Наука медленно, но последовательно
заглядывает все дальше в глубь времен. Открытый в 1925 г. Р.Дартом, крупнейшим
антропологом из ЮАР, ребенок из Таунга - австралопитек африканский - был
датирован 2.5 млн лет назад и вызвал настоящее потрясение. Мало того, находка была
враждебно воспринята многими специалистами, так как в корне меняла
представления и о географическом месте человеческой прародины (до начала нашего
века большинство антропологов считали ею Юго-Восточную Азию), и о древности
человека. Вместе с тем появление "бэби из Таунга" подтвердило
гениальную догадку Ч.Дарвина об африканских корнях рода человеческого.
С конца 50-х годов родословная
человека продолжает неумолимо удлиняться и ветвиться. Антропологи столкнулись с
тем, что в Восточной и Южной Африке 2.6 - 1.2 млн лет назад одновременно
существовали сразу несколькo видов австралопитековых: грацильные формы, такие
как Australopithecus africanus, и массивные - A.boisei, A.robustus. Примерно
этим же временем датируется и появление первых представителей рода Homo, т.е.
H.habilis (2.6 - 1.6 млн лет назад) и H.rudolfensis (2.5 - 1.9 млн лет).
Обнаруженные в 1974 г.
Д.Джохансоном останки более примитивного гоминида - австралопитека афарского
(A.afarensis; то был скелет самки, с тех пор широко известный под именем Люси)
- удревнили человеческую историю до 3 млн лет. В дальнейшем было установлено,
что существа этого вида обитали на территории нынешнего Хадара (Эфиопия) и
значительно раньше: 4 - 3 млн лет назад.
К настоящему времени там же
обнаружены останки около 250 индивидуумов. Правда, из них лишь несколько
находок оказались полными до такой степени, что по ним удалось оценить
пропорции тела этих существ и особенности строения черепа, а Джохансон
установил к тому же факт двуногого передвижения. Кстати, находка, сделанная
Джохансоном через восемь лет, в 1992 г., до настоящего времени остается самой полной для ранних
австралопитековых. В 1993 г. Д.Джохансону и Б.Белу удалось восстановить череп
самца по 200 фрагментам, в число которых входили затылочная кость, части нёба
(с несколькими зубами) и черепного свода, клык и значительная доля костей
лицевого скелета.
Найденные в разных по древности
геологических слоях останки австралопитековых из Хадара оказались чрезвычайно
сходными морфологически. Таким образом, стало очевидным, что A.afarensis
просуществовал почти в неизменном виде в течение 900 тыс. лет (между 4 и 3 млн
лет назад). Афарские австралопитеки, видимо, успешно конкурировали с другими
видами приматов, а возможно, - и с хищными животными.
Что же известно сейчас об этих
возможных предках человека - одних из самых древних? Не подлежит сомнению, что
эти существа передвигались на двух ногах и могли проводить много времени на
земле. Задние конечности ранних австралопитеков были несколько длиннее, чем у
современных шимпанзе или бонобо, а передние - такие же, как у этих обезьян, таз
- шире и короче.
Относительно передвижения
афарских австралопитеков специалисты пока не пришли к общему мнению. Одни, в
том числе американские антропологи О.Лавджой, Д.Джохансон и Б.Латимер,
полагают, что Люси уже в совершенстве освоила двуногую локомоцию, а строение ее
таза и бедренных мышц даже затрудняло передвижение по деревьям. Другие, не
менее известные американские специалисты, например Р.Сасман и Дж.Стерн,
доказывают, что Люси и ее родственники еще двигались на несколько согнутых в
коленях ногах. Швейцарец П.Шмидт уверен, что афарские австралопитеки не могли
бегать на большие расстояния, о чем свидетельствует форма грудной клетки Люси -
длинная и цилиндрическая. По его мнению, при движении на двух ногах Люси сильно
вращала телом, как это делают гориллы. Особенности же строения пальцев руки и
большого пальца ноги, удлиненные пропорции рук говорят как будто о довольно
долгом времяпрепровождении этими существами на деревьях, которые они, видимо,
использовали как наиболее безопасное место для сна и отдыха.
