История становления глубинной психологии

реальности".

Пытаясь проникнуть в механизмы работы человеческой психики, Фрейд

исходит из того, что глубинный, природный ее слой ("Оно") функционирует по

произвольно выбранной программе получения наибольшего удовольствия. Но

поскольку в удовлетворении своих страстей индивид сталкивается с внешней

реальностью, которая противостоит "Оно", в нем выделяется "Я", стремящееся

обуздать бессознательные влечения и направить их в русло социально

одобренного поведения. "Оно" исподволь, но властно диктует свои условия

"Я".

Как покорный слуга бессознательных влечений, "Я" пытается сохранить

свое доброе согласие с "Оно" и внешним миром. Это ему не всегда удается,

поэтому в нем самом образуется новая инстанция - "Сверх - Я" или "Идеал -

Я", которая царит над "Я" как совесть или бессознательное чувство вины.

"Сверх - Я" как бы является высшим существом в человеке, отражающим

заповеди, социальные запреты, власть родителей и авторитетов. По своему

положению и функциям в психике человека "Сверх - Я" призвано осуществлять

сублимацию бессознательных влечений и в этом смысле как бы солидаризируется

с "Я". Но по своему содержанию "Сверх - Я" ближе к "Оно" и даже

противостоит "Я", как поверенный внутреннего мира "Оно", что может привести

к конфликтной ситуации, ведущей к нарушениям в психике человека. Таким

образом, фрейдовское "Я" предстает в виде "несчастного создания", которое,

подобно локатору, вынуждено поворачиваться то в одну, то в другую сторону,

чтобы оказаться в дружеском согласии как с "Оно", так и со "Сверх - Я".

Хотя Фрейд признавал "наследственность" и "природность"

бессознательного, вряд ли правильно утверждать, что он абсолютизирует силу

и власть бессознательного и всецело исходит из необузданных влечений

человека. Задача психоанализа, в том виде, как ее сформулировал Фрейд,

заключается в том, чтобы бессознательный материал человеческой психики

перевести в область сознания и подчинить его своим целям. В этом смысле

Фрейд был оптимистом, так как верил в способность осознания

бессознательного, что наиболее рельефно было им выражено в формуле: "Там

где было "Оно", должно быть "Я"". Вся его аналитическая деятельность была

направлена на то, чтобы по мере раскрытия природы бессознательного человек

мог овладеть своими страстями и сознательно управлять ими в реальной жизни.

Фрейд осознавал трудности, которые вставали на пути овладения

бессознательным, долго бился над решением этой проблемы, постоянно внося

коррективы в понимание природы бессознательного и составляющих его ядро так

называемых "первичных влечений".

Проблема "первичных влечений" оказалась камнем преткновения всего

психоанализа, и именно в этом пункте обнаружилось серьезное расхождение

между Фрейдом и такими приверженцами фрейдизма, как К. Юнг, А. Адлер, В.

Рейх, К. Хорни, Э. Фромм. В качестве основы "первичных влечений", движущей

силы бессознательного Фрейд принял сексуальные влечения. За подтверждением

своей гипотезы он обратился к мифологическим сюжетам, художественным и

литературным памятникам истории. В древнегреческом мифе о царе Эдипе, по

мнению Фрейда, содержаться не только доказательства того, что сексуальные

влечения являются основой деятельности человека, но и обнаруживаются те

сексуальные комплексы, которые с детства заложены в человеке. Согласно

фрейдовскому "эдипову комплексу", мальчик постоянно испытывает влечение к

своей матери и видит в отце реального соперника. С позиции описания детских

сексуальных переживаний Фрейд пытается анализировать все творчество таких

великих мастеров кисти и пера, как Леонардо да Винчи, Шекспир, Гете,

Достоевский.

В более поздних работах Фрейда понятие "сексуальные влечения"

заменяется понятием "либидо", которое охватывает уже всю сферу человеческой

любви, включая любовь родителей, дружбу, общечеловеческую любовь и так

далее. В конечном счете он выдвигает гипотезу, что деятельность человека

обусловлена наличием как биологических, так и социальных "влечений", где

доминирующую роль играют так называемые "инстинкт жизни" (Эрос) и "инстинкт

смерти" (Танатос).

