Эволюция центральных представительных органов власти в России
Ежегодно Дума утверждала бюджеты государства. За пятилетие
(1907—1912 гг.) военный бюджет России вырос на 51%. Не желая выслушивать
критику некоторых теневых сторон военной организации и военной бюрократии в
Государственной думе и ее комиссии по государственной обороне, правительство,
вопреки «Основным законам», издало «правила» 24 августа 1909 г., изымавшие из
ведения Государственной думы военное законодательство.
Немногим представителям рабочих и крестьян было очень
тяжело выступать в этой Думе.
Социал-демократическая фракция Думы использовала думскую
трибуну для разоблачения политики царизма и господствующих классов, для
распространения политических требований социал-демократии: свержение
самодержавия, учреждение демократической республики, конфискация помещичьих
земель. В предлагаемых большевиками формулах «перехода к очередным делам»
давалось правильное изложение программы партии.
Одной из форм работы Думы были думские
запросы; 15% всех внесенных в 111 Думу запросов исходило от
социал-демократической фракции. Подавляющее большинство думских запросов о
произволе, царящем в отдельных звеньях государственного аппарата России,
внесенных социал-демократической фракцией, реакционное большинство Думы
объявило «несрочным» и похоронило в различных комиссиях. Па срочные запросы
отвечали министры, главноуправляющие и другие царские чиновники.
Ввиду истечения полномочий членов Государственная дума третьего
созыва прервала свою деятельность 9 июня 1912 г., а 29 августа последовал
указ, назначающий выборы в новую Думу и созыв ее на 15 ноября того же года.
5.6 VI ГОС.ДУМА
Избирательная кампания в IV
Государственную думу проходила в обстановке нового подъема революционного
движения масс.
Правительство приступило к подготовке выборов в IV Думу еще
в начале 1912 г. Тогда министр внутренних дел А. А. Макаров предписал
губернаторам сообщать ему о том, не предвидится ли опасения, что в связи с
предстоящими выборами в Думу могут быть избраны левые. Департамент полиции
усилил субсидии черносотенным организациям. Для укрепления позиции
правительственного лагеря Значительно активизировалось духовенство.
Обер-прокурор Святейшего синода В. К. Саблер развил бурную предвыборную деятельность:
при Синоде было создано особое предвыборное синодальное бюро, а на местах —
епархиальные избирательные комитеты.
Привлечение духовенства для выборов в Думу В. И. Ленин
считал бонапартистским приемом, свойственным абсолютной монархии в России этих
лет.
Правительство пустило в ход и грубые
административно-полицейские приемы устранения неугодных избирателей,
уполномоченных и выборщиков: аресты, закрытие предвыборных собраний (особенно
рабочих), сенатские разъяснения и т. п.
Большевики выступали на выборах самостоятельно.
Пражская конференция РСДРП (январь 1912 г.) признала участие в избирательной
кампании «безусловно необходимым». Главной задачей выборов и участия в
деятельности Думы большевики считали социалистическую пропаганду и организацию
рабочего класса. Конференция выдвинула лозунги избирательной кампании: демократическая
республика, 8-часовой рабочий день и конфискация всех помещичьих земель. Между
большевиками и меньшевиками (последние проводили избирательную кампанию
нередко в сотрудничестве с либералами) велась ожесточенная борьба.
Избирательные комбинации Министерства внутренних дел и Святейшего
синода принесли результаты. Фракции правительственного лагеря получили в
Государственной думе четвертого созыва 283 места (185 правых, черносотенцев и
националистов и 98 октябристов). Черносотенно-октябристский блок опять получил
господствующее положение в Думе. Лидерами фракций правительственного блока
были правые и черносотенцы — В. Пуришкевич, Н. Марков 2-й, националист,
редактор черносотенной газеты «Киевлянин» В. Шульгин, октябристы М. Родзянко и
рязанский помещик Н. Волконский.
