Экзистенциальный анализ. История, теория и методология практики

условие и составляющая целостности полновесной человеческой жизни. Оно

является базой мирообусловленного самосознания и центром предметного

видения мира человеком. Пока это «Я» отсутствует, человек еще не является

субъектом. Он тесно связан с бытием и как бы сокрыт в нем, пребывая в

неразрывной целостности со своим сообществом и природой. В этом случае не

может быть и речи о собственном восприятии «Я», об осознании мира. Тесно

связанный со своей окружающей средой, он выживает, только являясь частью

целого, защищающего его и предъявляющего к нему определенные требования.

Постепенно в процессе становления «Я», человек выходит из этого не

слишком противоречивого единства жизни, он познает жизнь в противоречии,

противоречиях между «Я» и миром, между здесь и там, между сейчас и потом,

между духом и природой. Пока человек идентифицирует себя с этим «Я», он

будет все воспринимать в категориях этого «Я», при этом все, что не

укладывается в систему времени и пространства, тождественности и

причинности не может восприниматься серьезно. Если это «Я» уничтожается и

исчезает, что же тогда остается? Западная цивилизация отвечает – «ничего».

Однако именно тогда на первый план выходит другая действительность, которая

находится по ту сторону вопросов: Что?, Когда?, Где?, Откуда? и Куда?

Именно эта действительность определяет истинную суть и сущность человека.

Именно в этот момент человек осознает свою суть, парадоксальным образом ее

не опредмечивая.

Между «Я», тесно связанного с миром, и его сутью, связанной с бытием

всегда существует противоречие, которое выражается в диалектическом

процессе. Человек постоянно должен осознавать свою укорененность в бытии,

чтобы каждый раз снова сохранять себя в мире, как «Я», несущее бремя

бытия:

Надмировая жизнь непрерывно проявляется в языке Сути многообещающим и

требовательным к работе образом. Именно так она показывает, что Суть в нас

не есть продукт нашей спекулятивной фантазии. Суть переживается как способ,

которым какое-то сверхчеловеческое могущество в нас говорит и действует.

Чем больше человек в своем мирском Я отдален от Сути, тем больше

возможность того, что однажды он обнаружит себя страдающим от этого мира.

(Дюркхайм, 1969)

Таким образом, Суть человека – есть способ, с помощью которого

бесконечное начало человека присутствует в его конечности, обусловленной

«Я». Суть – это способ, в котором бытие в человеке определенным образом,

стремится в определенной форме проявиться в мире. Однако бытие может

проявиться в человеке, только в той мере, в какой «Я» человека, позволяет

ему проявиться. В этом смысле можно говорить об удачном «Я» и не удачном

«Я». Удачным является такое «Я», которое будет прозрачно для проявления

бытия, а значит и для раскрытия сущности самого человека. Задача человека

сформировать такое «Я», которое служит бытию, а не противостоит ему. Он

призван в своем человеческом мире, своим человеческим способом заставить

потаенное бытие принять образ в мире.

6.3. Формы «Я»

В своей интерпретация удачной формы «Я» Дюркхайм близок Хайдеггеру[32]:

«Удачным следовало бы считать лишь ту форму «Я», в которой человек находит

свое счастье и свободу как слуга и очевидец Бытия… Удачное «Я» не является

противоречием для сути, а является инструментом ее проявления в мире.

Удачное «Я» означает форму человеческого существования, в которой человек

может поведать миру о сути.» (Дюркхайм, 1992, с.34-35)».

Таким образом, человек, имеющий удачное «Я», живет не только благодаря

своему «Я». Хотя он живет как «Я», соотнесенное с миром, характеризующимся

миром и пространством, существует он, однако на основе сути, которая

выходит за рамки его «Я». Центром организации его восприятия является его

предметно фиксированное «Я», однако оно охвачено целостностью становящегося

«Я», первично указанного в стремлении демонстрировать суть, которая ставит

«Я» на службу бытия.

Более понятной суть удачной формы «Я» становится, в сравнении с

формами не удачного «Я». Форма «Я», где слишком преобладает «Я»,

препятствует образованию Центра. Статичная природа «Я» затрудняет доступ к

сути. Там же, де образовалось недостаточно «Я», там отсутствует форма,

образ посредством, которого сущность становится человеком и способно жить в

мире. При неудачной форме «Я» либо находится в жесткой раковине, либо

колеблется во все стороны без формы и направления. Дюркхайм выделяет еще

одну форму «Я» так, называемое «гармоничное Я», являющуюся также неудачной,

несмотря на хорошую адаптивность и успешность во внешнем мире. Рассмотрим

эти три формы по порядку.