Каковы бы ни были расхождения
палеоантропологов во взглядах, все они едины в одном: ранние автралопитековые
могли передвигаться на двух ногах и много времени находились на земле. Отпечатки
следов как минимум двух особей A.afarensis почти 3.5-миллионнолетней давности,
сохранившиеся на вулканическом пепле в Летоли (Танзания), отчетливо
свидетельствуют, что основной упор стопы приходился на пяточную кость, как у
человека.
Впрочем, двуногое хождение имеет,
вероятно, куда более длинную историю. Кенийская исследовательница М.Лики
сообщила недавно о находке в Канапои и Алия-Бей близ оз. Туркана (Кения)
останков двуногого существа, жившего около 4.2 - 3.9 млн лет назад и названного
ею A.anamensis. Этот вид, считает американский антрополог Я.Татерсел, лишь
незначительно отличается от A.afarensis и близкородствен ему. Размеры эпифизов
большой берцовой кости и угол ее сочленения с бедренной в коленном суставе
указывают на то, что A.anamensis уже перемещался на двух ногах.
В середине 90-х годов
американский палеоантрополог Т.Уайт объявил, что нашел в Эфиопии (Арамис) то
самое "недостающее звено", о котором вот уже более столетия грезят
ученые. Новая форма, чей возраст оценивается в 4.4 млн лет, была выделена в
новый род Aridipithecus и названа A.ramidus - наземная человекообразная
обезьяна. По мнению Уайта, она претендует на звание прародителя
австралопитековых. У этой формы больше признаков, присущих шимпанзе, нежели у
известных уже видов австралопитеков. В Арамисе обнаружены останки,
принадлежащие приблизительно 50 особям и включающие фрагменты скелета, в том
числе кости стопы, семь из восьми костей запястья и др. По строению зубной
системы A.ramidus напоминает бонобо, который, как считает А.Зильман, сохранил
максимальное число черт общего с гоминидами предка. Однако, в отличие от
бонобо, A.ramidus, видимо, уже стал осваивать двуногое хождение.
Просматривается также и
несомненное сходство между A.anamensis и A.ramidus. Антропологи, однако, до сих
пор не решили, является ли последний сестринским таксоном по отношению к
первому, или его следует считать исходной предковой формой.
В последние годы специалисты по
молекулярной систематике пришли к чрезвычайно интересным выводам относительно
времени отделения гоминидной линии от общего с африканскими человекообразными
обезьянами предкового ствола. Предполагается, что вначале ответвилась линия
гориллы (между 10 и 7 млн лет назад) и только потом (также в миоцене, т.е. 7 -
6 млн лет назад) произошло разделение гоминоидной линии на гоминидную
(австралопитеки, а затем род Homo) и панидную (шимпанзе и бонобо) ветви. Если
эти данные верны, то человек, шимпанзе и бонобо состоят друг с другом в более
близком родстве, нежели каждый из них с гориллой.
В наши дни прочно утвердилось
мнение, что классификация гоминид должна строиться не на основе морфологических
признаков, а на степени генетического родства. Данные молекулярной биологии
привели к радикальному пересмотру систематики: роды горилла, шимпанзе и человек
образуют близкородственную группу Hominini в пределах единого семейства
гоминид. Туда же включают орангутанов и гиббонов - более дальних родственников
человека.
Итак, происхождение людей от
антропоидных обезьян подтверждается сходством их анатомии, физиологии, этологии, иммунологии и генетической
структуры, а также находками костных остатков промежуточных ископаемых существ
- питекантропов и в целом не вызывает в естествознании сомнений. Однако при
всем том в гипотезе антропогенеза остается немало серьезных противоречий и
загадок, нередко замалчиваемых, или используемых антидарвинистами, или вовсе не
замечаемых.
