МЕНЮ


Фестивали и конкурсы
Семинары
Издания
О МОДНТ
Приглашения
Поздравляем

НАУЧНЫЕ РАБОТЫ


  • Инновационный менеджмент
  • Инвестиции
  • ИГП
  • Земельное право
  • Журналистика
  • Жилищное право
  • Радиоэлектроника
  • Психология
  • Программирование и комп-ры
  • Предпринимательство
  • Право
  • Политология
  • Полиграфия
  • Педагогика
  • Оккультизм и уфология
  • Начертательная геометрия
  • Бухучет управленчучет
  • Биология
  • Бизнес-план
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Банковское дело
  • АХД экпред финансы предприятий
  • Аудит
  • Ветеринария
  • Валютные отношения
  • Бухгалтерский учет и аудит
  • Ботаника и сельское хозяйство
  • Биржевое дело
  • Банковское дело
  • Астрономия
  • Архитектура
  • Арбитражный процесс
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Административное право
  • Авиация и космонавтика
  • Кулинария
  • Наука и техника
  • Криминология
  • Криминалистика
  • Косметология
  • Коммуникации и связь
  • Кибернетика
  • Исторические личности
  • Информатика
  • Инвестиции
  • по Зоология
  • Журналистика
  • Карта сайта
  • Зигмунд Фрейд - Введение в психоанализ (лекции)

    нарушает его выполнение. Существует большое количество действий, чисто

    автоматических и требующих минимального внимания, которые выполняются при

    этом абсолютно уверенно. На прогулке часто не думаешь, куда идешь, однако

    не сбиваешься с пути и приходишь, куда хотел. Во всяком случае, обычно

    бывает так. Хороший пианист не думает о том, какие клави-

    [26]

    ши ему нажимать. Он, конечно, может ошибиться, но если бы автоматическая

    игра способствовала увеличению числа ошибок, то именно виртуозы, игра

    которых совершенно автоматизирована благодаря упражнениям, ошибались бы

    чаще всех. Мы видим как раз обратное: многие действия совершаются особенно

    уверенно, если на них не обращать внимания, а ошибочное действие возникает

    именно тогда, когда правильности его выполнения придается особое значение и

    отвлечение внимания никак не предполагается. Можно отнести это на счет

    “волнения”, но непонятно, почему оно не усиливает внимания к тому, что так

    хочется выполнить. Когда в важной речи или в разговоре из-за оговорки

    высказываешь противоположное тому, что хотел сказать, вряд ли это можно

    объяснить психофизиологической теорией или теорией внимания1.

    В ошибочных действиях есть также много незначительных побочных явлений,

    которые не поняты и не объяснены до сих пор существующими теориями.

    Например, когда на время забудется слово, то чувствуешь досаду, хочешь во

    что бы то ни стало вспомнить его и никак не можешь отделаться от этого

    желания. Почему же рассердившемуся не удается, как он ни старается,

    направить внимание на слово, которое, как он утверждает, “вертится на

    языке”, но это

    ----------------------------------------

    1 Проблема автоматизации действий выступила в психологии в связи с

    изучением навыков, т. е. системы движений, реализуемых без прямой

    сознательно-волевой регуляции. Положение о том, что многие психические

    функции осуществляются точнее, когда на них не направлено внимание,

    является в психологии общепринятым. Примеры того, как внимание мешает

    автоматическому процессу, который играет определенную роль в понимании

    острот, содержатся в книге Фрейда “Остроумие и его отношение к

    бессознательному” (1905).

    [27]

    слово тут же вспоминается, если его скажет кто-то другой? Или бывают

    случаи, когда ошибочные действия множатся, переплетаются друг с другом,

    заменяют друг друга. В первый раз забываешь о свидании, другой раз с

    твёрдым намерением не забыть о нем оказывается, что перепутал час. Хочешь

    окольным путем вспомнить забытое слово, в результате забываешь второе,

    которое должно было помочь вспомнить первое. Стараешься припомнить теперь

    второе, ускользает третье и т. д. То же самое происходит и с опечатками,

    которые следует понимать как ошибочные действия наборщика. Говорят, такая

    устойчивая опечатка пробралась как-то в одну социал-демократическую газету.

