидеров

в современной России»

http://www.auditorium.ru/politology/books/newper7/glava12.html

. Ирина Екадумова «Коммуникационные и технологические аспекты PR-

деятельности» http://www.polit.spb.ru/press/exp/ekadumova_kompr.html

. Заводюк В.Г. «Информационный уровень анализа политического мифа»

http://www.ssu.samara.ru/research/philosophy/journal9/3.html

. Усева С.А. «Современный политический миф: игра по законам архаики»

http://www.peterlink.ru/~charlie/psycho/read1.cgi?4.4

Страницы: 1, 2