Обращаясь к исследованию социальной и культурной жизни общества,

Фрейд отталкивается от созданной им модели личности. Поэтому принцип

психологизации, используемый при рассмотрении природы человека,

неправомерно переносятся им на общественные явления. Человек, подчеркивает

Фрейд, не существует изолировано от других людей; в его психической жизни

всегда присутствует "другой", с которым он вступает в контакт. В этом

смысле психология личности, по мнению Фрейда, является одновременно и

психологией социальной. Психоанализ может быть использован не только в

исследовании чисто личностных, но и социальных проблем, поскольку механизмы

психического взаимодействия между различными инстанциями в личности якобы

находят свой аналог в социальных и культурных процессах в обществе. Причем

анализируя эти процессы, Фрейд прибегал к неоправданно широким обобщениям:

антагонизмы между индивидом и обществом, которые наблюдались им в культуре,

он считал неотъемлемой частью развития культуры вообще.

В отличие от других, Фрейд сделал анатомию сознания и

бессознательного психического научным фактом. Но объяснил он этот факт на

основе лишь "отрицательного" понятия - неосознаваемой психики, понимаемой

только путем отрицания за ней атрибута сознания.

В конечном счете критическая направленность мышления Фрейда, попытки

соотнесения абстрактных философских понятий о сущности человека и его

внутреннем мире с эмпирическими данными психоаналитического исследования и

наблюдения, рассмотрение художественных произведений под углом зрения

психологии художника и писателя, выявление причин и специфических условий

возникновения неврозов, выделение в особый объект исследования той сферы

человеческой деятельности, которая не покрывается областью сознательного в

человеке, - все это составляет сильные стороны его психоаналитического

учения. Вместе с тем психоанализ Фрейда содержал в себе столько явных и

скрытых противоречий, методологически неверных установок и научно не

обоснованных утверждений, граничащих с мифологическим вымыслом,

иллюзорностью и утопизмом, что многие его теоретические положения

(признание врождённости и наследственности "первичных влечений" человека,

теория сексуального развития ребенка, мифологическое объяснение

"сексуальных комплексов", антиисторический подход к анализу культурных и

социальных процессов общества, экстраполяция выводов, сделанных на основе

частного наблюдения, на более общие закономерности развития природы и

общества) не только были поставлены под сомнение теми мыслителями, кто не

разделял общефилософских рассуждений Фрейда, но подверглись критике даже

приверженцами фрейдизма.

Дальнейшая реконструкция классического психоанализа наглядно

свидетельствует о тех просчетах и методологически неверных установках,

которые имели место у основателя психоанализа. Критика З. Фрейда была в

основном направлена на биологизаторские тенденции его концепции, -

неофрейдисты пытались социологизировать его учение.

Коллективное бессознательное

Коллективное бессознательное - это разум наших древних предков,

способ, которым они думали и чувствовали, способ, которым они постигали

жизнь и мир, богов и человеческие существа.

В качестве критиков теоретических постулатов Фрейда одним из первых

выступил швейцарский психиатр Карл Густав Юнг, вплоть до 1913 г.

разделявший основные идеи своего учителя. Существо расхождений Юнга с

Фрейдом сводилось к пониманию природы бессознательного. Юнг считал, что

Фрейд неправомерно свел всю человеческую деятельность к биологически

унаследованному сексуальному инстинкту, тогда как инстинкты человека имеют

не биологическую, а всецело символическую природу. Он предложил, что

символика является составной частью самой психики и что бессознательное

вырабатывает определенные формы или идеи, носящие схематический характер и

составляющие основу всех представлений человека. Эти формы не имеют

внутреннего содержания, а являются, по мнению Юнга, формальными элементами,

способными оформиться в конкретное представление только тогда, когда они

проникают на сознательный уровень психики. Выделенным формальным элементам

психики Юнг дает особое название "архетипы", которые как бы имманентно

присущи всему человеческому роду.

