Психология труда: рефлексология В.М. Бехтерева

редактором многих журналов: «Обозрение психиатрии, неврологии и

экспериментальной психологии» и другие.

Отвергая понятие души в своей концепции, Бехтерев всегда

апеллировал к ней на практике, сам являлся образцом высочайшей

духовности. В.М. Бехтерев писал как-то, что личности, которые

«борются за общее благо человечества, которые руководствуются идеями

права и гуманности, должны быть признаны настоящими творцами

духовной общечеловеческой культуры и имеют права на вечное признание

человечества…» (Бехтерев В.М. Бессмертие с точки зрения науки //

Вестник знания – 1896 г – Стр. 24). Эти слова ученого имеют самое

непосредственное к нему самому, его вкладу в развитие нашей науки

и духовной культуры.

4. Объективная психология В.М.Бехтерева.

Идеи, сходные с Павловскими, развивал в книге "Объективная психология"

(1907) Владимир Михайлович Бехтерев (1857-1927). Между воззрениями этих

двух ученых имелись различия, но оба стимулировали психологов на коренную

перестройку представлений о предмете психологии.

Разрабатывая свою объективную психологию как психологию поведения,

основанную на экспериментальном исследовании рефлекторной природы

человеческой психики, Бехтерев, тем не менее, не отвергал сознание,

включая, в отличие от бихевиоризма, и его в предмет психологии. Признавал

он и субъективные методы исследования психики, в том числе и

самонаблюдение. Он исходил из того, что рефлексологические исследования, в

том числе рефлексологический эксперимент, не заменяют, но дополняют данные,

получаемые при психологических исследованиях, при анкетировании и

самонаблюдении. В принципе, говоря о связи между рефлексологией и

психологией, можно провести аналогию о соотношении между механикой и

физикой, так как известно, что все многообразные физические процессы можно

в принципе свести к явлениям механического движения частиц. Аналогичным

образом можно допустить, что все психологические процессы сводятся, в

конечном счете, к различным типам рефлексов. Но если из общих понятий о

материальной точке нельзя извлечь свойства реальной материи, то невозможно

и вычислить логически конкретное многообразие изучаемых психологией фактов

только из формул и законов теории рефлексов. В дальнейшем Бехтерев исходил

из того, что рефлексология в принципе не может заменить психологию, и

последние работы его Психоневрологического института, в частности

исследования В.Н.Осиновой, Н.М. Щелованова, В.Н.Мясищева, постепенно

выходят за рамки рефлексологического подхода.

Говоря о значении рефлексологии, Бехтерев подчеркивал, что научно

объясняющая функция, содержащаяся в понятии рефлекса, основана на

предпосылках механической и биологической причинности. Принцип механической

причинности, с его точки зрения, опирается на закон сохранения энергии.

Согласно этой мысли все, в том числе и самые сложные и тонкие формы

поведения, можно рассмотреть как частные случаи действия общего закона

механической причинности, так как все они не что иное, как качественные

трансформации единой материальной энергии. В таком стремлении связать

психическую деятельность с энергетическими законами, в частности с законом

сохранения энергии, Бехтерев не был одинок. Такие попытки были достаточно

популярны в начале века не только в отечественной, но и в мировой

психологии и были связаны с переложением теории энергетизма Маха в теории

психологизма, предпринимаемым Вундтом, Овсянико-Куликовским и другими

психологами.

Однако Бехтерев не ограничивался теорией энергетизма, связывая рефлекс

и с биологией, с точки зрения которой жизнь есть сумма сложных

физиологических процессов, обусловленных взаимодействием организма со

средой и приспособлением к среде. С этой точки зрения, рефлекс есть способ

установления некоторого относительно устойчивого равновесия между

организмом и комплексом условий, действующих на него. Таким образом

появляется одно из основных положений Бехтерева о том, что отдельные

жизненные проявления организма приобретают черты механической причинности и

биологической направленности и имеют характер целостной реакции организма,

стремящегося отстоять и утвердить свое бытие в борьбе с меняющимися

условиями среды.

Исследуя биологические механизмы рефлекторной деятельности, Бехтерев

отстаивал мысль о воспитуемости, а не наследуемом характере рефлексов. В

своей книге "Основы общей рефлексологии" (1923) он доказывал, что не

существует врожденного рефлекса рабства или свободы, и утверждал, что

общество как бы осуществляет социальный отбор, создавая нравственную

личность, и, таким образом, именно социальная среда является источником

развития человека. Наследственность же задает лишь тип реакции, но сами

реакции воспитываются обществом. Доказательством такой пластичности,

гибкости нервной системы, ее зависимости от окружающей среды являлись, по

мнению Бехтерева, исследования генетической рефлексологии, доказавшие

приоритетность среды в развитии рефлексов младенцев и детей раннего

возраста.

В Психоневрологическом институте Бехтерева был заложен опыт строго

объективного исследования ребенка – его поведения, мимики, речи.

Исследовались и соответствие психических процессов внешним раздражителям,

настоящим и прошлым, а также наследственные особенности детей. Важная для

Бехтерева мысль о необходимости изучения целостной реакции организма

совпадала с требованиями детской психологии. Рефлексологический подход к

детскому развитию и рефлексологические методы исследования были чрезвычайно

распространены в 10-20-е годы XX столетия, заменяя подчас собственно

психологические методы исследования душевной жизни детей.

Наибольшее значение имели разработанные Бехтеревым рефлексологические

методы изучения младенцев. Первая попытка такого исследования была

осуществлена им в 1908 году, им же был разработан и обоснован метод

генетического рефлексологического исследования, который он считал одним из

важнейших достижений своей школы.

Изучая психику младенцев, Н.М. Щелованов и его сотрудники получили

важнейшие факты, которые дали возможность установить этапы развития детей

младенческого возраста и разработать методы диагностики этого развития.

Полученные лабораторией генетической рефлексологии материалы позволили

установить основные закономерности психического развития детей раннего

возраста: слуховое и зрительное сосредоточение, комплекс оживления, кризис

одного года, – без знания которых невозможно представить современную

детскую психологию.

Большой интерес представляли и проводившиеся в Педологическом институте

(возникшем на базе Психоневрологического института) исследования "трудных"

детей, которыми руководили В.Н. Осинова и В.Н. Мясищев. В результате были

разработаны не которые меры по предотвращению агрессивных реакций у

"трудных" детей при переходе из одной среды в другую, незнакомую. Были

созданы и основы классификации "трудных" детей исходя из их личных

особенностей, под которыми понимались не только индивидуальные качества, но

и тип воспитания в семье.

Бехтерев считал проблему личности одной из важнейших в психологии и был

одним из немногих психологов начала XX века, которые трактовали в тот

период личность как интегративное целое.

Созданный им Педологический институт Бехтерев рассматривал как центр по

изучению личности, которая является основой воспитания. Как ни были

разносторонни интересы Бехтерева, он всегда подчеркивал, что все они

концентрировались вокруг одной цели – изучить человека и суметь его

воспитать. Бехтерев фактически ввел в психологию понятия индивида,

индивидуальности и личности, считая, что индивид- это биологическая основа,

над которой надстраивается социальная сфера личности. Большое значение

имели и исследования структуры личности, в которой Бехтерев выделял

пассивную и активную, сознательную и бессознательную части. Интересно, что,

как и Фрейд, он отмечал доминирующую роль бессознательных мотивов во сне

или при гипнозе и считал необходимым исследовать влияние опыта,

приобретенного в это время, на сознательное поведение. Исследуя

отклоняющееся поведение, он исходил из ограниченности тех способов

коррекции, которые во главу угла ставили положительное подкрепление

желательного поведения и отрицательное – нежелательного. Он полагал, что

любое подкрепление может зафиксировать реакцию. Избавиться от

нежелательного поведения можно, создав более сильный мотив, который вберет

в себя всю энергию, затрачиваемую на нежелательное поведение. Таким

образом, Бехтерев во многом предвосхитил идеи о роли сублимации и

канализации энергии в социально приемлемом русле, разрабатываемые

психоанализом.

Бехтерев отстаивал очень важную мысль о том, что во взаимоотношениях

коллектива и личности приоритетной является именно личность, а не

коллектив. Из этой позиции он исходил, исследуя коллективную

соотносительную деятельность, объединяющую людей в группы. Он выделил

людей, склонных к коллективной или индивидуальной соотносительной

деятельности, изучая, что происходит с личностью, когда она становится

участником коллектива, и чем вообще реакция коллективной личности

отличается от реакции отдельно взятой личности. В своих экспериментах,

посвященных влиянию внушения на деятельность человека, Бехтерев впервые

обнаружил такие явления, как конформизм, групповое давление, которые только

через несколько лет стали изучаться в западной психологии. Доказывая, что

развитие личности невозможно без коллектива, Бехтерев вместе с тем

подчеркивал: влияние коллектива не всегда благотворно, ибо любой коллектив

нивелирует личность, стараясь сделать ее шаблонным выразителем своей среды.

Обычаи и общественные стереотипы ограничивают личность и ее деятельность,

лишая ее возможности свободно проявлять свои потребности. Личная свобода и

общественная необходимость, индивидуализация и социализация – две стороны

общественного процесса, идущего по пути социальной эволюции. При этом

самоопределение личности представлялось Бехтереву подвижным процессом,

равнодействующая которого постоянно смещается то в одну, то в другую

сторону. Говоря о стереотипизации личности, ее отчуждении от своей

внутренней сути при социализации, Бехтерев фактически развивал те же мысли,

что и представители появлявшейся в то время на Западе экзистенциальной

философии, положения которой легли в основу одной из наиболее популярных

современных теорий личности – гуманистической. Таким образом, можно

предположить, что и в русле школы Бехтерева зарождались основы еще одной

отечественной теории личности, формирование которой было остановлено в

самом начале.

5. Г.М. Андреева "К истории становления социальной психологии в России"

История развитая социальной психологии в СССР освещалась в

многочисленных публикациях, в частности, в учебных пособиях, посвященных

систематическому изложению основных проблем данной научной дисциплины

(Социальная психология, 1975). Однако, как правило, речь шла о так

называемой "психологической социальной психологии", тогда как

"социологическая социальная психология" оставалась как бы на заднем плане.

Сегодня, когда обе ветви социально-психологического знания получили в нашей

стране права гражданства, уместно обратиться к некоторым историческим

этапам их взаимодействия"

Разные варианты написания истории социальной психологии отличаются друг

от друга, как известно, различным обозначением ее места в системе научного

знания: то как части социологии, то как части психологии, то как точки

пересечения этих двух дисциплин (Андреева, 1996-а). Характерно, что в одной

из последних американских работ прямо говорится о наличии "двух (а иногда

трех) социальных психологий" (Социальная психология: саморефлексия...,

1995). Современное положение социальной психологии в России соответствует

этой ситуации, хотя в ее истории дело не всегда обстояло так.

В дореволюционной России социальной психологии как самостоятельной

дисциплины просто не существовало, и ее проблематика разрабатывалась во

всем комплексе общественных наук. (Напомним, что самостоятельный статус

социальной психологии в мире обозначен лишь с 1908 г. - с момента

одновременного выхода книг В. Макдуголла "Введение в социальную психологию"

в Европе и Э.Росса "Социальная психология" в Америке.) После революции 1917

г. ситуация радикально изменилась и на протяжении длительного времени эта

область знания в СССР развивалась в русле психологической традиции, что

делает понятным тот акцент, который присутствует в изложении истории

социальной психологии в нашей стране: тщательная проработка вопросов о ее

границах с общей психологией, об адаптации общеметодологических принципов

не столько социологического, сколько психологического знания.