Фракциями либерального лагеря были
прогрессисты, кадеты и национальная буржуазия окраин. Все вместе они
составляли 128 членов Думы. Лидерами этих фракций были кадеты — П. Милюков,
уездный предводитель дворянства Тверской губернии Ф. Родичев, врач и земский
деятель А. Шингарев, прогрессисты А. Коновалов и В. Маклаков. Вместе с
октябристами либеральный лагерь составлял второе большинство, необходимое
правительству «для облегчения добывания займов, для «исправления» крайностей
черной сотни, для надувания простаков «реформами», исправляемыми
Государственным советом». Мелкая буржуазия была представлена фракцией
«трудовиков» (10 членов).
Социал-демократическая фракция была представлена 14 депутатами:
6 большевиками и 8 меньшевиками. Большевистская шестерка состояла из четырех
металлистов и двух текстильщиков из пролетарских губерний страны: А. Е. Бадаев
— от рабочей курии Петербургской губернии, Ф. Н. Самойлов — Владимирской, Г.
И. Петровский — Екатеринославской, М. К. Муранов — Харьковской, Н. Р. Шагов —
Костромской и Р. Малиновский — Московской. Меньшевистская восьмерка прошла
большей частью от второго городского съезда непролетарских губерний. Шесть
губерний, избравшие большевиков, насчитывали 1008 тыс. рабочих, а восемь
губерний, избравшие меньшевиков, только 214 тыс. рабочих.
Первоначально большевики и меньшевики
действовали в составе одной социал-демократической фракции, внутри которой шла
острая борьба по отдельным вопросам революционного движения. Меньшевики не
признавали программы-минимум, а вместо этого выдвигали лозунги полновластной
Думы, культурно-национальной автономии, свободы коалиции и т. п. В октябре 1913
г. большевики заявили о выходе из социал-демократической фракции и организовали
Росси Избирательная кампания в IV Государственную думу проходила в обстановке
нового подъема революционного движения масс.
Правительство приступило к подготовке выборов в IV Думу еще
в начале 1912 г. Тогда министр внутренних дел А. А. Макаров предписал
губернаторам сообщать ему о том, не предвидится ли опасения, что в связи с
предстоящими выборами в Думу могут быть избраны левые. Департамент полиции
усилил субсидии черносотенным организациям. Для укрепления позиции правительственного
лагеря Значительно активизировалось духовенство. Обер-прокурор Святейшего
синода В. К. Саблер развил бурную предвыборную деятельность: при Синоде было
создано особое предвыборное синодальное бюро, а на местах — епархиальные
избирательные комитеты.
Привлечение духовенства для выборов в Думу В. И. Ленин
считал бонапартистским приемом, свойственным абсолютной монархии в России этих
лет.
Правительство пустило в ход и грубые
административно-полицейские приемы устранения неугодных избирателей, уполномоченных
и выборщиков: аресты, закрытие предвыборных собраний (особенно рабочих),
сенатские разъяснения и т. п.
Большевики выступали на выборах
самостоятельно. Пражская конференция РСДРП (январь 1912 г.) признала участие в
избирательной кампании «безусловно необходимым». Главной задачей выборов и
участия в деятельности Думы большевики считали социалистическую пропаганду и
организацию рабочего класса. Конференция выдвинула лозунги избирательной
кампании: демократическая республика, 8-часовой рабочий день и конфискация
всех помещичьих земель. Между большевиками и меньшевиками (последние проводили
избирательную кампанию нередко в сотрудничестве с либералами) велась
ожесточенная борьба.
Избирательные комбинации Министерства внутренних дел и Святейшего
синода принесли результаты. Фракции правительственного лагеря получили в
Государственной думе четвертого созыва 283 места (185 правых, черносотенцев и
националистов и 98 октябристов). Черносотенно-октябристский блок опять получил
господствующее положение в Думе. Лидерами фракций правительственного блока
были правые и черносотенцы — В. Пуришкевич, Н. Марков 2-й, националист,
редактор черносотенной газеты «Киевлянин» В. Шульгин, октябристы М. Родзянко и
рязанский помещик Н. Волконский.
