Землевладение в России ХV - XVIII век

В ответ на челобитную вдов и дочерей, умершие мужья и отцы которых имели земли в «диких полях», в 1676 г. был принят указ с боярским приговором о выделении прожитка вдовам и дочерям в соответствии с окладом из поместий в «диких полях» лишь в том случае, если эти участки отмежеваны и отказаны мужьям и отцам, т. е. закреплены за ними официально.

Закон о предоставлении женам и дочерям прожитка коснулся и привилегированных подмосковных поместий, но лишь в условной форме. Если умерший помещик не имел где-либо иных поместий, кроме подмосковных, то последние в полном составе предоставлялись на прожиток матерям, вдовам и дочерям, но без права сдачи, мены и т. п. В случае смерти владелицы поместья, выхода ее замуж или по­стрижения в монахини подмосковные поместья подлежали передаче родственникам. Владелицы таких прожитков лишались обычных прав распоряжения ими. И все же этим законом нарушалась неприкосно­венность подмосковных поместий, поскольку некоторая часть из них могла на какое-то время выходить из службы. Но в то же время подмосковные поместья охранялись от посягательства на них со сто­роны помещиков Новгорода и Пскова.

Уже по Уложению 1649 г. право получения прожитка в размере всего поместья закреплялось за дворянами, отставленными от службы по старости или увечью. Дальнейшее законодательство пошло по пути расширения этих прав. Так, например, по Уложению 1649 г. (XVI, 9) вышедший в отставку помещик мог сдать прожиточное поместье только брату или племяннику. Указ 1650 г. допускал сдачу поместья любому помещику при условии содержания престарелых владельцев. Нарушение условия влекло за собой возврат поместья. Необходимость оговари­вать условия сдачи поместья при регистрации акта сдачи в приказе подтверждена указом 1677 г. Сохранялось право вдов и дочерей при выходе замуж передавать прожиток в качестве приданого. А по указу 1650 г. в качестве приданого могли передавать поместья родители и родственники вступающей в замужество, что означало, по справедли­вому замечанию А. И. Копанева, дальнейшее расширение прав поме­щика в распоряжении поместьями. По указу 1651 г. со ссылкой на «прежний государев указ» всем сделкам относительно поместий должны были предшествовать допросы сторон властями[17]. В дальнейшем указы 1667 и 1679 гг. рассматривали допрос как непременное условие любой сделки о поместьях. Поскольку требование закона распространялось на всех землевладельцев, законодатель ставил в привилегированное по­ложение бояр и другие думные чины, предписав указом 1677 г. допра­шивать их на дому, а не в приказе. Примерно в то же время указом 1682 г. вносилось уточнение в норму Уложения (XVI, 20) о необхо­димости для жениха бить челом до свадьбы о закреплении за ним прожиточного поместья невесты. Указ допускал оформление прожитка за женихами после свадьбы, если невесты были допрошены до нее. Тем самым отвергалась возможность родственников невест претендовать на поместья в качестве приданого. Та же норма помечена в указе 1688 г. Права вдов иноземцев в отношении поступки поместий урав­нивались с правами вдов русских помещиков. Открывая простор для передачи прожиточных поместий в другие руки, законодатель все же ставил возможность таких передач в зависимость от размера поместного оклада.

Заметное место в законодательстве занял вопрос о возврате прожитков вдовам, с которыми они выходили замуж, по смерти мужей. Предусмотрен ряд конкретных жизненных ситуаций.

1. Овдовев при вторичном браке, вдова получала то, что она давала в качестве приданого. Если муж обменял ее прожиточное поместье на другое, то возврату вдове подлежало новое поместье. Недостача с учетом оклада, восполнялась по Уложению из других поместий мужа и даже из вотчин без права отчуждения их. Если жена умирала раньше мужа бездетной, то ее поместье оставалось у мужа, а после его смерти переходило к его детям от первого брака. Родственники первого мужа из наследования исключались.

2. Вдова, вышедшая вторич­но замуж с большим прожиточным поместьем, по смерти мужа могла получить прожиток в меньшем размере в соответствии с окладом мужа, а излишки поступали к родичам мужа, а при их отсутствии - к чужеродцам. То же правило распространялось и на поместья дедов и свекров.

3. Если муж получил или купил прожиточное поместье жены в вотчину, то по его смерти вдова получала половину этой вотчины с правом отчуждения, а вторую половину - до своей смерти или до выхода замуж, но без права распоряжения ею.

4. На вдов, получивших прожиток из родовых и выслуженных вотчин (при отсутствии поместий), предписано брать поручные о том, что они не будут отчуждать эти вотчины и разорять крестьян. В последнем случае получил законодательное разрешение казус, состоявший в столкновении противоположных просьб к правитель­ству. Вдовы, имевшие прожиток из родовых и выслуженных вотчин, просили порук на них не оформлять. Родственники мужей, наоборот, били челом об оформлении порук. В духе правового статуса вотчин правитель­ство решило вопрос в пользу последних.

В Статьях о поместьях 10 марта 1676 г. предусмотрен казус, когда поместья давались в приданое взамен денег или вещей. В таком случае они оставались за мужем и после смерти жены. В Статьях о поместьях и вотчинах 1681 г. норма Статей 1676 г. дополнена разрешением частич­ного возврата приданых поместий в случае смерти родственниц в заму­жестве. Норма повторена в указе 1683 г., в котором размер возвращае­мых поместий родичам жены ставился в зависимость от времени подачи челобитных о возврате поместий.

Те же права на сдачу прожиточных поместий по указу 1651 г. были у вдов и дочерей помещиков из числа иноземцев, но только новокре­щеным или русским помещикам. Выморочные поместья иноземцев в отличие от Уложения 1649 г. (XVI, 14) могли передаваться рус­ским. Закон 1653 г. разрешал иноземцам продавать свои вотчины русским людям. Однако указ 1675 г. запретил иноземцам - новокрещенцам отчуждать свои поместья и вотчины, но указ 1678 г. вос­становил действие указов 1651 и 1653 гг. Те же права закреплены и в том случае, если поместья и вотчины даны иноземцам вместо кормового содержания. В конечном итоге после ряда колебаний зако­нодательство покончило с обособленным положением землевладения иноземцев.

Мена поместий была наиболее распространенной и широкой акцией распоряжения поместными землями. Уложение 1649 г. (XVI, 2) снимало прошлые ограничения в отношении мены поместьями, не допуская лишь мену жилого на пустое. Законодательство второй половины века сняло какие-либо ограничения, разрешив все варианты мены поместьями. У Г. Котошихина читаем: «А будет кто с кем похочет менять поместье на поместье или поместье на вотчину, и им меж себя меняти волно, жилое на пустое, и пустое на жилое, и равное на равное, по челобитью. И тое их мену запишут в книги впредь для ведомости и для спору». Подтверждая практику обмена поместий на вотчины, Г. Котошихин так определяет юридические следствия операции: «И кто выменяет поместье на вотчину, и ему то поместье в вотчину, а после того ему вольно и продать, и заложить, а тому, кто выменяет вотчину на поместье, продати и заложити тое вотчины не вольно, потому что за то его поместье, которое променяет, та вотчина будет поместная земля»[18]. Законодательство допускало мены поместьями различных размеров, с любым количеством «перехожих четвертей».

Родственникам меняющихся было запрещено оспаривать неравные обмены. Такое положение дела давало возможность совершать факти­чески сделки купли-продажи на поместные земли. На короткое время указом 9 августа 1676 г. была установлена норма на перехожие четверти не более 10 на 100 четвертей меняемой земли. Но уже спустя полгода в результате указа 6 апреля 1677 г. законодатель вернулся к прежнему разрешению свободного обмена с неограниченным количеством четвер­тей. В то время, когда царское правительство пошло навстречу церкви, ликвидировав Монастырский приказ и обособив подсудность духовных лиц по уголовным делам, был принят указ 1677 г., разрешавший обмен поместьями и вотчинами между помещиками и монастырями без ограни­чения перехожих четвертей, но по «заручным челобитным» обеих сто­рон. Такой закон представлял собой замаскированную продажу земли в монастыри, запрещенную Уложением 1649 г., и тем самым открывал путь умножению монастырского землевладения. Лишь указом Петра 1 в 1701 г. монастырям и архиерейским домам запрещалось покупать и выменивать земли у помещиков.