Вся костно-мышечная система
человека, его чересчур большие и негибкие ноги и слабые руки явно не
приспособлены для быстрого лазанья и скачков по деревьям путем раскачивания
(брахиации) и свидетельствуют, вопреки Дарвину, о невозможности брахиации для ближайших животных предков людей.
Как морфология ископаемых презинджантропов, так и сами следы двух стоп в
окаменевшем вулканическом пепле Летоли (Танзания) доказывают, что выпрямленное
двуногое хождение на миллионы лет предшествовало труду. Труд привел к
совершенствованию прямохождения, но прямохождение - предпосылка освобождения
передних конечностей для труда. Но почему же обезьяньи предки людей,
спустившись с деревьев, выбрали столь странный способ передвижения, хотя
четвероногий ход более легок, быстр и используется всеми нынешними наземными
циркопитековыми обезьянами?
Почему так укоротились и ослабели
передние конечности людей, хотя сильные руки дают явные преимущества в охоте и
труде, особенно с примитивными орудиями? Почему не перешли к труду шимпанзе или
вымершие австралопитековые, хотя они миллионы лет были полупрямоходящими,
употребляли мясо и часто использовали палки и кости?
Проницательная Красная Шапочка
пришла в недоумение от странных зубов Серого Волка - бабушки. Но гораздо
удивительнее человеческие зубы: если предки человека были охотниками и питались
мясом, то почему его челюсти и зубы слабы для сырого мяса, а кишечник относительно
тела почти вдвое длиннее, чем у плотоядных животных? Притом челюсти значительно
уменьшены уже у презинджантропов, хотя они огнем не пользовались, и размягчить
на нем пищу не могли. Чем же питались человеческие предки?
При опасности птицы взмывают в
воздух, копытные убегают, обезъяны укрываются на деревьях или скалах. Как
животные предки людей при медлительности передвижения и отсутствии орудий,
кроме жалких палок и камней, спасались от хищников?
Последние, 1959-1980 гг.,
палеоантропологические открытия в Африке создали еще более парадоксальную
ситуацию: найденные Л., М., и Р.Лики и другими исследователями в Олдувайском
ущелье, а также возле озера Туркана (Рудольфа), реки Омо и в других местах
кости существа, названного Homo habilis ("человек умелый"), или
презинджантроп, оказались, по почти общепринятым оценкам, имеющими древность
около двух миллионов лет и во всяком случае современниками австралопитеков, но
морфологически они значительно ближе к человеку и употребляли в качестве орудий
расколотую гальку.
Как же так, эти более ранние
гоминоиды - презинджантропы в некотором отношении настолько ближе к
современному человеку, чем более поздние питекантропы, с их столь длинными
руками, огромными зубами и надбровным валиком, что А.Валлуа, Г.Осборн, Г.Хеберер
и некоторые другие известные палеоантропологи отказываются признавать в них
человеческого предка. Как же в одной и той же экологической нише в одно и то же
время могли миллионы лет сосуществовать столь разные формы антропоидов, как
австралопитеки грацильные (Australopithecus africanus), массивные
(Australopithecus robustus), еще более крупные зинджантропы (A. boisei) и
несравненно более прогрессивные хабилисы?
К нерешенным проблемам
антропогенеза относятся также загадочные причины утраты людьми шерстяного
покрова, хотя даже в тропиках по ночам холодно и все обезьяны сохраняют шерсть.
Остаются необъясненными шапка волос на голове человека, выступление вперед
подбородка и носа с повернутыми почему-то вниз ноздрями; функциональные причины
различий между зубами человека и других приматов, хотя все они считаются в
питании одинаково всеядными, генетически невероятная быстрота (как обычно
полагают, за 4-5 тысячелетий) превращения питекантропа в современного человека
(Homo Sapiens) и многое другое.