Заседания Государственной думы четвертого созыва открылись
15 ноября 1912 г. На первых же заседаниях был избран президиум Думы.
Председателем IV Думы на протяжении неполных пяти лет (до 25 февраля 1917 г.)
был октябрист В. М. Родзянко.
IV Государственная дума обсуждала законопроекты, предложенные
правительством и самими членами Думы, рассматривала и утверждала
государственные росписи доходов и расходов, обсуждала запросы членов о
незаконных действиях властей. В процессе деятельности Думы было создано 36
постоянных и временных комиссий.
Как выше
уже отмечалось, весь законодательный, законотворческий механизм думской
монархии страдал существенными изъянами. Основные законы (даже в новой
редакции 1906 г.), как уже отмечалось нами выше, довольно жестко ограничивали
правовое поле, на котором развертывалась деятельность Думы.
Не все оказалось четко продумано и закреплено законами и во взаимоотношениях
палат как между собою, так и особенно в плане отношений с исторической властью.
Сильно сказались здесь традиции, наработанные приемы и формы подготовки и
принятия правовых актов, сказалось и наследство законосовещательного
Государственного Совета. Но и в сфере своей компетенции Дума была ограничена.
Основные законы не подверглись изменениям вплоть до падения монархии. Выше
указывалось, что этот вопрос вызвал жаркие споры, но предложение предоставить
законодательным палатам право инициативы пересмотра Основных законов не было принято, и оно
осталось исключительным правом императора.
Учреждение
Государственной думы не предусматривало непосредственное внесение
законопроектов императором. Он действовал через министров.
Члены палат в количестве не менее 30 могли вносить «основные положения»
предлагаемого законопроекта и объяснительную записку к ним. Эти документы
получили, начиная с III Думы, название: «законодательные
предположения» (во II Думе они назывались «законодательные заявления», в I
Думе — законопроекты). Они обсуждались палатой на предмет желательности,
причем, заинтересованные министры уведомлялись о дне этого обсуждения не менее
чем за месяц. По Учреждению 1905 г. (в случае несогласия министра с
законодательным предположением, но согласия с ним большинства отдела и 2/3
общего собрания Думы) дело через Государственный совет шло к императору,
который мог поручить выработку законопроекта на основе предположения тому же
министру. По Учреждению 1906 г., в случае признания Думой законодательного
предположения желательным, министр разрабатывал на его основе законопроект и
вносил его в палату. При отказе министра разработать проект это делалось уже
комиссией Думы.
Наказ Государственной думы 1907 г. (это положение было подтверждено в
1909 г.) предоставил ее комиссиям право разрабатывать законопроекты и при
согласии министра на его разработку, т. е. параллельно. Правительствующий Сенат
признал соответствующий параграф наказа противоречащим закону, однако думские
деятели указывали, что при такой трактовке закона право законодательной
инициативы Думы превращается в фикцию (министр может согласиться выработать
законопроект и не делать этого неопределенное время), что противоречит духу
закона. Правительство также возражало против думской практики. Циркуляр Совета
министров 1911 г. даже запретил предоставлять комиссиям Думы материалы при
параллельной разработке законопроектов. В апреле 1914 г. император утвердил
положение Совета министров о единой линии правительства по отношению к
параллельной разработке законопроектов. Согласно этому положению, министры при
принятии обязательства выработать законопроект должны были указывать срок
выработки, при параллельной разработке чиновники ведомств не должны были
являться в думские комиссии, а в общем собрании Думы им предписывалось заявлять
формальный протест. При разработке комиссиями законопроектов, от выработки
которых министры отказались, предписывалось не сообщать комиссиям никаких
материалов, а в общем собрании оспаривать проект по существу.
Несмотря на такую позицию правительства, несколько законопроектов,
выработанных параллельно думскими комиссиями, было одобрено палатами и
утверждено императором. По наказу Думы, в случае признания законодательного
предположения желательным и передачи его в комиссию для разработки, все другие
проекты по этому вопросу, в том числе правительственные, сдавались в комиссию
в качестве материала без обсуждения.
Так практика скорректировала порядок законодательной инициативы Думы,
зафиксированный в ее Учреждении. Он стал более продуманным и позволял сочетать
реальную законодательную инициативу членов Думы и давал содействие им в этом
аппаратов министерств (депутатам самим было бы довольно сложно составлять
законопроекты), добывать необходимые материалы. 1-я Государственная дума тем
не менее сочла такой порядок законодательной инициативы чересчур стеснительным
для себя. Здесь явно сказалась тактика конфронтации «штурма власти». Фракция
конституционных демократов внесла законодательное предположение о пересмотре
соответствующих статей учреждения Государственной думы. Этот проект Дума
рассмотреть не успела, но он применялся на практике и оказался неудачным.
Поэтому в думах последующих созывов применялась установленная законом
процедура.
Одобренные Государственной думой законопроекты передавались в
Государственный совет. Он мог одобрить законопроект, отклонить его или частично
согласиться с ним. В последнем случае Совет либо возвращал проект в Думу со
своими поправками, либо передавал его в согласительную комиссию, образуемую
законодательными палатами на паритетных началах. На практике в подавляющем
большинстве случаев применялась вторая процедура, после которой законопроект
возвращался в Думу. Если она соглашалась с поправками Совета, законопроект представлялся
императору без нового обсуждения в Совете.
Проекты, выработанные министрами по инициативе Государственного совета
или его комиссиями, вносились в Совет и после его одобрения поступали в Думу,
которая пользовалась теми же правами, что и Совет в отношении законопроектов,
одобренных Думой. Следует отметить, что Государственный совет пользовался
правом законодательной инициативы крайне редко. По его инициативе возникло
лишь 6 проектов.
Выше уже указывалось, что при обсуждении проекта Основных законов ряд
высших чиновников предлагал дать Государственному совету право не абсолютного,
а лишь отлагательного вето, которое Дума могла преодолеть большинством 2/3
голосов. Противники этой меры возразили, что она уничтожает Государственный
совет, и Николай II отклонил это предложение. Одобренные законодательными
палатами законы подлежали утверждению императором. Как и в других странах,
российский император утверждал практически все одобренные палатами законопроекты,
отказав в утверждении за все время действия Основных законов лишь двум (о
штатах морского генерального штаба в 1909 г., сочтя, что законопроект вторгается
в его прерогативы, и об отмене ограничений в правах для лиц, служивших или
лишенных духовного сана в 1911 г.).
Законопроекты, составленные по инициативе законодательных палат и не
утвержденные императором, не могли вноситься в ту же сессию. Законопроекты,
выработанные по инициативе палат и отклоненные одной из них, могли вноситься в
ту же сессию лишь по повелению императора. Наказ Государственной думы запрещал
вносить в ту же сессию отклоненные ею законопроекты.
На практике законодательная активность
Государственной думы и ее реальное место в законодательном механизме со
временем менялись. В Государственную думу первого созыва было внесено 16
правительственных законопроектов и столько же депутатских. Важнейшие законопроекты
правительства (о реформе местного суда, усилении судебной ответственности
чиновников, расширении крестьянского землевладения и др.) были внесены к концу
сессии. Дума, предприняв «штурм власти», подчеркнула свой отказ работать с
правительством, оставила его важнейшие проекты без рассмотрения. Обсуждались различные
проекты депутатов, но разработка на их основе законопроектов шла вяло из-за отсутствия
контактов с правительством, негативно сказались партийные, фракционные споры.