Застывший корпус «Я». Неправильная форма «застывшего» «Я» является

результатом крайнего индивидуализма. В этой форме «Я» человек, заключенный

в скорлупу своего мира и застывший в ней, жестко держится за все внешнее

и внутреннее, что было им когда-то завоевано и сильно страдает от всего,

что может подвергнуть сомнению устойчивость его позиции, идет ли речь о

мировоззренческой, о практической либо этической позиции. В результате

этого, он постоянно пребывает в состоянии напряжения и страха. Он глубоко

страдает от противоречия между реальной жизнью и своими собственными

представлениями о том, каким должен быть мир. И чем сильнее он страдает,

тем упрямее держится за свою точку зрения. Познавая и действуя, он всегда

исходит из твердых убеждений какова действительность, и какой она должна

быть. Допустимым для него является только доступное пониманию и идеальное,

поскольку «оно является завершенным». Он постоянно раздражается, что мир не

такой, каким он должен быть. Такой человек все раскладывает по полочкам,

классифицирует, проверяет и пытается сделать еще лучше принося в жертву

полноту жизни. Он никогда не решается реагировать так, как ему

действительно хотелось бы. В прагматичном отношении к жизни заключенность в

«Я-скорлупе» выражается в преисполненном страха стремлении к бесспорной

гарантированной безопасности. Он постоянно занят тем, что укрепляет,

расширяет и охраняет свои позиции.

В социальном отношении человек, замкнутый в своем «Я» эгоцентричен и

эгоистичен, он не умеет любить. Ему трудно думать о другом, так как весь

его мир вертится вокруг него самого. Он не может открыться и отдаться

другому, не чувствуя опоры в собственной сути, он вынужден постоянно

остерегаться и защищаться. И никакой успех в мире не способен помочь ему

преодолеть эту внутреннюю беду. Напротив успех только больше загоняет его в

тупик, так как удачи приписываются только своей собственно силе, укрепляют

и делают выше стену, которая отделяет человека от его сути. Это объясняет

тот кажущийся необъяснимым факт, что признание мира не приносит человеку

длительного счастья, что у удачливых людей страх, недоверие и пустота часто

возрастают в той же мере, в какой эти люди победно шествуют по жизни,

вызывая восхищение и зависть других.

Человек без корпуса «Я»

Человеку для того, чтобы жить в мире, необходима форма, соответствующая ему

и его миру. У человека со слишком большим «Я» форма отвердевшая и

замкнутая. Ничто не проникает во внутрь, а то, что находится внутри не

может выйти наружу. Человек в этой форме не прозрачен для сути и не

доступен миру. Противоположной также неправильной формой является та форма,

в которой человек слишком открыт. Все может войти в эту форму, но удержать

он ничего не может. Контуры нельзя определить, все беззащитно открыто.

Здесь отсутствуют условия, которые нужны как для того, чтобы выстоять в

мире, так и для того, чтобы утверждать свою суть.

Не имеющий границ не может защищать свою «неприкосновенность» от

мира. Ему полностью отказано в этом. У него также нет опоры, на которую

можно было бы опереться, чтобы справиться с самим собой. Он полностью

отдан во власть своих инстинктов (порывов, импульсов) и душевных

переживаний. Он не имеет достаточной свободы, чтобы самостоятельно

принимать решения. В своей скачкообразности, в постоянной зависимости от

влечений и чувств, он не имеет ни устойчивости (постоянства), ни

определенной линии развития (становления). (Дюркхайм, 1992, с. 39).

У такого человека состояние полного бессилия, (поскольку мир делает с

ним все, что захочет), сменяется агрессивными вспышками, в которых он

неадекватно пытается компенсировать испытанную беспомощность. Его

внутренний беспорядок и бесформенность отражаются во внешнем беспорядке и

бесформенности. Сам он тяжело переживает неспособность оформить свою жизнь

и свой мир. Он постоянно подвержен страху приспособиться настолько, что

потеряет самого себя, и поэтому склонен замыкаться в себе. Человек без «Я»

не отдается осознанно и с решимостью, а живет и страдает в состоянии

постоянной безудержной увлеченности. Он любит и ненавидит без всякой меры,

потому что ему не хватает собственного мерила. Аналогичным образом ему не

хватает и чувства дистанции.