Столь многочисленные тайны в
реконструкции исходной формы человека свидетельствуют о том, что в современной
теории антропогенеза есть какой-то крупный пробел.
ИЗВЕСТНЫЙ советский историк,
профессор Поршнев, в 1950-х годах занимался исследованием отношений
доисторического человека с природной средой. Работа продвигалась успешно, и,
как писали в старинных романах, "ничто не предвещало...". Может,
ничего бы и не произошло, будь район археологических поисков где-нибудь в
другом месте, а не на пещерной стоянке Тешик-Таш в горах Средней Азии. Здешняя
природная среда предоставляла доисторическому человеку "стол и дом".
Меню местных троглодитов, судя по огромному количеству найденных костей,
состояло преимущественно из мяса горного козла - киика. Там же были найдены и
примитивные каменные орудия.
Находки вполне вписывались в
привычный портрет, изображавший неандертальца-охотника. Но ускользала какая-то
частность, без которой ученый не ощущал полной гармонии в сделанных выводах.
Подчиняясь интуиции, Борис Федорович продолжил изучение фауны окрестностей
Тешик-Таша. Его внимание привлекли сохранившиеся там современники неандертальца
- горные козлы…
"Обстоятельно изучив
биологию этих копытных и их место в сопряженной фауне, я пришел к эпатирующему
археологов выводу, что неандертальцы не располагали возможностью ни убивать
этих акробатов скальных ущелий, ни испугать их до самоубийства в родной стихии,
как нельзя заставить орла поскользнуться со страху в небе. Гибельный прыжок
киику запрещает вся его наследственная физиология", - писал профессор в
работе "Борьба за троглодитов".
А изучение неандертальских
каменных орудий привело въедливого историка к убеждению, что все эти скребла,
струги, скобели и резцы никак не могли служить оружием охоты. Но для чего-то же
их делали?
Если неандерталец не убивал
горных козлов, но тем не менее питался их мясом - значит, убивал животных
кто-то другой. Ученый обнаружил, что удачливый охотник на кииков - барс или
леопард - по-прежнему обитает в этой местности наравне с другими видами. А
особенность его охоты позволила Поршневу сделать еще одно открытие:
"...виртуозный убийца кииков, леопард, забивает их больше, чем съедает. В
его охотничьем районе несколько видов пернатых и наземных плотоядных званы на
пир. Неандерталец справлялся с задачей обогнать и отогнать их. Туши, части туш
притаскивались в пещеру: на месте находки ни зубы, ни ногти, подобные нашим,
еще не могли бы сделать труп козла пищей - лишь особо оббитые острые камни
позволяли резать и скоблить шкуру, кости, связки".
Грустно, когда разрушается
привычный образ возможного предка. Какое разочарование - увидеть вдруг
пожирателя объедков, почти падальщика вместо отважного первобытного охотника,
вступавшего в единоборство с пещерным медведем! Но отважный историк не
останавливается и на "почти": "...было показано, что
неандертальцы не убивали пещерных медведей, но так тесно знали их, что
присваивали всю биомассу, которую периодически откладывала смерть этих животных
в данном районе". Исследования более древних эпох показали, что многоводные
ледниковые реки приносили к отмелям и порогам много и другой
"биомассы" в виде трупов копытных, которые также доставались здесь
"высокоспециализированным обезьянолюдям".
Такая уж легла полоса в работе
профессора Поршнева, что одно открытие тянуло за собой другое. Размышляя над
причинами вымирания неандертальцев при сохранении практически всей современной
им флоры и фауны, Борис Федорович услышал отголоски сообщения о снежном
человеке, или йети. Не склонный проявлять интерес к газетным сенсациям, он и
этой не придал бы значения, но в данном случае речь шла о памирской долине
Балянд-Киик. Описание животного и растительного мира "Долины тысячи
козлов" вызвало ассоциацию с местностью Тешик-Таш. А упоминание о том, что
снежный человек в поисках пищи не пренебрегает падалью, эту ассоциацию
закрепило.