    В сообщении об одном известном торжестве можно было прочесть: “Среди

    присутствующих был его величество корнпринц”. На следующий день появилось

    опровержение: “Конечно, следует читать кнорпринц”. В таких случаях любят

    говорить о нечистой силе, злом духе наборного ящика и тому подобных вещах,

    выходящих за рамки психофизиологической теории опечатки.

    Я не знаю, известно ли вам, что оговорку можно спровоцировать, так

    сказать, вызвать внушением. По этому поводу рассказывают анекдот: как-то

    новичку поручили важную роль на сцене; в Орлеанской деве он должен был

    доложить королю, что коннетабль отсылает свой меч (der Connetable schickt

    sein Schwert zurьck). Игравший главную роль подшутил над робким новичком и

    во время репетиции несколько раз подсказал ему вместо нужных слов:

    комфортабль отсылает свою лошадь (der Komfortabel schickt sein Pferd

    zurьck) и добился своего. На представлении несчастный дебютант оговорился,

    хотя его предупреждали об этом, а может быть, именно потому так и

    случилось.

    Все эти маленькие особенности ошибочных действий нельзя объяснить только

    теорией отвлечения

    [28]

    внимания. Но это еще не значит, что эта теория неправильна. Ей, пожалуй,

    чего-то не хватает, какого-то дополнительного утверждения для того, чтобы

    она полностью нас удовлетворяла. Но некоторые ошибочные действия можно

    рассмотреть также и с другой стороны.

    Начнем с оговорки, она больше всего подходит нам из ошибочных действий.

    Хотя с таким же успехом мы могли бы выбрать описку или очитку. Сразу же

    следует сказать, что до сих пор мы спрашивали только о том, когда, при

    каких условиях происходит оговорка, и только на этот вопрос мы и получали

    ответ. Но можно также заинтересоваться другим и попытаться узнать: почему

    человек оговорился именно так, а не иначе; следует обратить внимание на то,

    что происходит при оговорке. Вы понимаете, что пока мы не ответим на этот

    вопрос, пока мы не объясним результат оговорки с психологической точки

    зрения, это явление останется случайностью, хотя физиологическое объяснение

    ему и можно будет найти. Если мне случится оговориться, я могу это сделать

    в бесконечно многих вариантах, вместо нужного слова можно сказать тысячу

    других, нужное слово может получить бесчисленное множество искажений.

    Существует ли что-то, что заставляет меня из всех возможных оговорок

    сделать именно такую, или это случайность, произвол и тогда, может быть, на

    этот вопрос нельзя ответить ничего разумного?

    Два автора, Мерингер и Майер (один — филолог, другой — психиатр),

    попытались в 1895 г. именно с этой стороны подойти к вопросу об оговорках.

    Они собрали много примеров и просто описали их. Это, конечно, еще не дает

    никакого объяснения оговоркам, но позволяет найти путь к нему. Авторы

    различают следующие искажения, возникающие из-за оговорок:

    [29]

    перемещения (Vertauschungen), предвосхищения (Vorklдnge), отзвуки

    (Nachklдnge), смешения, или контаминации (Vermengungen, oder

    Kontaminationen), и замещения, или субституции (Ersetzungen, oder

    Substitutionen). Я приведу вам примеры, предложенные авторами для этих

    основных групп. Случай перемещения: Die Milo von Venus вместо die Venus von

    Milo [перемещение в последовательности слов — Милое из Венеры вместо Венеры

    из Милоса]: предвосхищение: Es war mir auf der Schivest. auf der Brust so

    schwer [Мне было на душе (доел.: в груди) так тяжело, но вначале вместо

    слова “Brust” — грудь — была сделана оговорка “Schwest”, в которой

    отразилось предвосхищаемое слово “schwer” — тяжело]. Примером отзвука может

    служить неудачный тост: Ich fordere Sie auf, auf das Wohl unseres Chefs

    aufzustoЯen [Предлагаю Вам выпить (досл.: чокнуться) за здоровье нашего

    шефа; но вместо anstoЯen — чокнуться — сказано: auf stoЯen — отрыгнуть].