Трагичным для человека с маленьким «Я» является отношение к силам

бытия, которые стремятся воплотиться в нем в жизнь. Они врываются в него,

принося чувства радости и блаженства, однако не могут укорениться в нем и

пустить корни. Таким образом человек постоянно бросается из радости в

глубокую печаль, из света в тьму. Ни счастье, ни боль не оставляют в нем

формирующего (воспитывающего) следа. Счастье быстро рассевается и страдание

не приносит плодов.

Несправедливо поэтому видеть в сохраняющейся форме человека только

опасность окостенения. Она с самого детства является для человека тем

сосудом, который помогает человеку сохранить, сберечь тайну своей

глубочайшей сути. Форма является не только крепостью, защищающей человека в

мире, но и ларцом, который хранит его святую середину. Человека без формы

отдан на произвол силам, действующим извне и изнутри. Они с разрушающей

властью проникают в него, и он не может им противостоять. Или же наоборот,

они щедро одаривают его, а он не может удержать дар и всегда выходит

пустым. Если же однажды у него произойдет настоящая встреча со своей сутью

в опыте бытия, он находит в этом опыте замкнутую и устойчивую форму,

вырастающую из его сути. Напротив, человек со слишком жестким корпусом «Я»

в подобном опыте испытывает чувство освобождения бегства из темницы) и

превращается в открытого и любящего человека.

«Гармоничный» человек.

Эта форма, которую часто упускают из виду, так как она не приносит

человеку видимых страданий:

Гармоничный человек не застывает в скорлупе, приносящей страдание, и

не испытывает мук, лишаясь границ. Он ни напряжен, ни рассеян, он умеет

приспосабливаться, хорошо вписывается в любую ситуацию, причем всегда так,

что это приятно и ему самому и другим. Он умеет гибко защищать уют своего

внутреннего состояния от любого вторжения как извне, так и изнутри и, так

как он никого не задевает, то не любит, чтобы и его задевали. Чего ему не

хватает так это глубины. Резво плещется он на поверхности. Но его

открытость и преданность лишены сердца. Он любезен, но не обязателен и без

любви. Он выдает себя за отзывчивого человека, но ничего (никого) не

подпускает к себе. (Дюркхайм, 1992, с. 41)

Такой человек выдает себя за твердого и уверенного, а сам живет в

вечном компромиссе. У него всегда под рукой есть готовое решение (ответ),

который ему ничего не стоит. Он – любезный эгоист, он одаривает всех, не

отдавая себя, он не сомневается и не рискует. Никогда он не отдает себя

целиком. А когда он исчезает не остается щемящей пустоты. Создается

впечатление, что он живет в соответствие со своей сутью. На самом деле, он

вряд ли ее когда-либо ощущает. Постоянно приспосабливаясь к миру, обуздывая

свои собственные порывы, он сторонится того, что холодно или слишком

горячо, что по настоящему слишком темно или светло. Он всегда такой, каким

его хочет видеть другой, всегда «приятный», всегда «желанный». Он

появляется, не причиняя боли, и уходит, ничего не теряя. Но однажды и для

него происходит миг, когда его охватывает какой-то непонятный страх. Ему

становится жутко от того, что все слишком гладко идет. Его охватывает

чувство какой-то необъяснимой непонятной вины.

Для такого человека встреча с его сутью будет самым жестоким

опытом[33], так как она не является для него подобно двум другим типам,

блаженным опытом избавления от страданий, а является подлинным страданием,

после столь длительного гармоничного существования. Страдания из-за

необходимости отказаться в угоду сути от гармоничной формы, хорошо к нему

приспособленной. Но если он отважится на «прыжок», он получит шанс к

построению подлинной формы, прозрачной для сути и тем самым, шанс к

подлинному счастью.

Типы форм «Я» Дюркхайма можно расположить вдоль шкалы, где

«гармоничное Я» будет в середине, а жесткая и мягкая формы «Я»

соответственно по краям. Средняя форма является адаптивной в мире, две

другие – не адаптивны. Однако все они не аутентичны с точки зрения сути.