Вслед за появлением новых источников и зон испомещения права отчуждения поместий неизменно распространялись и на эти зоны. Соглас­но Статьям о вотчинах и поместьях 24 мая 1676 г., право мены поместь­ями было распространено и на мены между московскими и городовыми чинами, с одной стороны, и украннными детьми боярскими - с другой, на основании положений указа 22 февраля 1676 г. Тем самым отменя­лось действие Статей 1672 г., содержавших запрет такой мены. В дальнейшем состоялось законодательное подтверждение этой нормы в Статьях о поместьях 10 августа 1677 г., но с уточнением: обмен между центром и украинными уездами разрешался только в тех из них, где московские люди могли иметь поместья. Такие акции правительства отвечали интересам широких слоев дворянства, получивших как раз к этому времени доступ на плодородные земли южных уездов. Те же Статьи 1677 г. отменили ограничения белозерцев в отношении права распоряжения землей. Таким образом, законодательство отражает про­цесс нивелировки прав различных категорий землевладельцев. К 80-м гг. XVII в. законодательные ограничения касались лишь частных вопросов. Декабрьским указом 1683 г. были запрещены мены поместьями и вотчи­нами между родителями и неотделенными детьми (внутрисемейные обме­ны). Но если вдовы или дочери жили самостоятельными дворами, то обмен допускался.

Непременным условием, как было и ранее, являлся допрос сторон перед совершением и регистрацией сделки. Для лиц, находившихся в Москве, он производился в Поместном приказе, а вне Москвы - по городам у воевод согласно грамотам, присланным из Москвы. При допросе применялось крестное целование. Указ 1670 г. для регистрации сделки определял годичный срок. В докладе думного дьяка Герасима Дохтурова указывалось, что «всяких чинов люди» владеют купленными и закладными поместьями и вотчинами многие годы, не регистрируя акты в Поместном приказе, не желая платить пошлины.

Допросы продавцов или закладчиков, участвующих в поземельных сделках, и регистрация актов были в руках правительства средством контроля за передвижением земельного фонда и взимания пошлин. Поз­днее значение допроса падает. Указ 1684 г. предписывал регистриро­вать в Поместном приказе сделки без допросов, если купчие и заклад­ные подписаны продавцами и закладчиками или их детьми. Оспаривание противной стороной в таком случае юридически несостоятель­но. Полностью процедура допроса все же не исчезла. Для женщин было сделано исключение в том смысле, что приказные дьяки о мене и поступке поместий и вотчин допрашивали женщин на дому. Как и во многих других случаях, законодатель пытался охватить правовой регламентацией как можно больше казусов, подсказанных жизнью. Так, декабрьский указ 1688 г. предписывал возврат поместий родственни­ками владельцев (обычно отставных дворян), если они уступали их чужеродцам, а затем умерли, так и не подкрепив процедуру уступки допросом.

Большой фактический материал по операциям отчуждения помест­ных земель содержится в самих указах. Так, например, указ с боярским приговором 22 июля 1689 г. требовал вернуть вдове М. Бахтеяровой ее прожиточное поместье, которое она уступила в 1681 г. зятю Г. Шу­бину, а он променял его подьячему Разряда Ф. Замятнину. Подьячему отказано в поместье, поскольку Г. Шубин не имел права по условиям соглашения не только менять поместье, но и полноправно владеть им до смерти вдовы. Лишь после ее смерти он мог вступить в права владения при условии содержания и выдачи замуж дочерей Бахтеяро­вой.

2.2. Сдача поместий

Подтверждение закона, имеющегося в Уложении 1649 г., о праве сдачи поместий лицами, вышедшими в отставку по старости, с условием их содержания при обязательном оформлении акта сдачи в приказе содер­жится в указе 1650 г., но с определенным новшеством. Если Уложение (XVI, 9) обязывало престарелых служилых людей сдавать поместье только родственникам, то указ 1650 г. не содержал подобных ограничений. А Статьи о поместьях 10 марта 1676 г. допускали сдачу поместий на тех же условиях «в чужой род мимо детей и родственников», что подтверждено Статьями о поместьях 10 августа 1677 г. Однако были ограничения, связанные с нарушением процедуры сдачи поместья. Помимо оформления акта сдачи требовался допрос сторон в приказе или у воевод. Если же сдавшие поместья умерли без допроса, то, согласно Статьям 1676 г., дела до указа 1667 г. оставались в силе и без допросов, а после 1667 г. поместья и вотчины, сданные без допроса, подлежали возврату в род умерших. Норма подтверждена указом 3 сентября 1681 г. Законодатель постепен­но расширял круг лиц, которым могли быть сданы поместья. По Статьям 1676 г. в это число попали вдовы и девки не только своего, но и чужого рода с условием, если они не имели прожитка или он был меньшим, чем полагалось по окладу умерших мужа или отца. С другой стороны, право сдачи поместий закреплялось за той же категорией лиц. Более того, закон отказывал родственникам мужа или отца в возврате таких поместий. Однако Статьи о вотчинах и поместьях 10 августа 1677 г. отменили этот закон. Приведенные случаи - одни из многих в зигзагах законодатель­ства второй половины XVII в.

Статьи 10 марта 1677 г. подтверждали право служилых людей сдавать поместья другим лицам, но отказывали им в получении новых поместий. Право сдачи поместий закреплялось и за помещиками, не состоявшими на службе по причине дефектов зрения, слуха или психической неполно­ценности. Протесты родственников таких лиц во внимание не принима­лись. Статьи о поместьях и вотчинах 10 августа 1677 г. в отношении лиц, находившихся на службе, ограничили их право сдавать поместья половинным размером, вторую половину они оставляли за собой. Из числа лиц с физическими и психическими дефектами те же Статьи выделили психически ненормальных, которым при подтверждении их состояния отказывалось в праве сдавать поместья. В такой норме нельзя не видеть осознания законодателем принципа правоспособности.

Широкая практика сдачи поместий другим лицам на определенных условиях включала вариант сдачи за деньги под те же условия. При невыполнении условий поместье возвращалось. Но если в случае с деньгами поступающийся не указывал их в челобитной, не заявлял при допросе, то, несмотря на то что принявший поместье предъявлял запись о деньгах, при требовании сдатчика поместье должно было быть возвра­щено ему.

Норма подтверждена в Статьях 10 августа 1677 г. с уточнением: про запись о деньгах разыскивать в Поместном приказе. Если правота их подтвердится, то «заряд» (деньги) взыскивать судом, т. е. через Судный приказ.  Но это вопрос процедурный. Право сдачи поместий закреплялось за широким кругом лиц и при соблюдении условий стороной, принявшей поместье, не предусматривало его возврата. Одним из вариантов сдачи поместий другим лицам было получение отставными престарелыми дворянами денег для поступления в монашество. Такой закон в принципе не противоречил Уложению 1649 г. (XVII, 43)[19].

Однако указом 1685 г. запрещалось поступаться поместьями за деньги лицам, не отставленным от службы. Безденежная же поступка допуска­лась, но в половинном размере. Оставалось и право получения в счет оклада земель из числа родственных и выморочных при условии, что количество четвертей земли также засчитывалось в оклад. В этой части закон повторял норму ст. 26 Статей о поместьях и вотчинах 1677 г. Едва ли правомерно сопоставлять указ 1685 г. со ст. 23 Статей о поместь­ях 1676 г., разрешившей уступку поместий «всякому вольно». В указе 1685 г. речь идет о запрете поступки служилыми людьми поместий за деньги, т. е. фактически о продаже. В последующем указ 29 ноября 1686 г. из числа лиц, кому могли поступаться поместьями отставленные от службы дворяне, исключал чужеродцев. Возможно, эта мера была временной, вызванной военной обстановкой крымских походов. В 1678 г. было разрешено пускать поместья на удовлетворение исков и платежей судебных пошлин и с этой целью отдавать их по оценке родственникам и самим истцам, но не сторонним лицам.

Некоторые ограничения в обращении имели поместья иноземных помещиков. В соответствии с Уложением (XVI, 14) указ 1649 г. запрещал давать выморочные поместья иноземцев русским помещикам и, наоборот, поместья русских помещиков иноземцам. Как и в Уложении (XVI, 3), разрешался обмен поместьями с иноземцами, но вводилось требование с санкции (памяти) Иноземного приказа. Статьи о вотчинах и поместьях запрещали иноземной некрещеной вдове передавать поместья некреще­ному иноземцу, но это в том случае, если у нее был крещеный сын или сыновья от него, которым и должно быть передано поместье их бабки после ее смерти. Здесь легко увидеть еще один козырь в пользу принятия православия. За новокрещеными вдовами закреплялось общее право сдачи своих поместий русским помещикам. Но в 1675г. новокре­щеным были запрещены сдача, продажа, мена вотчин и поместий. На практике оставалось прежнее положение. В Статьях о поместьях запрет был подтвержден, но все прежние сделки оставлены в силе.

Определенные ограничения в обращении поместий связаны с режимом пограничных зон. Декабрьским указом 1680 г. новым армейским чинам - полковникам, ротмистрам и иным - запрещалось покупать и выменивать у казаков смоленских и иных городов поместные земли. Казаки обязаны были служить с земель без денежного жалованья.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение работы отметим основные положения.

Законодательство свидетельствует, что наиболее распространенной формой испомещения было пожалование земли в поместье, а то и в вотчину. Сам акт пожалования был изъявлением воли и милости монарха, но в то же время и его публично-правовой обязанностью в условиях почти единственно возможной формы материального обеспечения и вознаграж­дения служилого сословия. Этим объясняется, что формой выражения пожалования был преимущественно правовой акт. При таком понимании феномена пожалования становится ясным, почему оно было почти един­ственной формой наделения землей господствующего класса. Случаи первичного наделения поместьями людей, впервые попавших в орбиту внимания правительства, были незначительными. Они касались главным образом испомещения детей боярских и недорослей, годных к службе, военных чинов полков нового строя - капитанов, беспоместных и без­вотчинных жильцов. Преобладающей формой пожалования была прибав­ка к уже имевшимся даче или окладу.

В форме пожалования закреплялись права на землю во вновь присо­единенных районах, в частности права смоленской шляхты на свои прежние владения.

Законодатель был озабочен освоением и культивацией пустующих земель, запустевших по тем или иным причинам, но охваченных описа­нием, что выключало их из сферы податного обложения.

Поощряя инициативу помещиков в подыскании пустующих земель и их освоении, царское правительство стремилось оградить от таких пося­гательств пустоши из дворцовых земель или примыкающие к ним.

Источником испомещения служили выморочные земли, однако при условии, что у них нет наследников.

Борьба за землю вынуждала правительство законодательно регулиро­вать размер дач за счет прибавки примерных и обводных земель. Закон допускал придачу примерных земель, но в пределах указных статей и оклада.

В ходе описания и межевания земель законодательно прекращалась раздача пустующих и обводных земель до завершения описания.

Для второй половины XVIII в. самым крупным источником испомещения и наделения вотчинами явились земли в украинных городах и так называемые «дикие поля».

Важным звеном в цепи законодательно закрепленных признаков сбли­жения поместья с вотчиной является разрешение Уложением 1649 г. продажи поместья в вотчину. В такой операции контрагентами выступали правительство и помещики.

Первым неотъемлемым правом распоряжения поместьями было право передачи их по наследству и право наследования. Оно сложилось не вдруг. Вопреки мнению историков, утверждавших, что наследование поместий возникло изначально, с момента появления самого вида феодального землевладения и уже во всяком случае в XVI в., правильнее считать, что в первый век существования поместной системы среди помещиков имело место наследование службы сыновьями, пригодными к ней, а поместья передавались им как обеспечение службы. Само по себе поместье не было еще предметом наследования.

Подтверждение закона, имеющегося в Уложении 1649 г., о праве сдачи поместий лицами, вышедшими в отставку по старости, с условием их содержания при обязательном оформлении акта сдачи в приказе содер­жится в указе 1650 г., но с определенным новшеством.

Широкая практика сдачи поместий другим лицам на определенных условиях включала вариант сдачи за деньги под те же условия. При невыполнении условий поместье возвращалось.

Законодательные материалы показывают, что процесс наделения землей, поместьями и вотчинами различных разрядов феодалов во второй половине XVII в. протекал с не меньшей интенсивностью, чем в первой половине века. Связано это было прежде всего с внешнеполитическими обстоятельствами - войной с Польшей, Швецией и Турцией. В значительной мере нейтрализо­ванная строительством Белгородской черты и других укреплений, но все же существовавшая опасность набегов крымских татар вызывала необходимость пополнения рядов феодального класса за счет вновь верстанных новиков, командного состава войск нового строя, которое обеспечивалось не только денежным содержанием, но и землей. Наконец, диктовали эту потребность расширяющиеся окраины страны.

Основной и ведущей формой такого процесса было пожалование земли как в форме наделения поместьем или вотчиной вновь, прибавки к ранее имевшемуся окладу или даче, так и продажи поместья в вотчину или пожалования поместья в вотчину. Но это одна сторона вопроса. Другая состояла в том, что в целях интенсификации земледелия правительство стремилось не допускать залеживания земель впусте. С этой целью поощрялась инициатива помещиков по отысканию пустых и выморочных земель с условием передачи их заявителю.

Все это ставило вопрос о выявлении и законодательной регламентизации раздач свободных земель, пригодных для испомещения.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1.                 Батыр К.И. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права Т. 2 М. 1996 г.

2.                 Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980.

3.                 Воронин А.В. История Российской Государственности. Учебное пособие. М.: «Проспект», 2000 год.

4.                 Иванников И. А. Теория госу­дарства и права. Ростов-на-Дону, 2001. 837 с.

5.                 Крашенинникова Н. А. История государства и права зарубежных стран. – М., 1994;

6.                 Никольский Н. М. История русской церкви. М., 1995.

7.                 Омельченко О.А. Всеобщая история государства и права: Учебник в 2 т. Т. 2. – М.: ТОН-ПРИОР, 1999;

8.                 Сравнительное конституционное право / Ред. кол. А.И. Ковлер, В.Е. Чиркин, Ю.А. Юдин. М.: Манускрипт, 1996.

9.                 Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – 752 с.

10.             Теория государства и права. Курс лекций. / Под ред. М.Н. Марченко. – М.: Зерцало, 1999.

11.             Троицкий С. М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в.М., 1995 г.

12.             Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. М., 1996 г.

13.             Чиркин В.Е. Элементы сравнительного государствоведения. М.: ИГП РАН, 1994.

[1] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 448.

[2] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 449.

[3] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 451.

[4] Воронин А.В. История Российской Государственности. Учебное пособие. М.: «Проспект», 2000 год. – С. 281.

[5] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 453.

[6] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 456.

[7] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 384.

[8] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 385.

[9] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 391.

[10] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 392.

[11] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 394.

[12] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 459.

[13] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 399.

[14] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 402.

[15] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 403.

[16] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 404.

[17] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 411.

[18] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 415.

[19] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция фео­дализма в России. М., 1980. – С. 422.

Страницы: 1, 2, 3, 4