    Эти три вида оговорок довольно редки. Чаще встречаются оговорки из-за

    стяжения или смешения, например, когда молодой человек заговаривает с

    дамой: Wenn Sie gestatten mein Frдulein, mцchte ich Sie gerne begleit-digen

    [Если Вы разрешите, барышня, я Вас провожу; но в слово “begleiten” —

    проводить — вставлены еще три буквы “dig”]. В слове begleit-digen кроется,

    кроме слова begleiten [проводить], очевидно, еще слово beleidigen

    [оскорбить]. (Молодой человек, видимо, не имел большого успеха у дамы.) На

    замещение авторы приводят пример: Ich gebe die Prдparate in den Briefkasten

    anstatt Brutkasten [Я ставлю препараты в почтовый ящик вместо термостата].

    Объяснение, которое оба автора пытаются вывести из своего собрания

    примеров, совершенно недостаточно. Они считают, что звуки и слоги в слове

    имеют

    [30]

    различную значимость и иннервация более значимого элемента влияет на

    иннервацию менее значимого. При этом авторы ссылаются на редкие случаи

    предвосхищения и отзвука; в случаях же оговорок другого типа эти звуковые

    предпочтения, если они вообще существуют, не играют никакой роли. Чаще

    всего при оговорке употребляют похожее по звучанию слово, этим сходством и

    объясняют оговорку. Например, в своей вступительной речи профессор

    заявляет: Ich bin nicht geneigt (geeignet), die Verdienste meines sehr

    geschдtzten Vorgдngers zu wьrdigen [Я не склонен (вместо неспособен)

    оценить заслуги своего уважаемого предшественника]. Или другой профессор:

    Beim weiblichen Genitale hat man trotz vieler Versuchungen. Pardon:

    Versuche. [В женских гениталиях, несмотря на много искушений, простите,

    попыток.].

    Но самой обычной и в то же время самой поразительной оговоркой является

    та, когда произносится как раз противоположное тому, что собирался сказать.

    При этом соотношение звуков и влияние сходства, конечно, не имеют значения,

    а замену можно объяснить тем, что противоположности имеют понятийное

    родство и в психологической ассоциации особенно сближаются. Можно привести

    исторические примеры такого рода: президент нашей палаты депутатов открыл

    как-то заседание следующими словами: “Господа, я признаю число

    присутствующих достаточным и объявляю заседание закрытым”. Так же

    предательски, как соотношение противоположностей, могут подвести другие

    привычные ассоциации, которые иногда возникают совсем некстати. Так,

    например, рассказывают, что на торжественном бракосочетании детей Г.

    Гельмгольца и знаменитого изобретателя и крупного промышленника В. Сименса

    известный физиолог Дюбуа-Реймон произнес приветственную

    [31]

    речь.1 Он закончил свой вполне блестящий тост словами: “Итак, да

    здравствует новая фирма Сименс и Галске”. Это было, естественно, название

    старой фирмы. Сочетание этих двух имен так же обычно для жителя Берлина,

    как “Ридель и Бойтель” для жителя Вены.

    Таким образом, мы должны к соотношению звуков и сходству слов прибавить

    влияние словесных ассоциаций. Но и этого еще недостаточно. В целом ряде

    случаев оговорку едва ли можно объяснить без учета того, что было сказано в

    предшествующем предложении или же что предполагалось сказать. Итак, можно

    считать, что это опять случай отзвука, как по Мерингеру, но только более

    отдаленно связанный по смыслу. Должен признаться, что после всех этих

    объяснений может сложиться впечатление, что мы теперь еще более далеки от

    понимания оговорок, чем когда-либо!