Вместе с тем проблематика, позже вошедшая в предмет социальной

психологии как таковой, на ранних этапах разрабатывалась преимущественно в

социологической традиции, в частности, в некоторых конкретных разделах

социологии, а также при создании самых общих представлений о ее предмете,

круге ее проблем, понятийном аппарате. Специфика российской социальной

психологии, по- видимому, в том, что многие ее проблемы оказывались

вкрапленными в идейные построения различных общественных движений и

принимались на вооружение разными общественными силами. Отчасти именно

поэтому возник феномен своеобразного "ангажирования" социальной психологии

идеологией.

Термин "коллективная (социальная) психология" был предложен в

"Социологии" М.М.Ковалевского (1910), представляющей собой курс лекций,

прочитанных в Петербурге в Психоневрологическом институте. Выясняя

взаимоотношения социологии с другими науками, автор уделяет специальное

внимание ее отношению к психологии и в этой связи достаточно подробно

анализирует концепцию Г. Тарда; именуя социологию "психологией коллективной

или групповой", Ковалевский замечает при этом, что сам Тард предпочитает

термин "социальная или коллективная психология". Полемизируя с Тардом по

поводу отдельных положений его концепции, Ковалевский согласен с ним в

общем определении предмета этой дисциплины и ее несомненной важности:

"...единственное средство познать психологию масс - это изучить всю

совокупность их верований, учреждений, нравов, обычаев и привычек".

Ковалевский называет и "методы" этой дисциплины: анализ народных сказок,

былин, пословиц, поговорок, юридических формул, писаных и неписаных

законов. "Этим-то длинным путем, а не прямым анализом, хотя бы и очень

остроумным, чувств и душевных движений посетителей того или иного салона

или клуба, и будут положены прочные основания коллективной психологии"

(Ковалевский, 1910,0.27).

В рамках социологической традиции социальная психология и ее отдельные

проблемы обсуждались в трудах правоведа Л.И. Петражицкого - основателя

психологической школы права, с точки зрения которой "истинными мотивами,

двигателями человеческого поведения" являются эмоции, а социально-

исторические образования есть лишь их проекции - "эмоциональные фантазмы"

(Петражицкий, 1908), Хотя методологическая основа такого подхода

представляется уязвимой, сам факт апелляции к психологической реальности

общественного процесса заслуживает внимания. В работе А. Копельмана уже в

1908 г. была поставлена проблема границ коллективной психологии (Кузьмин,

1967). По мнению ученого, это психология народного духа, проявляющегося в

деятельности и переживаниях групп людей и коллективов. Интересные идеи

содержались в трудах Л.Н. Войтоловского, П.А.Сорокина и др.

Как уже отмечалось, наряду с обозначением коллективной психологии в

ряду академических дисциплин ее вопросы начинают активно разрабатываться и

в публицистике в связи с идейной борьбой тех лет. В данном случае

необходимо, прежде всего, упомянуть имя Н.К.Михайловского, чья работа

"Герои и толпа" (1896) дала толчок дискуссии, которую повели с Михайловским

революционные марксисты, и в наиболее острой форме - В.И.Ленин. Интерес

Михайловского к социальной психологии был связан с разработкой взглядов

народничества и поэтому в центре его внимания - проблемы массовой

психологии. Он обосновывает необходимость выделения этой области в

специальную ветвь науки, поскольку ни одна из существующих социальных наук

не занимается изучением массовых движений как таковых. "Коллективная,

массовая психология еще только начинает разрабатываться, - писал

Михайловский, - и сама история может ждать от нее огромных услуг".

По его мнению, для становления этой области исследования важен анализ

механизмов изменения психического состояния и поведения больших социальных

групп. Эти и другие рассуждения автор использовал для утверждения

определенной общественной и политической позиции, и, возможно, именно это

обстоятельство стимулировало в дальнейшем "ангажированность" российской

социальной психологии различными задачами политической борьбы.

Нельзя полностью отрицать наличие связи нарождающейся социальной

психологии с общественно-политическими течениями современности и внутри

Страницы: 1, 2, 3