"Никакой научной силы такая
ассоциативная вспышка не имеет, - писал Борис Поршнев. - Но внутри меня она
подожгла давно копившееся сомнение: вымерли ли быстро неандертальцы или
длительно деградировали со времени появления на Земле вида "человек
разумный"? А что если...".
Вообще с вымершими животными
случаются иногда странные вещи.
Что же касается неандертальцев...
Да, история учит, что они вымерли. Но что значит "вымерли"? Что, так
вот все бросили, по команде легли - и вымерли? Поршнев установил совершенно
определенно: неандертальцы как вид никогда полностью с лица Земли не исчезали.
К тому времени, когда профессор
Поршнев занялся проблемой йети, "банк данных" содержал уже достаточно
информации для размышления.
Британские приматологи Осман Хилл
и его ученица Одетта Чернин проанализировали весь массив гималайской информации и пришли к твердому выводу:
в Гималаях обитает двуногое стопоходящее млекопитающее, представляющее собой
неизвестный современной науке вид высших приматов. Американский приматолог
Айвен Сэндерсон выпустил книгу "Снежный человек: легенда оказалась
действительностью". Бельгийский зоолог Бернар Эйвельманс, основатель
научного направления криптозоологии, автор фундаментального труда "По
следам неизвестных животных" и основанной на нем работы "Да, снежный
человек существует", показал, что йети - не единственный вид крупных
животных, до сих пор считающихся мифическими или, в лучшем случае,
гипотетическими.
Тогда и оказалось, что зоологам и
антропологам не обойтись без историка, привыкшего к работам не только в
экспедициях, но и в библиотеках. Борис Поршнев, занявшись вопросом
профессионально, лишил феномен йети узкой пространственно-временной привязки.
Он установил, что подобное существо известно людям практически во всех регионах
мира с незапамятных времен. В начале ХХ века располагали сведениями о
"диких людях" монгольские и русские ученые Б.Б. Барадийн, Ц.Ж.
Жамцарано, Б. Ринчен, А.Д. Симуков, П.Драверт, А.В. Королев...
И оказалось, что нет в природе
никакого снежного человека, потому что "снежность" случайна, а
"человек" - не очень-то человек. А кто же есть? А есть реликтовый
гоминоид. И проживает он во многих местностях земного шара. Он известен в
Китае, Монголии, Непале, Бутане, Сиккиме, Бирме, во Вьетнаме, в Иране и
Пакистане, в Средней Азии и на Кавказе, в Закавказье, Якутии, Хакасии, Бурятии,
Татарии, в Туве и Горной Шории, на Волге и Урале, в Поморье и Приморье, в
Полесье и на Карпатах, в Европе и Америке, в России и Германии, в Элладе и
Риме, Вавилоне и Палестине.
И известен он, оказывается, под
самыми разными именами: йети, аламас, алмасты, цзяго, махуа, каптар, чучуна,
ксы-гиик, джез-тырмак, бигфут, патон, саскватч, чугайстыр, гульби-яван,
меше-адам, губганана, абнауаю, адам-джапайсы, ми-ге, мэнкв, шурале, фавн,
сильван, сатир, демон, дэв, ракшас, землемер, дедушка-медведушка, леший и
прочая, и прочая, и прочая...
"Труд создал человека".
Чеканная формулировка Энгельса второе столетие остается незыблемой. И нужно
было быть Поршневым, чтобы, выступая против упрощенного толкования мысли,
согласно которой труд порождает сознание, доказать, что Энгельс имел в виду
только истинно человеческий труд - сознательную, целесообразную деятельность,
регулируемую речью, непосредственно с ней связанной. "Труд и речь создали
человека!" - уточняет Поршнев в монографии "О начале человеческой
истории. (Проблемы палеопсихологии)" (1974 г.).