Лишь 2 депутатских проекта вышло из комиссий.
За 72 дня своей работы 1 Дума
одобрила лишь 2 законопроекта: об отмене смертной казни (депутатский, с
нарушением процедуры, он не обсуждался на предмет желательности) и об
ассигновании 15 млн руб. на помощь пострадавшим от неурожая (правительственный).
Последний проект был внесен в ответ на запрос Думы, однако прошел с большим
трудом: многие депутаты считали, что правительству нельзя давать ни копейки. По
свидетельству одного из руководителей кадетов Винавера М. М., решили не восстанавливать
против себя население и не давать правительству удобного повода для конфликта,
но запрашиваемую сумму сократили более чем в 3 раза (с 50 до 15 млн руб.).
Вскоре этот проект был одобрен Государственным советом и утвержден императором.
Это был исключительный случай, но атмосферу «штурма власти» он не уничтожил, положительным
прецедентом не стал. Законопроект об отмене смертной казни не был рассмотрен
Государственным советом до роспуска I Думы, после чего был признан верхней
палатой отклоненным. Другие проекты не дошли до постатейного рассмотрения.
Законодательная деятельность II Государственной думы также несла следы
политической конфронтации с властью. В нее было внесено 287 правительственных
законопроектов (в том числе бюджет на 1907 г., законопроекты о реформе
местного суда, ответственности чиновников, аграрной реформе и др.). Из них 99
внес министр народного просвещения, 48 — министр внутренних дел, по 32 —
главноуправляющий землеустройством и земледелием и министр юстиции, 31 — министр
финансов, 16 — министр торговли и промышленности, 11 — военный министр, другие
ведомства не были столь активны.
Государственная дума одобрила только 20 (о штате аппарата Думы, об
ассигновании средств на помощь пострадавшим от неурожая) и отклонила 6 (об
усилении наказаний за антиправительственную деятельность). Остальные
законопроекты Дума не рассмотрела, (54 не получили движения после внесения,
хотя были внесены в Думу еще 3 марта). Из 20 проектов, одобренных Думой,
только 3 получили силу закона (об установлении контингента новобранцев и 2
проекта о помощи пострадавшим от неурожая), остальные не были рассмотрены
Государственным советом.
Наиболее важные законопроекты к моменту роспуска Думы обсуждались в ее
комиссиях. Законопроект о местном суде дошел до общего собрания и обсуждался
им на последних заседаниях, но одобрить его не успели.
Депутатская инициатива эффективностью не отличалась. Иначе и не могло
быть в атмосфере «штурма власти». Члены Думы внесли 44 законодательных
заявлений (об отмене исключительного положения, смертной казни, введении
«четыреххвостки»). До общего собрания Думы дошло лишь два депутатских проекта,
а принят им — один (об отмене военно-полевых судов). Причем приняли его с
нарушением процедуры и за 3 дня до прекращения действия положения о
военно-полевых судах). Законопроект был отклонен Государственным советом.
Также с нарушением процедуры принимались и некоторые правительственные проекты.
В Государственную думу третьего созыва министры и главноуправляющие
ведомствами, а также Государственный совет внесли 2.567 законопроектов
(министры народного просвещения, внутренних дел и военный министр — каждый
около 400, на сотню меньше министр торговли и промышленности, министр финансов,
министр путей сообщения, главноуправляющий землеустройством и земледелием и
министр юстиции, морской министр, каждый внес по 180 — 200 проектов, министр
иностранных дел — 40, представитель наместника на Кавказе — 31, председатель
Совета министров — 7. Совещание Государственной думы внесло 4 законопроекта. Из
общего числа проектов 106 взяты обратно, 79 отклонены Думой (в т. ч. 1 —
совещания Думы, а 2346 (95%) были ею одобрены. Остальные не были рассмотрены Думой,
среди них были и проекты, внесенные еще в 1907 г.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
|