Политико-правовая концепция русского либерализма

Нужно отметить, что это веление сердца, изучать общественно-политические науки и в частности труды европейских просветителей возникло у Сперанского не случайно. Во многом оно было обусловлено теми настроениями, которые царили в то время в России. Недавняя эпоха «просвещенного абсолютизма» Екатерины II, ознаменованная разработкой новой официальной идеологии, имевшей цель повысить общеевропейский престиж империи, усвоение либеральной фразеологии, контакты с европейскими мыслителями – все это наложило серьезный отпечаток на несколько поколений людей.

Сперанский  получил достаточно высокую теоретическую подготовку  к моменту восшествия на престол Александра I и явился для молодого императора настоящей находкой. Он сумел подвести под начинания еще неопытного монарха серьезную научно-философскую основу, построенную на проверенных временем  идеях эпохи Просвещения.

В целом идейный план Сперанского и программа его реформ были пронизаны духом либерализма, идеи которого были столь популярны в Европе. Об этом свидетельствует множество ссылок в его трудах на авторитетных Западно-Европейских мыслителей. Причем Сперанский проводит тождество исторического пути России и Европы, в частности он сравнивает Россию с Францией. В его работе «Введение к уложению государственных законов» от 1809 года, мы можем встретить множество фраз и заметок, свидетельствующих о проведении явной исторической параллели. Что же касается идей самих французских просветителей, то многое Сперанский заимствовал у крупнейших теоретиков деистического направления, Шарля Луи Монтескье, Франсуа (Аруэ) Вольтера, и др.

Наиболее полно взгляды реформатора М.М. Сперанского отражены в записке 1809 года - «Введение к уложению государственных законов». В ней он высказал свое мнение не только по поводу отдельных конкретных проблем государственного развития и правопорядка, но и дополнительно объяснил и обосновал свои мысли на основании теории права или даже скорее философии права.

Сперанский указывает на то, что живые силы государства могут проявляться либо в сосредоточенной форме (в единении друг с другом), либо порознь, будучи распределенными среди отдельных людей. В первом случае, говорил он, они способствуют развитию государственной власти и ее политических привилегий, а во втором случае, напротив, они поддерживают права подданных. Сперанский пишет: «Если бы права государственной власти были неограниченны, если бы силы государственные соединены были в державной власти и никаких прав не оставляли бы они подданным, тогда государство было бы в рабстве и правление было бы деспотическое»[4]. По мнению Сперанского, подобное рабство может принимать две формы, точнее иметь как бы две ступени. Первая форма исключает подданных не только из всякого участия в использовании государственной власти, но к тому же отнимает у них свободу распоряжаться своей собственной личностью и своей собственностью. Вторая, более мягкая, также исключает подданных из участия в управлении государством, однако оставляет за ними свободу по отношению к собственной личности и к имуществу. Следовательно при такой более мягкой форме подданные не имеют политических прав, но за ними остаются права гражданские. А наличие их означает, что в государстве в какой то степени есть свобода. Но свобода эта не достаточно гарантирована и может легко нарушаться со стороны государственной власти, поэтому- объясняет Сперанский- необходимо предохранять ее -по средствам  создания и укрепления основного закона, то есть Политической конституции. Гражданские права должны быть перечислены в ней  «в виде первоначальных гражданских последствий, возникающих из прав политических», а гражданам должны быть даны политические права, при помощи которых они будут в состоянии защищать свои гражданские права и свою гражданскую свободу.

Итак, по убеждению Сперанского, гражданские права и свободы недостаточно обеспечены законами и правом. Без конституционных гарантий они сами по себе бессильны, а следственно и излишни. Поэтому именно требование укрепления гражданского строя легло в основу всего плана государственных реформ Сперанского и определило их основную мысль - «правление, доселе самодержавное, поставить и учредить на законе»[5]. Иными словами Сперанский считал необходимым издание основных законов, которые станут гарантией гражданской свободы. Либеральная идея его здесь как мыслителя состоит в том, что государственную власть надо построить на постоянных началах, а правительство должно стоять на прочной конституционно - правовой основе и таким образом его власти должны быть поставлены точные пределы, а деятельность его должна протекать строго в отведенных рамках закона. Эта идея вытекает из склонности находить в основных законах государства прочный фундамент для гражданских прав и свобод. Она несет в себе стремление обеспечить связь гражданского строя с основными законами и крепко поставить его, именно опираясь на эти законы. Данную идею Сперанский перенял из «Философских писем» Вольтера, который принадлежал к числу идеологов, не создавших собственной политической теории, но подготовивших почву для последующего развития политико-правовых учений.

Сперанский в программе своих реформ говорит также о необходимости создания правового государства, которое в конечном итоге должно быть государством конституционным. Он объясняет, что безопасность человека и имущества - это первое неотъемлемое достояние всякого общества, поскольку неприкосновенность является сутью гражданских прав и свобод, которые имеют два вида : свобод личных и свобод вещественных.

Содержание личных свобод: 1. Без суда никто не может быть наказан; 2. Никто не обязан отправлять личную службу, иначе как по закону.

Содержание свобод вещественных: 1. Всякий может располагать своей собственностью по произволу, сообразно общему закону; 2. Никто не обязан ни платить податей и повинностей иначе, как по закону, а не по произволу.

Таким образом мы видим, что Сперанский повсюду воспринимает закон, как метод защиты безопасности и свободы. Однако он видит, что необходимы гарантии не только от произвола исполнительной власти, но и от произвола законодателя. Реформатор подходит к требованию конституционно - правового ограничения власти, чтобы правительство при выполнении своих функций принимало во внимание существующее право. Согласно Сперанскому это не привело бы к ослаблению государственной власти, а напротив придало бы ей большую стабильность.

Для решения задачи о подчинении власти праву, то есть законам, не подлежащим изменениям, Сперанский считает необходимым наличие системы разделение власти. Проанализировав  работы Монтескье «Персидские письма» и  «О духе закон», Сперанский смог подчерпнуть из них основополагающие принципы теории разделения власти и механизма «сдержек и противовесов». Но здесь заслугой его как мыслителя является то, что он сумел не только переработать данные теории, но и смог преобразовать их, составить на их базе свою теорию, применительно к российским историческим реалиям.

Сперанский включает в традиционный треугольник разделения властей на три ветви, особый орган – Государственный совет. В своей деятельности он как бы должен соединять всю законодательную, исполнительную и судебную власть, согласовывая и корректируя их взаимодействие. Одновременно Государственный Совет должен был выступать блюстителем исполнения законодательства во всех областях управления, и через него  к государю поступала бы информация всех дел от нижестоящих органов. Это на российской почве, по мнению Сперанского,  позволит достичь единства в работе правительства.

 Итак, Михаил Михайлович Сперанский считал Россию зрелой, чтобы приступить к реформам и получить конституцию, обеспечивающую не только гражданскую, но и политическую свободу. Сперанский утверждает, что в истории нет примеров того, чтобы просвещенный коммерческий народ долго оставался в состоянии рабства и что нельзя избежать потрясений, если государственное устройство не соответствует духу времени. Поэтому главы государств должны внимательно наблюдать за развитием общественного духа и приспособлять к нему политические системы. Из этого Сперанский делал выводы, что было бы большим преимуществом - возникновение в России конституции благодаря «благодетельному вдохновению верховной власти».

Но верховная власть в лице императора разделяла не все пункты программы Сперанского. Александра I вполне устраивали лишь частичные преобразования крепостнической России, сдобренные либеральными обещаниями и отвлеченными рассуждениями о законе и свободе.  В тоже время составленный план реформ Сперанского был близок государю, поскольку он более детально и глубоко раскрывал некоторые его идеи и не ставил под сомнение существование самодержавного строя, а лишь предлагал облечь его всеми, так называемыми формами закона. К этим внешним формам и относились элементарная законность, выборность части чиновников и их ответственность, создание новых начал организации суда и контроля, разделения властей и. т. д.. Александр I  был готов принять все это. Но между тем испытывал на себе и сильнейшее давление придворного окружения, включая членов его семьи, стремившихся не допустить радикальных преобразований в России. В результате получившийся либеральный план реформ оказался несколько абстрактным и «преждевременным». По образному выражению В.О. Ключевского: «ни государь, ни министр никак не могли подогнать его к уровню действительных потребностей и наличных средств страны»[6]. Это была своеобразная политическая мечта двух лучших и светлых умов России, мечта - осуществление которой могло бы способствовать началу конституционного процесса в империи, более быстрой эволюции от абсолютной монархии в сторону монархии буржуазной, а, следовательно, и развитию идеологии либерализма.

Однако слишком много препятствий стояло тогда на путях реформ, это и обстановка общей косности, социальный эгоизм дворянства, групповые интересы высшей аристократии, верхушки армии,  чиновничества, пассивность и политическая апатия  народных масс. Все это, в конечном счете, способствовало тому, что либеральные преобразования, намеченные Сперанским, так и не были проведены в полном объеме…

2.2.   Политико-правовые учения Б.Н.Чичерина

Значительное влияние на развитие либеральных взглядов в России оказывали политико-правовые учения профессора Московского университета Б.Н. Чичерина. Он творил в сложную и противоречивую эпоху развития либерально-правовой мысли.    

После отмены крепостного права (1861 г.) правительство России провело ряд реформ (судебная, земская, городская, военная и др.), которые подготовили почву для перехода ее к промышленному строю. Однако эти реформы носили половинчатый характер, и не  смогли гарантировать права и свободы широким слоям населения.

В этот период в России  большинство либерально настроенных мыслителей теоретически обосновывали создание конституционной монархии, необходимость широких правовых реформ, формирование правового государства, юридического закрепления прав личности.

Программными требованиями либеральных учений были оправдание процессов развития гражданского общества, сохранение таких его основ, как частная собственность, товарно-денежные отношения, формальное равенство субъектов права. Это обусловливало противостояние либеральной политико-правовой мысли различным направлениям социалистической идеологии, выступавшим против развития капитализма.

Несмотря на то, что Россия позже других стран вступила на путь капиталистического развития, политико-правовая идеология, российского либерализма в теоретическом отношении стояла к этому времени уже на уровне западноевропейской философской мысли, а в некоторых аспектах превосходила ее.

Б.Н. Чичерин являлся к тому времени наиболее представительной фигурой в ряду либеральных государствоведов и политических мыслителей. Восприняв многие идеи российского западничества, он пошел дальше по пути усиления таких аспектов их доктрины. В своих работах по вопросам государства и права Чичерин настоятельно доказывал необходимость реформ политической жизни в России. Чичериным были подготовлены фундаментальное пятитомное исследование "История политических учений" (1869—1902 гг.), сочинения "Собственность и государство" в двух томах (1881—1883 гг.), "Курс государственной науки" в трех частях (1894—1898 гг.), "Философия права" (1900 г.).

Чичерин воспринял философию Гегеля, однако гегелевскую триаду (тезис, антитезис, синтез) заменил логической схемой из четырех элементов, в результате которой образуется круговорот четырех начал (единство — отношение — сочетание — множество).

Большое место в трудах Чичерина уделялось свободе личности. В понятии свободы Чичерин различал две стороны — отрицательную (независимость от чужой воли) и положительную (возможность действий по своему побуждению, а не по внешнему велению).

Личность, утверждал Чичерин вслед за Кантом, сама по себе есть цель и не может быть употреблена как средство для посторонних ей целей. Из требования внутренней свободы, по учению Чичерина, вытекает требование свободы внешней: действия людей необходимо разграничить таким образом, чтобы свобода одного не мешала бы свободе остальных, чтобы каждый мог свободно развиваться, и чтобы были установлены твердые правила для разрешения споров, неизбежных при совместном существовании.

Право, по Чичерину, составляет неотъемлемую принадлежность всех обществ. По существу, право есть взаимное ограничение свободы под общим законом, утверждал Чичерин. Субъективное право — это законная свобода человека что-либо делать или требовать; объективное право — закон (совокупность норм), определяющий свободу и устанавливающий права и обязанности участников правоотношений. Оба эти значения, писал Чичерин, неразрывно связаны, поскольку свобода выражена в форме закона, закон же имеет целью признание и определение свободы — "источник права не в законе, а в свободе"[7].

Чичерин не разделял концепцию теоретиков, утверждавших, что "право — минимум нравственности" (Еллинек, Соловьев). Право, по его учению, имеет самостоятельные природу и значение, в нем нельзя видеть низшую ступень нравственности, поскольку такое воззрение отводит праву подчиненное положение, делает его слугой нравственности, что приводит в конце концов к уничтожению свободы, к насильственному осуществлению нравственных начал. Необходимо, отмечал он, четко отграничивать сферу права как область внешних воль от сферы нравственности как области внутренней, исследующей мотивы поведения. Эти области восполняют друг друга: область принуждения начинается там, где действует право, регулирующее внешнюю свободу, тогда как нравственность определяет духовные потребности людей.

Высшая связь между областями внутренней и внешней свободы, писал Чичерин, выражается в органических союзах, членом которых является человек. Во имя нравственного закона человек подчиняется общественному началу как высшему выражению духовной связи людей, и в этом отношении человек имеет обязанности. Вместе с тем как свободное лицо он пользуется правами. Чичерин писал, что свобода проявляется как свобода общественная, определяющая отношение членов к тому целому, к которому они принадлежат, их законное подчинение и долю участия в общих решениях. Но эта новая сфера свободы не уничтожает предыдущих: она только восполняет их, возводя к высшему единству. Однако, рассуждал мыслитель, каким образом объяснить столь часто встречающееся в истории и жизни отрицание свободы? Это противоречие разрешается законом развития.

Сущность развития, считал Чичерин вслед за Гегелем, состоит в постепенном осуществлении внутренней свободы. С этих позиций Чичерин критически оценивал те доктрины государства и права, которые "совершенно поглощают личность в обществе" или низводят человека до степени простого средства для общественных целей.

Необходимым проявлением свободы Чичерин признавал собственность. В ряде трудов, особенно в сочинении "Собственность и государство", он оспаривал теорию социалистов о передаче всего производства и распределения в руки государства, "самого плохого хозяина, какого только можно придумать". Чичерин выступал против тех теорий, которые видят в собственности лишь историческую категорию, вместо того, чтобы рассматривать ее как необходимое проявление свободы, вытекающее из природы человека. Право собственности, по Чичерину, есть коренное юридическое начало, вытекающее из свободы человека и устанавливающее полновластие лица над вещью. Вторжение государства в область собственности и стеснение права хозяина распоряжаться своим имуществом, утверждал Чичерин, всегда является злом.

Из свободы как источника права проистекает и понятие договора как соглашения воль контрагентов, писал Чичерин. Он замечал, что, подобно тому, "как собственность есть явление свободы в отношении к физическому миру, так договор есть явление свободы в отношении к другим людям"[8]. Анализируя институты частного права, ученый отстаивал неприкосновенность наследственного права, непоколебимость прав, приобретенных субъектами права. На государстве лежит обязанность охраны законных прав и интересов граждан, а само оно, по Чичерину, возникает как результат общей воли на основе одного из трех видов общественных союзов: семейного, гражданского или церковного. При этом важную роль в формировании государственной идеи играет один из нескольких факторов — завоевания, религия или «посте­пенное развитие жизни и ее потребностей». Чичерин противо­поставляет средневековое государство (анархия, сословная рознь, крепостное право, господство силы) и буржуазное госу­дарство Нового времени (господство всеобщего порядка и благоденствия).  На основании этого противопоставления Чичерин делает вывод о том, что государство — это «высший союз, который призван сдерживать частные силы и не дозво­ляет одним покорять себе других... Всякое частное порабо­щение противоречит государственным началам»[9] . 

Ученый выступал против уравнения имущественного положения граждан. Если формальное равенство (равенство перед законом) составляет требование свободы, то материальное равенство (равенство состояний) свободе противоречит. Поскольку материальные и умственные силы, способности людей не равны, то и результаты их деятельности не могут быть одинаковы. Свобода, утверждал Чичерин, необходимо ведет к неравенству состояний. Уничтожить неравенство, замечал он, можно, только подавив свободу и превратив человека в орудие государственной власти, которая, налагая на всех общую мерку, может, конечно, установить общее равенство, но равенство не свободы, а рабства.

Задача права, по учению Чичерина, — не уничтожить разнообразие, но сдерживать его в должных пределах, мешая естественному неравенству перейти в неравенство юридическое, мешая свободе одного посягать на свободу других.

Таким образом, в центре концепции Чичерина — личность со своими правами и свободами. Он провозгласил принцип: "Не лица для учреждений, а учреждения для лиц"[10]. Только в обществе, замечал ученый, человек может реализовать все свои способности, входя по своему усмотрению в тот или иной общественный союз.  Государство лишь управляет совокупными интересами народа, но вся область личной деятельности человека лежит вне его. Основными элементами государства, по Чичерину, являются: 1), власть,  2) закон, 3) свобода, 4) общая цель.

Страницы: 1, 2, 3, 4