    Но надеюсь, что не ошибусь, высказав предположение, что во время

    проведенного исследования у всех у нас возникло иное впечатление от

    примеров оговорок, которое стоило бы проанализировать. Мы исследовали

    условия, при которых оговорки вообще возникают, определили, что влияет на

    особенности искажений при оговорках, но совсем не рассмотрели эффекта

    оговорки самого по себе, безотносительно к ее возникновению. Если мы

    решимся на это, то необходима

    ----------------------------------------

    1 Гельмгольц Г. (1821-1894) — выдающийся немецкий естествоиспытатель.

    Обосновал закон сохранения и превращения энергии. Один из создателей

    современной психофизиологии.

    Дюбуа-Реймон Д. (1818-1896) — немецкий физиолог. Автор классических работ

    по электрофизиологии.

    Гельмгольц и Дюбуа-Реймон являлись лидерами немецкой физико-химической

    школы в физиологии, идеи которой оказали большое влияние на молодого

    Фрейда.

    [32]

    известная смелость, чтобы сказать: да, в некоторых случаях оговорка имеет

    смысл (Sinn). Что значит “имеет смысл”? Это значит, что оговорку, возможно,

    следует считать полноценным психическим актом, имеющим свою цель,

    определенную форму выражения и значение. До сих пор мы все время говорили

    об ошибочных действиях, а теперь оказывается, что иногда ошибочное действие

    является совершенно правильным, только оно возникло вместо другого

    ожидаемого или предполагаемого действия.

    Этот действительный смысл ошибочного действия в отдельных случаях

    совершенно очевиден и несомненен. Если председатель палаты депутатов в

    первых же своих словах закрывает заседание вместо того, чтобы его открыть,

    то, зная обстоятельства, в которых произошла оговорка, мы склонны считать

    это ошибочное действие не лишенным смысла. Он не ожидает от заседания

    ничего хорошего и рад был бы сразу его закрыть. Показать этот смысл, т.е.

    истолковать эту оговорку, не составляет никакого труда. Или если одна дама

    с кажущимся одобрением говорит другой: Diesen reizenden neuen Hut haben Sie

    sich wohl selbst aufgepatz?. [Эту прелестную новую шляпу Вы, вероятно, сами

    обделали? — вместо aufgeputzt — отделали], то никакая научность в мире не

    помешает нам услышать в этой оговорке выражение: Dieser Hut ist eine

    Patzerei [Эта шляпа безнадежно испорчена]. Или если известная своей

    энергичностью дама рассказывает: “Мой муж спросил доктора, какой диеты ему

    придерживаться, на это доктор ответил — ему не нужна никакая диета, он

    может есть и пить все, что я хочу”, то ведь за этой оговоркой стоит ясно

    выраженная последовательная программа поведения.

    Уважаемые дамы и господа, если выяснилось, что не только некоторые

    оговорки и ошибочные действия

    [33]

    имеют смысл, но и их значительное большинство, то, несомненно, этот смысл

    ошибочных действий, о котором до сих пор никто не говорил, и станет для нас

    наиболее интересным, а все остальные точки зрения по праву отойдут на

    задний план. Мы можем оставить физиологические и психофизиологические

    процессы и посвятить себя чисто психологическим исследованиям о смысле, т.

    е. значении и намерениях ошибочных действий. И в связи с этим мы не упустим

    возможности привлечь более широкий материал для проверки этих

    предположений.