Соответствие формы «Я» ее сути Дюркхайм называет транспаренцией

(прозрачностью). Прорыв из не аутентичной формы к аутентичной –

трансценденцией. Причем вновь обретенная форма – не есть нечто постоянное.

Поскольку суть – проявление вечно изменяющейся жизни Бытия, происходит

постоянный процесс смены застывших и ставших не аутентичными форм. Процесс

этот часто бывает очень болезненным. Смена формы – это как бы маленькая

смерть, за которым следует новое рождение. Дюркхайм императивно определяет

этот процесс: «Умри и встань». Ясно осознавая ограниченность любой

типологии, он отмечает что, очень редко встречаются случаи «чистых» типов.

На практике все они с разной степенью выраженности могут «диалектически»

присутствовать в одном человеке.

6.3. Прозрачность (транспорентность)

Транспаренция или прозрачность является одним из центральных понятий в

концепции К.Дюркхайма, поскольку самым непосредственным образом

преломляется в психотерапевтической практике. Цель терапии в этом смысле –

добиться состояния прозрачности пациента по отношению к своей сути.

Прозрачность означает способность слышать свою суть, а также способность

допускать ее в мире как изменяющую и преобразующую силу: «Прозрачность

есть Дверь к созидающей и освобождающей силе, которая целительно действует

в мире. Она несет в себе перемену сознания. Прозрачность открывает сущность

человека, она является трансформирующей силой, которая освобождает и делает

животворящим любой акт поведения» (Дюркхайм, 1969).

Если нет прозрачности, то под поверхностью скрывается пустота, а

образующий порядок редуцируется, истощается, переходя в сеть «отношений»,

единство сути и бытия перерастает в структуру социальных связей. Следствием

обособления от бытия является характерное страдание, которое по Дюркхайму

близко к экзистенциальному вакууму Франкла и неврозу скуки Босса.

Чтобы понять, что такое прозрачность какой-нибудь вещи, например,

оконного стекла, абажура, вуали, текста, или даже честности (нечестности)

определенного лица достаточно обычного взгляда или просто трезвого

понимания взрослого человека, независимо от того, зрел он или нет.

Относительно прозрачности для Сути дело обстоит совершенно иным образом:

Чтобы понять, что есть прозрачность как состояние человеческого бытия,

как форма сознания и конституция человеческой личности, необходимо нечто

большее. Для этого необходимо достижение определенной ступени человеческого

бытия. Эта ступень может быть врожденной или быть выражением достигнутой

зрелости. Прозрачность может быть плодом развития, в котором сквозь

плоскость Я-Мир-сознания действительно просвечивает глубинное измерение

Сути (Дюркхайм, 1969).

Дюркхайм пишет о том, что понять, что такое прозрачность может только

тот, кто переживал ее как состояние, пусть даже преходящее, или по меньшей

мере знает ее как нечто, что заложено в нем. Прозрачность как переживание –

это радостное или обязывающее чувство сути и многообещающее понимание

нового отношения к миру. В нем в мир проступает прозрачность присутствия

бытия. Блеск надмирового просвечивает через него. И мир во всплеске его

творческого потенциала высвобождается из застывшей объектности и

затрагивает человека в самой глубине бытия. Причем тот опыт бытия, который

раскрывается в прозрачности, не зависим от статуса и положения человека в

этом мире:

«Полнота бытия познается как власть (мощь), богатство и сила и как

раз в состоянии бедности, бессилия и слабости. И таким образом, бытие в

своем в своем задающем смысл воплощении возникает как раз в полном отчаяния

бессмыслии мира, входит в сознание как все пронизывающее и охраняющее

единство, именно в состоянии наибольшей покинутости и одиночества.

Подлинная прозрачность означает победу над миром с его опасностью, абсурдом

и жестокостью и над сопутствующими им состояниями страха, отчаяния и печали

(Дюркхайм, 1992, с.67).

В подходе к прояснению феномена прозрачности Дюркхайма опять

сближается с Хайдеггером в той части, где речь идет о локализации центра

активности, о «Кто?» в человеческом бытии. Дюркхайм утверждает, что сама

прозрачность есть Кто – «Некто, кто для себя самого и из себя самого

проницаем, или прозрачен в своей Сути. Тот, кто «в основании» есть некто,

кто он есть, силой чего он может быть прозрачным. Человек есть некто, кто

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32