"Архетипы", согласно Юнгу, представляют формальные образцы поведения

или символические образы, на основе которых оформляются конкретные,

наполненные содержанием образы, соответствующие в реальной жизни

стереотипам сознательной деятельности человека.

В отличие от Фрейда, который рассматривал бессознательное как

основной элемент психики отдельного человека, Юнг провел четкую

дифференциацию между "индивидуальным" и "коллективным бессознательным".

"Индивидуальное бессознательное" (или, как Юнг его еще называет, "личное,

персональное бессознательное") отражает личностный опыт отдельного человека

и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили

свой сознательный характер в силу забвения или подавления.

Одно из центральных понятий юнговской "аналитической психологии",

"коллективное бессознательное", представляет скрытые следы памяти

человеческого прошлого: расовую и национальную историю, а также

дочеловеческое животное существование. Это - общечеловеческий опыт,

характерный для всех рас и народностей. Именно "коллективное

бессознательное" является тем резервуаром, где сконцентрированы все

"архетипы".

Юнг ввел понятие "архетип" и "коллективное бессознательное", чтобы

рассмотреть природу бессознательного не в биологическом плане, а с точки

зрения символического обозначения и схематического оформления структурных

представлений человека. Однако Юнгу не удалось избавиться от биологического

подхода к бессознательному, против чего он, собственно, и выступал в своей

полемике с Фрейдом. Как "архетипы", так и "коллективное бессознательное" в

конечном счете оказываются внутренними продуктами психики человека,

представляя наследственные формы и идеи всего человеческого рода. Разница

между теоретическими построениями Фрейда и Юнга заключается в том, что

наследственным, а следовательно, и биологическим материалом для Фрейда были

сами инстинкты, предопределяющие мотивы деятельности человека, а для Юнга -

формы, идеи, типичные события поведения. Механизм биологической

предопределенности и наследственности сохраняется как в том, так и в другом

случае, хотя он и действует на разных уровнях человеческой психики.

Одним из элементов "аналитической психологии" Юнга является теория

"комплексов", то есть психических сил индивида, которые, находясь в

бессознательной форме, постоянно дают знать о себе. В бессознательном, по

мнению Юнга, всегда находятся наготове "комплексы" воспоминаний

индивидуального прошлого, прежде всего родительские, детские "комплексы",

"комплекс власти" и другие. "Комплексы" - это своего рода "психологические

демоны", свидетельствующие о силе власти бессознательного над сознательными

процессами.

Отталкиваясь от теории "комплексов", Юнг попытался глубже проникнуть

в механизм бессознательного, выявить сложные взаимоотношения между

бессознательными и сознательными процессами психики, роль бессознательных

влечений в формировании поведения человека. Однако, по сути дела, концепция

"комплексов" Юнга мало чем отличалась от теории вытеснения

бессознательного, разработанной Фрейдом.

Как и у Фрейда, так и у Юнга бессознательное составляет то внутреннее

и сущностное ядро, которое образует психический мир человека. Правда, в

отличие от Фрейда Юнг проводит более глубинную дифференциацию уровней

развития психики и вводит ряд понятий, которые, по его убеждению,

характеризуют новое видение тотальной личности. Наряду с такими

инстанциями, как "Я", "индивидуальное бессознательное" и "коллективное

бессознательное", он выделяет:

"Персону" (Persona) - своеобразную маску, которую надевает личность в

ответ на требования социального окружения. Если "Я" тождественно "Персоне",

то личность предстает в виде отчужденного существа, играющего определенную

социальную роль, навязанную обществом;

"Аниму" (Anima) - абстрактный образ, представляющий женский "архетип"

в мужчине. Посредством него достигается взаимопонимание между обоими

полами;

"Анимус" (Animus) - абстрактный образ, представляющий мужской

"архетип" в женщине. Посредством него также достигается взаимопонимание

между обоими полами;

"Тень" (der Schatten) - "архетип", состоящий из животных инстинктов и

являющийся средоточием темных, низменных сторон личности. Агрессивные и

антисоциальные устремления "Тени" могут не проявляться в открытой форме,

поскольку они скрываются под маской "Персоны" или вытесняются в

"индивидуальное бессознательное";

"Самость" (der Selbst) - центральный "архетип" личности, вокруг

которого концентрируются все психические свойства человека. Сфера "Самости"

- нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр тотальной

личности [11].