    Но прежде чем мы выполним это намерение, я просил бы вас последовать по

    другому пути. Часто случается, что поэт пользуется оговоркой или другим

    ошибочным действием как выразительным средством. Этот факт сам по себе

    должен нам доказать, что он считает ошибочное действие, например оговорку,

    чем-то осмысленным, потому что ведь он делает ее намеренно. Конечно, это

    происходит не так, что свою случайно сделанную описку поэт оставляет затем

    своему персонажу в качестве оговорки. Он хочет нам что-то объяснить

    оговоркой, и мы должны поразмыслить, что это может означать: хочет ли он

    намекнуть, будто известное лицо рассеянно или устало, или его ждет приступ

    мигрени. Конечно, не следует преувеличивать того, что поэт всегда

    употребляет оговорку как имеющую определенный смысл. В действительности она

    могла быть бессмысленной психической случайностью и только в крайне редких

    случаях иметь смысл, но поэт вправе придать ей смысл, чтобы использовать

    его для своих целей. И поэтому нас бы не удивило, если бы от поэта мы

    узнали об оговорке больше, чем от филолога и психиатра.

    Пример оговорки мы находим в Валленштейне (Пикколомини, 1-й акт, 5-е

    явление). Макс Пикколо-

    [34]

    мини в предыдущей сцене страстно выступает на стороне герцога и мечтает о

    благах мира, раскрывшихся перед ним, когда он сопровождал дочь Валленштейна

    в лагерь. Его отец и посланник двора Квестенберг в полном недоумении. А

    дальше в 5-м явлении происходит следующее:

    Квестенберг

    Вот до чего дошло!

    (Настойчиво и нетерпеливо.)

    А мы ему в подобном ослепленье

    Позволили уйти, мой друг,

    И не зовем его тотчас обратно —

    Открыть ему глаза?

    Октавио

    (опомнившись после глубокого раздумья)

    Мне самому

    Открыл глаза он шире, чем хотелось.

    Квестенберг

    Что с вами, друг?

    Октавио

    Проклятая поездка!

    Квестенберг

    Как? Что такое?

    Октавио

    Поскорей! Мне надо

    Взглянуть на этот злополучный след

    И самому увидеть все. Пойдемте.

    (Хочет его увести.)

    [35]

    Квестенберг

    Зачем? Куда вы?

    Октавио

    (все еще торопит его)

    К ней!

    Квестенберг

    К кому?

    Октавио

    (спохватываясь)

    Да к герцогу! Пойдем!

    (Перевод Н. Славятинского)

    Октавио хотел сказать “к нему”, герцогу, но оговорился и выдал словами “к

    ней” причину, почему молодой герой мечтает о мире.

    О. Ранк (1910а)1 указал на еще более поразительный пример у Шекспира в

    Венецианском купце, в знаменитой сцене выбора счастливым возлюбленным

    одного из трех ларцов; я, пожалуй, лучше процитирую самого Ранка.

    ----------------------------------------

    1 Ранк О. (1884-1939) — один из ведущих представителей психоанализа.

    Предпринял попытку модифицировать исходную концепцию Фрейда, выдвинув

    представление о “травме рождения”. Утверждалось, что каждое человеческое

    существо страдает от самой главной травмы в своей жизни, нанесенной ему

    отделением от тела матери в момент рождения. Стремясь, хотя и напрасно,

    преодолеть эту травму, человек бессознательно стремится возвратиться в

    материнское чрево. Задача психоанализа усматривалась в том, чтобы избавить

    пациента от этой травмы. После некоторых колебаний Фрейд отверг концепцию

    Ранка.

    [36]

    “Чрезвычайно тонко художественно мотивированная и технически блестяще

    использованная оговорка, которую приводит Фрейд из Валленштейна,

    доказывает, что поэты хорошо знают механизм и смысл ошибочных действий и

    предполагают их понимание и у слушателя. В Венецианском купце Шекспира (3-й

    акт, 2-я сцена) мы находим тому еще один пример. Порция, которая по воле

    своего отца может выйти замуж только за того, кто вытянет счастливый

    Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26


    Приглашения

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хореографического искусства в рамках Международного фестиваля искусств «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хорового искусства в АНДОРРЕ «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»




    Copyright © 2012 г.
    При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна.