Альберт Бандура: социально-когнитивная теория личности

могут стать алкоголиками или пристраститься к наркотикам, таким образом

пытаясь совладать с окружением. Другие могут защитить себя от самокритики,

уйдя в мир грез, где они получают в несбыточных фантазиях то, что

недостижимо в реальности. Бандура [Bandura, 1988] полагает, что

неадаптивное поведение — это результат излишне строгих внутренних норм

самооценки.

Самоэффективность: путь к совершенному поведению

В последние годы Бандура ввел в свои теоретические построения постулат

когнитивного механизма самоэффективности для объяснения личностного

функционирования и изменения [Bandura, 1977a, 1989Ь, 1989с]. Концепция

самоэффективности относится к умению людей осознавать свои способности

выстраивать поведение, соответствующее специфической задаче или ситуации. С

точки зрения Бандуры, самоэффективность, или осознанная способность

справиться ее специфическими ситуациями, влияет на несколько аспектов

психосоциального функционирования. То, как человек оценивает собственную

эффективность, они определяет для него расширение или ограничение

возможности выбора деятельности, усилия, которые ему придется приложить для

преодоления препятствий, настойчивость, с которой он будет решать какую-то

задачу. Короче говоря, самооценка эффективности влияет на формы поведения,

мотивацию, выстраивание поведения и возникновение эмоций.

По мнению Бандуры, люди, осознающие свою самоэффективность, прилагая

больше усилий для выполнения сложных дел, чем люди, испытывающие серьезные

сомнения в своих возможностях. В свою очередь, высокая самоэффективность,

связанная с ожиданиями успеха, обычно ведет к хорошему результату. Таким

образом способствует самоуважению. Напротив, низкая самоэффективность,

связанная с ожиданием провала, обычно приводит к неудаче и таки образом

снижает самоуважение. С этой точки зрения, люди, считающие се неспособными

справиться со сложными или опасными ситуациями, вероятно, будут уделять

чрезмерное внимание своим личным недостаткам и постоянно измерять себя

самокритикой по поводу собственной некомпетентности. Бандура говорит, что

те, кто считает себя «неспособными добиться успеха, более склонны к

мысленному представлению неудачного сценария и сосредоточиваются на те что

все будет плохо. Уверенность в неспособности добиться успеха ослабевает

мотивацию и мешает выстраивать поведение» [Bandura, 1989с, р. 729].

Напротив люди, верящие в свою способность решить проблему, вероятно, будут

настойчивы в достижении своих целей, несмотря на препятствия, и не будут

склонны предаваться самокритике. Как замечает Бандура, «те, кто обладает

сознанием высокой самоэффективности, мысленно представляют себе удачный

сценарий, обеспечивший позитивные ориентиры для выстраивания поведения, и

осознанно репетиру успешные решения потенциальных проблем» [Bandura, 1989с,

р. 729].

Бандура предположил, что приобретение самоэффективности может

происходить любым из четырех путей (или любой их комбинации): способности

выстроить поведение, косвенного опыта, вербального убеждения и состояния

физического (эмоционального) возбуждения. Рассмотрим каждый из четырех

факторов.

1. Способность выстроить поведение. Бандура утверждает, что наиболее

важным источником эффективности является прошлый опыт успеха и неудач в

попытке достичь желаемых результатов. Попросту говоря, успешный личный опыт

порождает высокие ожидания, а предыдущие неудачи порождают низкие ожидания.

Эстрадный артист, которого вдруг обуял страх перед выступлением может

сказать себе, что он уже выступал много раз без каких-либо происшествий и

конечно сумеет сделать это опять. С другой стороны, люди, страдающие от

неуверенности в своей способности выступать перед аудиторией из за неудачи

в прошлом, могут прийти к заключению, что им это просто не дано. Конечно,

если человеку с низкой самоэффективностью дать какой-то стимул сделать то,

чего он боится, самоэффективность будет усиливаться.

2. Косвенный опыт. Хотя и не столь действенный, как фактическое

поведение, косвенный опыт также может быть источником высокой

самоэффективности.То есть наблюдение за другими людьми, успешно

выстраивающими поведение, Может вселить в человека надежду на

самоэффективность и уверенность, что с подобной деятельностью вполне можно

справиться. Студенты, которые боятся задавать вопросы в большом классе,

могут, например, изменить прогноз эффективности с «я не могу сделать это»

на «возможно, я смогу», если они были свидетелями того, как их товарищи

задавали вопросы без катастрофических последствий для себя. В то же время,

если человек наблюдает за тем, как другие столь же не компетентные люди

неоднократно терпят неудачу, несмотря на настойчивые попытки, это, по всей

вероятности, ухудшит его прогноз собственной способности выполнить подобные

действия.

3. Вербальное убеждение. Эффективность может также быть достигнута

или изменена через убеждение человека в том, что он обладает способностями,

необходимыми для достижения цели. Возьмем мать, которая уверяет дочь, что

она может справиться с трудным предметом в школе. Вербальная поддержка не

просто помогает дочери поверить, что ей по силам «сделать это», но и может

способствовать развитию навыков учения и концентрации усилий, ведущих к

конечному успеху. Конечно, такая уверенность может с легкостью исчезнуть,

если фактические успехи в освоении трудного предмета не соответствуют

ожидаемому результату, нее того, вербальное воздействие на ребенка, который

пытается добиться какого то результата, должно быть в рамках его реальных

возможностей и способностей. Если не следовать этому правилу, то попытка

помочь, возможно, напротив, поде рвет веру в родителя и оставит ребенка с

пониженным прогнозом эффективности. Бандура выдвигает гипотезу о том, что

сила вербального убеждения ограничивается осознаваемым статусом и

авторитетом убеждающего. Терапевт может убедить чересчур полного пациента

поменьше есть и побольше заниматься физическими упражнениями; но тот же

самый терапевт вряд ли сможет убедить клиента в том, что тот способен

влезть на Эверест.

4. Эмоциональный подъем. И наконец, так как люди сверяют уровень

эффективности с уровнем эмоционального напряжения перед лицом стрессовых и

угрожающих ситуаций, любой способ, понижающий возбуждение, повысит прогноз

эффективности. Человек, испытывающий неуверенность при общении с женщинами,

может почувствовать, как его сердце начинает ускоренно биться и ладони

становятся мокрыми, когда он звонит женщине, назначая ей свидание. Если он

относит эти физиологические реакции к тревоге, он может решить, что слишком

нервничает, чтобы вынести все это. Если, однако, он замечает, что вполне

спокоен, набирая номер, то может решить, что он более эффективен, чем

полагал, видно из данного примера, люди с большей вероятностью добиваются

успеха, не напряжены и эмоционально спокойны.

Основные положения Бандуры относительно природы человека

В терминах основных теоретических позиций, принятых в психологии,

Бандур часто изображают как «умеренного бихевиориста». Все же его социально-

когтивная теория предлагает другое представление о человеке, чем у Скиннера

(Skinner, 1989). Одним из признаков этого различия является то, что Бандура

особо подчеркивает обоюдное взаимодействие событий окружения, поведения и

личностных факторов, особенно познавательных процессов. Но наиболее

существенное отличие взглядов Бандуры от других направлений бихевиористской

теории (особенно скиннеровского) можно понять, рассматривая его позицию по

основным положениями о природе человека (рис.2).

|[pic] |

| |

|Рис. 2. Позиция Бандуры по девяти основным положениям, касающимся |

|человеческой природы. |

Свобода—детерминизм. Позиция Бандуры по этому положению находится

посередине между крайними полюсами свободы и детерминизма. Ключ к пониманию

его позиции лежит в концепции взаимного детерминизма, непрерывной

взаимосвязи поведения, личности и окружения во всех видах человеческой

деятельности: «Так как концепции людей, их поведение и их окружение взаимно

детерминированы, индивиды не являются ни беспомощными объектами,

контролируемыми силами окружения, ни совершенно свободными существами,

которые могут делать нее, что им вздумается» [Bandura, 1978, р. 356-357].