Юнговская структура личности, таким образом, отличается от

фрейдовской прежде всего тем, что Юнг идет по пути дальнейшей

дифференциации фрейдовского "Оно". У Фрейда "Оно" является всецело

биологическим, природным данным, у Юнга же бессознательное включает и

социальные моменты. Но в отличие от многих неофрейдистов, которые

постулируют тезис о "социальном бессознательном", "архетипы" юнговского

бессознательного носят наследственный характер. "Архетипы" от "Тени" до

"Анимы", от "индивидуального" до "коллективного бессознательного" остаются

непосредственными "данностями" человеческой психики, которые имеют право на

существование лишь в лоне "природности" и "естественности" человеческого

организма. Не случайно поэтому Юнг принижает значение сознательной

деятельности человека и в большей мере обращается к анализу бессознательных

"архетипов", чем к сознательному "Я".

Юнгу, как и Фрейду, присуща психологизация культурных и социальных

процессов. Впрочем, такой подход к исследованию закономерностей

общественного развития характерен не только для "новаторов" типа К. Юнга,

но и для многих других неофрейдистов, включая К. Хорни, Г. Салливэна, Э.

Фромма.

«Индивидуальная психология» А. Адлера

Как и Юнг, разошелся с Фрейдом по вопросу сексуальной обусловленности

человеческого поведения другой критик классического психоанализа - Альфред

Адлер. Он пересмотрел фрейдовские положения о биологической детерминации

человеческой психики и сформулировал теорию "индивидуальной психологии",

согласно которой человек рассматривался не как биологическое, а как

социальное существо. В противовес фрейдовскому постулату о "первичных

влечениях" и юнговскому постулату о "комплексах" и "архетипах", которые, по

их убеждению, мотивируют человеческое поведение, Адлер выдвигает на

передний план социальные побуждения человека.

Казалось бы, это должно свидетельствовать о кардинально новых

установках адлеровской "индивидуальной психологии". Но Адлер не совершает

революционного переворота в психоанализе, ибо его понимание "социального"

не выходит за рамки бессознательных влечений человека. Рассмотрение

отношений между индивидами замыкается у Адлера на раскрытии якобы присущих

каждому человеку бессознательных "стремлений к власти". Поэтому изучение

социальных побуждений личности сводился, по сути дела, к расшифровке

вытесненных желаний властвования, преобладания, превосходства над другими.

Отвергая биологизм Фрейда и Юнга, Адлер в то же время наделяет

личность такими побуждениями, которые, будучи социальными, носят все же

врожденный характер. Подобная трактовка социального имеет место и у других

философов, отвергающих отдельные теоретические положения классического

психоанализа, но разделяющие общие идеи Фрейда. В данном случае адлеровское

понимание социальных побуждений, и в частности "стремление к власти",

изначально присущих человеческой природе, - одно из заимствований из

философских идей Ф. Ницше и А. Шопенгауэра о "воли к власти" -

воспроизводит центральную идею Фрейда о врожденности бессознательных

инстинктов человека. На место биологических бессознательных инстинктов

подставляются социальные побуждения, которые также оказываются врожденными.

В этом отношении адлеровское понятие "социальных стремлений" сродни

фрейдовским представлениям о "первичных влечениях" и юнговским - об

"архетипах".

Само по себе признание наличия социальных побуждений еще не

объясняет, почему личность в определенной социальной ситуации действует

так, а не иначе. Если Фрейд в поисках мотивационного поведения личности

сосредоточил внимание на выявлении причины действия человека, то для Адлера

причинность играет незначительную роль, ибо, как он полагает, не может дать

удовлетворительного объяснения человеческой деятельности. Для объяснения

действий индивида необходимо знать конечную цель его устремлений; только

Страницы: 1, 2, 3