Следовательно, с точки зрения социально-когнитивной теории, люди до

некоторой степени могут контролировать свое поведение. Акцент Бандуры на

саморегулировании поведения также говорит в пользу этого заключения. Тем не

менее, окружение влияет на людей в той же мере, в какой люди влияют на

окружение. Например, как уже было сказано ранее, нормы самоподкрепления и

самоэффективность частично детерминированы воздействием окружения.

Следовательно, связь между человеком и окружением фактически

двунаправленная: люди формируют окружение, а окружение одновременно

формирует людей. Это непрерывное взаимодействие сил создает некое

равновесие между свободой и детерминизмом в концепции Бандуры.

Рациональность—иррациональность. Отличие позиции Бандуры от

традиционного бихевиоризма вообще и от взглядов Скиннера в частности можно

проследить по его строгой приверженности положению рационализма. Упор

многих теоретических концепций свидетельствует о взгляде на человека как на

существо в высшей степени рациональное. Несомненно, Бандура отдает

приоритет сознательному мышлению над бессознательными детерминантам

поведения. Он полагает, что люди приходят к рациональным решениям,

сковываясь на предположениях о том, как их действия будут влиять на

обстоятельства. Рационализм особенно очевиден в акценте Бандуры на

моделировании или научении через наблюдение. Без способности формировать и

хранить в памяти когнитивные образы наблюдаемого поведения моделирование

было бы невозможным. Более того, трактовка подкрепления в концепции Бандуры

подчеркивает его информативную и побудительную функцию в противовес

рассмотрению внешних подкреплений как автоматических детерминант поведения.

Проще говоря, с точки зрения Бандуры, подкрепление (прямое или косвенное)

дает индивиду нечто, о чем стоит поразмыслить при выстраивании будущего

поведения — эта когнитивная концепция совершенно чужда скиннеровской

теории. Так, познание находится в центре внимания социально-когнитивной

теории, что предполагает положение рационализма в качестве его основы.

Холизм—элементализм. Более всего созвучна с традиционным бихевиоризмом

умеренная приверженность Бандуры положению элементализма. Нигде в теории

Бандуры, например, нет глобального конструкта, абсолютно необходимо для

объяснения поведения (такого как психическая структура «Я» или «Я-

концепция» в феноменологической теории). Действительно, когда Бандура

говорит по оценке, он последовательно оспаривает глобальный подход к ее

концептуализации и измерению. Но еще более показателен тот факт, что

моделирование можно опять только в терминах составных частей (подфункций):

«Понять, как люди имитируют, значит понять, как необходимые подфункции

развиваются, взаимодействуют» [Bandura,1974, p. 864]. Однако необходимые

подфункции — избирательное наблюдение, кодирование в памяти,

координирование идеомоторной и сеэромоторной систем, суждение о вероятных

последствиях соответствующего поведения [Bandura,1974] — сами по себе

являются довольно сложными. Таким образом, хотя Бандура по-видимому

полагает, что поведение лучшего можно понять через его составные части,

сами эти элементы не очень мало, поэтому его приверженность элементализму

лучше всего отнести к умеренной.

Конституционализм—инвайронментализм. Работа Бандуры в основном

касается социальной структуры и процессов научения, при помощи которых

факторы окружения влияют на поведение. По шкале конституционализма —

инвайронментализма теория Бандуры склоняется к инвайронментализму. Все же в

со сально-когнитивных терминах окружение не обладает тем безусловным

соматическим контролем над поведением, каким оно наделено в теории

Скиннера. Пожалуй, в соответствии с доктриной Бандуры о взаимном

детерминизме они воздействуют на окружение в той же мере, в какой окружение

действует на них [Bandura, 1989b]. Через процессы саморегулирования и

познания воздействия внешнего окружения значительно опосредуется, так как

существует постоянное взаимодействие между факторами поведенческими,

когнитивными и окружения. В то же время Бандура наделяет окружение

значительными потенциальными возможностями для формирования и модификации

поведения человека, хотя оно не рассматривается как единственная или

автоматическая причина поведения. Из рассуждений Бандуры ясно, что

инвайронментализм является все-таки преобладающим положением в социально-

когнитивной теории. Более того, именно специфическая связь рационализма и

инвайронментализма, лежащая в основе позиции Бандуры, в большой мере

ответственна за уникальную познавательную ориентацию социально-когнитивной

теории, благодаря которой она выделяется на историческом фоне

бихевиористской традиции в психологии.

Изменяемость—неизменность. Рассуждая логически, персонолог, чьей

основной теоретической концепцией является моделирование, непременно должен

быть привержен положению изменяемости. В конце концов, вся концепция

моделирования ориентирована на то, как люди учатся и как они приобретают и

меняют свое поведение. В теории Бандуры люди, становясь более зрелыми,

приобретают значительно больше возможностей изменять поведение с помощью

самоподкрепления и организации окружения так, чтобы получить больше

позитивных подкреплений. Итак, люди регулируют внешние стимулы для

желаемого поведения, они оценивают свое поведение, и эти оценки сами по

себя служат подкрепляющими факторами [Bandura,1989b].

Не сосредоточиваясь на внутренних переменных, которые сохраняются и

характеризуют поведение индивида во времени, Бандура обращает пристальное

внимание на процессы, управляющие изменением поведения. Следовательно,

подразумевается строгая приверженность положению изменяемости. Это одно из

положений, которое Бандура разделяет с другими теоретиками, подчеркивающими

роль научения — неважно, исповедуют они бихевиористские взгляды или нет.

Субъективность—объективность. Непрерывное взаимодействие между

человеком и окружением, как это подчеркивается в концепции Бандуры об

обоюдном детерминизме, отражает смешение положений субъективности и

объективности. Положение субъективности можно усмотреть в том, что люди не

механически подвергаются объективным воздействиям окружения. Скорее эти

воздействия опосредуется влиянием личностных и, возможно, субъективных

внутренних факторов (то есть когнитивных структур) до того, как они каким-

то образом изменят поведение. Другое указание на субъективность можно найти

в концепции Бандуры о самооценочных стандартах, так как эти стандарты у

людей варьируют, и два человека могут по-разному воспринять объективно

идентичные ситуации и отреагировать на них. Таким образом, Бандура признает

роль личного опыта в деятельности человека.

Но никоим образом Бандура не вторгается в субъективный мир человека с

позиций феноменолога; он идет осторожно, как подобает обновленному бихевио-

ристу, заглядывая в глубины неисследованных и, возможно, научно

неприемлемых джунглей субъективного опыта. Где только можно, он

предпринимает максимальные усилия, чтобы связать все внутренние психические

структуры с объективными наблюдаемыми параметрами. В конце концов,

поскольку люди в социально-когнитивной теории влияют на окружение, нельзя

пренебречь и тем, что окружение (объективные факторы) также воздействует на

поведение человека. Таким образом, оказывается, что субъективность и

объективность занимают одинаковое положение в социально-когнитивной теории.

Проактивность—реактивность. Человек в социально-когнитивной теории

постоянно реагирует на внешние влияния, но реагирует проективно. Чтобы

понять очевидный парадокс, рассмотрим следующее утверждение.

Теории, которые стремятся объяснить поведение человека только как

продукт внешнего воздействия или как остаточную информацию прошлого

стимула, дают усеченный образ природы человека. Люди обладают способностью

самоуправления, что позволяет им контролировать свои мысли, чувства и

действия с помощью ожидаемых результатов. Следовательно, психосоциальное

функционирование регулируется взаимодействием своих собственных и внешних

источников воздействия [Bandura, 1989, р. 1179].

В сущности это утверждение иллюстрирует доктрину Бандуры о взаимном

детерминизме, отражающую в равной степени положения проактивности и

реактивности.

С точки зрения Бандуры, люди реагируют на внешние воздействия при

помощи наблюдения и затем перерабатывают эти воздействия посредством своих

когнитивных структур. Люди наблюдают, думают, планируют и предвидят

возможные внешние последствия своих действий. В самом деле, с позиции

социально-когнитивной теории будет справедливым сказать, что поведение

людей регулируется в большей мере их реакциями на ожидаемые последствия,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6